Читать книгу "Расстрелянная разведка - Владимир Антонов"

Вместе с А.Х. Артузовым в Разведупр РККА перешли и не­которые видные разведчики из ИНО НКВД, в том числе Сергей Пузицкий (занял пост помощника начальника РУ), Отто Штейнбрюк (назначен начальником Европейского отдела РУ), Федор Карин (стал начальником Восточного отдела РУ), Лев Мейер-Захаров (назначен помощником начальника РУ).

Уже за первый год своей работы в военной разведке Артузов многое сделал для совершенствования ее деятельности. Он доби­вался, чтобы сотрудники военной разведки за границей прекратили всякие связи с членами компартий, отказались от практики их вер­бовки, что неоднократно приводило к провалам в работе.

Интересна в этом плане докладная записка Артузова наркому обороны Ворошилову. Анализируя причины провала резидентуры ГРУ в Дании, он писал, что резидент Улановский «арестован датской контрразведкой, потому что нарушил приказ о запрете вербовать членов компартии. Трое завербованных им датчан — коммунисты. Тов. Улановский скрыл от нас этот факт».

И в военной разведке Артузов уделял первостепенное внимание работе с нелегальных позиций. В 1935 году по его предложению за рубеж был командирован разведчик-нелегал Ян Черняк. В течение двенадцати лет он возглавлял крупную агентурную сеть, охватывав­шую ряд стран Европы. Уже в наше время он был удостоен звания Героя России. Именно Артузов принял в Разведупр легендарного военного разведчика Хаджи-Умара Мамсурова (Ксанти), отличив­шегося позднее в Испании. В тот же период нелегальным военным разведчиком стал знаменитый Шандор Радо, обосновавшийся в Швейцарии под псевдонимом «Дора», от которого в годы войны поступала ценная стратегическая информация по Германии и Ита­лии. На период работы Артузова в военной разведке приходится активизация деятельности Леопольда Треппера, создавшего разветвленную разведывательную сеть в Бельгии и во Франции. На­конец, Артур Христианович был «крестным отцом» выдающегося разведчика-нелегала Рихарда Зорге («Рамзая»), работавшего в Китае и Японии и в 1963 году удостоенного звания Героя Советского Союза (посмертно).

Список имен прославленных разведчиков, таланты которых су­мел разглядеть Артузов, можно было бы продолжить. Однако даже простое перечисление этих бойцов «невидимого фронта», вошедших в золотой фонд как политической, так и военной разведок нашей страны, говорит о незаурядном уме и высоком профессионализме мастера разведки, каковым с полным основанием можно считать чекиста Артура Христиановича Артузова. Он умел создавать задел на перспективу. В суровые годы войны именно от этих людей будет поступать ценнейшая военная и политическая информация, в том числе по атомному оружию. Именно поэтому Артузов в своей про­фессии не имеет себе равных среди руководителей разведок всех стран и всех времен.

Как-то, выступая перед сотрудниками внешней разведки и каса­ясь профессии разведчика, Артузов подчеркнул:

«Наша профессия в тени. И не потому, что она не почетна. Про­сто наш труд не афишируется. Часто наши победы и наши слезы миру не видны. Но я не придаю нашей профессии какой-то исклю­чительности. Считаю, что она в ряду других интересных и трудных профессий.

Наш фронт незрим. Прикрыт секретностью, некой дымкой таин­ственности. Но и на этом скрытом от сотен таз фронте бывают свои звездные минуты. А чаще всего геройство чекиста заключается не в единственном подвиге, а в будничной напряженной кропотливой работе, в той возвышенно-значительной борьбе, не знающей ни пере­дышек, ни послаблений, в которой он отдает все, что имеет».

Однако положение Артузова в Разведупре, несмотря на его успешную деятельность, было непрочным. Нарком обороны Во­рошилов с подозрением относился к нему и другим чекистам, при­шедшим в военную разведку, считая, что они подосланы Сталиным для наблюдения за ним. Началось неприкрытое выживание Артузова, Штейнбрюка, Карина и других бывших сотрудников НКВД из военной разведки.

Этому активно способствовал и сменивший Берзина на посту руководителя Разведывательного управления Урицкий, который всячески подогревал конфликт между «военными» и пришедшими с Артузовым «энкавэдэшниками». Вот что по этому поводу пишет историк Игорь Дамаскин в своей книге «Сталин и разведка»:

«Артузов пытался как-то бороться с этим. Он направил в адрес Урицкого письмо, указав на "исключительную усилившуюся рез­кость с Вашей стороны в отношении бывших чекистов". "Не для того, чтобы искать положения, популярности, выдвижения или еще чего-либо, пошли эти товарищи со мной работать в Разведупр, — писал он дальше.—Вот слова тов. Сталина, которые он счел нужным сказать мне, когда посылал меня в Разведупр: "Еще при Ленине в нашей партии завелся порядок, в силу которого коммунист не должен отказываться работать на том посту, который ему предлагается". Я хорошо помню, что это означало, конечно, не только то, что как невоенный человек я не могу занимать Вашей должности, но также и то, что я не являюсь Вашим аппаратным замом, а обязан все, что я знаю полезного по работе в ГПУ, полностью передать военной разведке, дополняя, а иногда и поправляя Вас". Далее Артузов еще раз не преминул сослаться на покровительство Сталина: "Простите меня, но и лично Ваше отношение ко мне не свидетельствует о том, что Вы имеете во мне ближайшего сотрудника, советчика и товари­ща, каким, я в этом не сомневаюсь, хотел меня видеть в Разведупре тов. Сталин".

Так или иначе, хотели ли этого Артузов или Урицкий или нет, но события развивались помимо их воли, и дни чекистов и самого Артузова в Разведупре были сочтены. И решал это не Урицкий, а нарком обороны Ворошилов, который не мог стерпеть "проникно­вения чекистов в подведомственную ему службу"».

26 сентября 1936 года наркомом внутренних дел стал секретарь ЦