Читать книгу "Сокровища старой церкви - Валерий Гусев"

– Все понял? – спросил Андрей, когда Платонов дочитал выписки и положил листы на стол.

– А как же! Еще как! «Стена упала. Стена встала. Водку на плечо. И в Париж, прямо в фуфайке».

– Зря зубоскалишь, – усмехнулся Андрей. – Смотри, – он стал рисовать на листе какое-то техническое устройство. – В церкви четыре колонны. Вот эта – полая, с секретом. Один из облицовочных камней закреплен на оси, может вокруг нее вращаться. Причем ось расположена ниже центра тяжести. Фиксируется камень наверху вот этим кольцом. Повернул его – камень освобождается и ложится на пол. Можно заходить. Внутри, я так предполагаю, тоже цепь, перекинутая через блок. Вошел, потянул за цепь – камень встал на место. Просто, как все гениальное.

– Стена упала, стена встала, – подхватил Платонов.

– Какой ты умный, – иронически протянул Андрей. – А вот Федор чуть глупее. Секрета этого не знал, плиту не придержал, она на пол ахнулась – кольцо сломалось, механизм повредился.

– Значит, на место он плиту поставил, но теперь ее со стороны входа, из церкви, не открыть. А вот изнутри…

– Вот-вот! В том и беда. Если лихой человек найдет подземный ход, то темной ночью проникнет в церковь, вынесет из нее все самое ценное – ищи его тогда хоть до пенсии.

– Думаешь, есть такой человек? – прямо спросил Платонов. – Подозреваешь?

– Подозреваю. А сделать ничего не могу.

– Потряси его как следует. С пристрастием.

– И что? Что я ему могу предъявить? Преступный умысел? А доказательства? Он посмеется надо мной и в прокуратуру заявит. А ты на меня уголовное дело заведешь.

– Наблюдаешь за ним?

– Наблюдаю. Но дело сложнее. Он, мне кажется, на это хищение пацанов наших нацеливает, а сам до конца в сторонке останется.

– С чего ты взял?

– Ребята стали в церковь захаживать. По кладбищу ночами рыщут. И, кстати, – Ратников кивнул на кассеты, – есть сведения, что к деду Федору плавали, на разведку.

– Это серьезно. Пацаны ведь из-за этого негодяя срок могут отхватить. И немалый. Жаль. Ты ведь только-только контакт с ними наладил.

Андрей вздохнул с обидой.

– У них сейчас другие контакты.

– Постой, а может, это все фантазии? От чрезмерной твоей бдительности?

– Это тоже фантазии? – и Андрей положил перед следователем листок из школьной тетради со схемой церкви.

Платонов присвистнул.

– Отдать на экспертизу?

– А я и без экспертизы эту руку знаю. Не знаю только, как этот листок ко мне попал?

– Подбросили…

– Подбросили. – Андрей встал. – Поеду, поздно уже. А ночь сегодня будет трудная.

Но в село участковый поехал не сразу, завернул по дороге в музей, к обаятельному директору.

Староверцев уже собирался уходить. Он церемонно поздоровался и заметил:

– Меня начинают тревожить ваши визиты, Андрей Сергеевич.

– Я позже все вам расскажу, – пообещал Ратников. –

И, надеюсь, вы узнаете очень много интересного. И я отвечу вам на все ваши вопросы. У вас их будет много. А сейчас…

– Да, да, – засуетился Староверцев. – Я отчасти выполнил вашу просьбу. – Он переворошил бумаги на столе, нашел нужную. – Просмотрел все наши архивы, чтобы найти хоть что-то, относящееся к данному вопросу. Сведения очень скудные. Но интересные. Вот отрывок из семейной переписки Шуваловых. К сожалению, ни автора письма, ни адресата установить не удалось – письмо без начала и без конца, – но это значения в данном случае не имеет. Важен факт…

«Как бы его вежливо остановить, – думал Андрей, – он так до ночи не доберется до сути».

– … А факт, голубчик, вот какой. Я вам процитирую этот отрывок. «Папинька теперь покоен. А что до меня, то эта его идея, казавшаяся прежде смешной и нелепой, согласись со мной, нынче представляется и остроумной, и своевременной. Времена настают беспокойные, и такого рода убежища, такого рода хитрость, как пустотелый постамент под саркофагом, становятся не токмо полезными, но и необходимыми устройствами…» – Староверцев поднял на Андрея глаза, произнес значительно: – Надеюсь, вы понимаете, что речь идет о склепе на кладбище вашего села? И вполне возможно, что не только сам постамент пуст изнутри, но под ним тоже пустота…

– И никому это за много лет не пришло в голову? – не без сомнения поинтересовался Андрей.

– Друг мой, да как можно! Громадный мраморный монолит на львиных лапах! Кто может подумать? А между тем… Я полагаю, что этот склеп, так сказать, врезали в подземный ход на его изгибе, в непосредственной близости к церкви. И через полый постамент спускается в подземелье что-то вроде отвесного колодца. Но, подчеркиваю, это только мои предположения.

– Надеюсь, Афанасий Иванович, что вы ни с кем больше не делились этими предположениями?

– Ну что вы, голубчик! Как можно!

– А если вдруг кто-то заинтересуется…

– Я отговорюсь незнанием, – подхватил директор, – и тут же сообщу вам.

– Спасибо, Афанасий Иванович. Надеюсь скоро порадовать вас.

– Постойте, – вдруг спохватился директор. – Не знаю, будет ли вам это полезно, но вчера нас посещала очень милая девочка. Девушка, – подумав, поправился он. – И тоже интересовалась этими вопросами.

– Кто такая? – спросил Андрей, уже догадываясь об ответе.

– Знаете, – растерялся Афанасий Иванович, – она не назвалась.

– Как выглядит?

– Прекрасно, я бы сказал!

– Конкретнее, Афанасий Иванович, – улыбнулся Андрей.

– Веснушки. Ямочки, когда улыбается. Волосы вьются. В брюках и кроссовках.

Глава X

НОЧЬЮ НА КЛАДБИЩЕ

– Пойдешь с нами, Кролик?

– Чуть что – так сразу Кролик, – привычно заныл Васька. – Я вас здесь подстрахую.

– У него над жадностью страх возобладал, – важно изрек Мишка.

– Вот пусть на шухере и постоит, – решил Колька. – За могилкой спрячется.

– У меня сегодня ухи болят, застудил.

– Полечить? – деловито осведомился Колька. – Или лучше в лоб?

– Право выбора за тобой, – подначил и Мишка.

– Выбирай в лоб, – посоветовала Галка. – В лоб – один раз, а в ухи – два. Если по разу в каждое. – И, не дожидаясь Васькиного решения, сказала: – Я вместо него с вами пойду. Только домой забегу. А Васька пусть здесь посидит. Если кто зайдет, скажет: ребята на рыбалку ушли, с ночевкой.

– Ладно, – с удовольствием согласился Колька. – Встречаемся у церкви. Миха, собирай инструмент.

Галка выскочила на улицу. И никто в наступившей темноте не видел, что она пробежала мимо своего дома и скрылась где-то в проулке. Недалеко от дома участкового.