Читать книгу "Граница. Таежный роман. Карты - Дмитрий Алейников"

— И что же с того? Чем карточная игра не спорт? Я имею в виду ту игру, где не достают тузов из рукава, где не меняются картами под столом.

Галина задумалась, но довольно быстро нашла ответ.

— По картам не проводят соревнований! — выпалила она.

Валентин задумался было над этим тезисом, но чем больше думал, тем смешнее он ему казался. Через полминуты он откровенно рассмеялся:

— Вот как? А по-моему, сотни людей в это самое время выясняют там внизу, на пляже, кто из них лучше играет в дурака. И во многих странах мира проводят соревнования по бриджу, например. А это тоже карточная игра. А вот по лапте соревнований тоже не проводят. Так что с того? Я и сейчас не прочь сшибить пару бабок или распечатать конверт.

— Но ведь в картах все зависит от того, какая карта вам досталась, — вспомнила Галя слышанный от мамы довод. — Значит, не все спортсмены в равных условиях.

— Какая прелесть! — Валентин щелкнул пальцами. — А назови-ка мне вид спорта, в котором спортсмены находятся в равных условиях? Кто-то выше, кто-то тяжелее, кто-то лучше подготовлен. А футбол? Одни играют против ветра, другие против солнца, третьи не привыкли играть на мокрой траве. А турки? Их притащили в Москву на «Динамо» чуть ли не в зимний холод! Они, правда, в долгу не остались и пригласили наших погонять мяч в тридцать семь по Цельсию. Нет, голубушка, насчет равных условий я не соглашусь. Кстати, в спорте тоже полно жульничества. Ну да ладно, не та тема.

— Все равно в спорте не бьют друг друга. И не убивают, — упрямо стояла на своем Галина.

— Ой ли? А бокс? Кровушки вдоволь. Да и смертельные случаи бывают. Очень, кстати, популярный спорт. Или стрельба…

— Но ведь стреляют по мишеням!

— По мишеням, по мишеням, только кого видят за этими мишенями? Не соперников ли своих и видят? Нет, Галина, ты меня не переубедишь. Я тебя, наверное, тоже. Так что давай этот спор отложим. Я себя шулером не считаю. Я жизнь свою защищал. И защитил. А будь я чемпионом по волейболу или эстафете, что проку? Никто бы никогда не узнал, что я бегаю, как Знаменские. Если бы только не решил подорвать. Но ведь от пули не убежишь, даже в тапочках, не то что в побитых валенках. Лежал бы сейчас в общей могиле… — Он решительно махнул рукой. — Хватит об этом! Если тебе не нравятся фокусы с картами, отложим их в сторону, есть масса других предметов.

— А можете вы меня научить показывать фокусы? — спросила вдруг Галина.

— Могу, — кивнул, подумав, Валентин. — Только давай отложим до завтра?

ГЛАВА 8

— Ну, с чего начнем? — спросил Валентин, разминая пальцы. — Ты только имей в виду, я тебе покажу технологию, поставлю технику, а дальше тебе придется самой долго и нудно тренироваться, оттачивать мастерство.

— С карт, — сказала Галина уверенно.

— Что? — Валентин был явно ошарашен. — Почему вдруг?

— Не вдруг, — ответила Галина, — у нас этот шлейф тянется больше трехсот лет. Мне мама рассказывала, но не дорассказала. И потом, я подумала. Какой прок от исчезающих папирос? А оружие надо изучать. Я сорок шесть очков выбиваю из винтовки. Вы ведь сами сказали, что оружие лучше изучить, чем бегать от него?

— Сказал, — согласно кивнул Валентин. — Но я что-то не пойму: тебя фокусам научить или в карты играть?

— Вы ведь сами сказали, что это одно и то же.

— Ну, я не так сказал. Хотя…

— Так вы научите меня?

Валентин долго молчал, пристально глядя в глаза девушки. Смотрел не мигая, и она не отвела взгляда, не моргнула. Кроме того, что Галина метко стреляла, бегала стометровку за тринадцать секунд и бросала бутафорскую гранату дальше многих мальчишек, она еще была чемпионом школы по игре в гляделки. Тоже, конечно, не спорт, но вы попробуйте посидеть четыре часа, пялясь в одну точку!

— Ладно, — кивнул он наконец. — Только вот тебе мой зарок: никогда не играй с незнакомыми людьми в незнакомых местах. В поездах не играй, в гостиницах, на пляжах. И если человек сначала проигрывает, а потом начинает взвинчивать ставки — не играй! Отдай ему, к чертовой бабушке, его проигрыш и беги. — Он помолчал немного, и Галина забеспокоилась уже, что фокусник передумал. — Лучше бы вообще не играть на деньги. Столько всяких трюков есть на свете…

— Я поняла, — кивнула Галя. — Я и не собираюсь играть. Просто так, на всякий случай. Учат же нас прыгать с парашютом и надевать противогаз.

— Точно.

— Тогда учите.

Валентин вздохнул, подвинул к себе тумбочку, поставив ее между собой и гостьей, извлек из ящика колоду карт.

— Прежде всего запомни, — сказал он, осматривая их углы и рубашки, — что человек верит в то, что видит. Это главный принцип любого фокуса, в том числе и карточного.

Галина наморщила лоб и вопросительно посмотрела на своего учителя.

— Ну вот, помнишь фокус с сигаретами? — Валентин не сомневался в ответе и не стал его дожидаться. — Пока ты не начала… — он усмехнулся и хлопнул себя по руке, напоминая коварный маневр своей гостьи, — понимать, что я подбрасываю папиросы вверх? Ты ведь просто видела, что они исчезают, так? Ты видела, что я хлопаю по папиросе сверху, и могла только предположить, что они улетают куда-то вниз или просто плющатся у меня в руке, так? Немного подумав, Галина согласилась.

— Но ты не могла поверить в то, что папиросы просто исчезают, и ты начала думать, следить за моими руками, пытаясь понять, куда я их прячу. Так вот, если ты хочешь показать фокус, в который поверят, то не так важно, какое у тебя оснащение, не самое главное, насколько ты готова в плане тренировок. Самое главное — это обставить все дело так, чтобы зритель не начал думать раньше времени. Когда фокусник появляется на арене, то зритель обязательно пытается отгадать секрет трюка. Но в цирке есть большое преимущество: там не повторяют номер, чтобы публика не смогла допетрить, в чем тут дело. Если же начнешь показывать фокусы в компании, то тебя непременно попросят повторить. Потом нальют и снова попросят повторить. И так до тех пор, пока ты не ошибешься и не раскроешь секрета. Если говорить про карты, то тут особый спрос. Тут за тобой следят все время, и свой трюк ты будешь повторять бесконечное количество раз, а подготовиться тебе не дадут. Ни-ни! Будешь крутить те карты, которые тебе дали.

— Я поняла, — сказала Галина, начавшая уже уставать от этой пространной лекции.

Отчего-то все, кто чему-нибудь учит, обожают подолгу пудрить слушателю мозги, прежде чем перейти к делу. Химичка в школе, например, тратила целый урок на то, чтобы поговорить об алхимиках и представлениях средневековых людей о свойствах вещества. Кому какое дело до необразованных дармоедов из пятнадцатого века? Военрук долго рассказывал про устройство винтовки, про историю ее изобретения, начиная с кремневых ружей и даже арбалетов, потом переходил на случаи из жизни, когда какой-нибудь олух умудрялся отстрелить себе ухо или забыть в стволе шомпол. Галина даже знала одного такого стрелка, который пальнул из ружья шомполом. Выстрел, между прочим, оказался весьма удачным. Фамилия этого стрелка была Мюнхгаузен, но какое он имел отношение к современной трехлинейке?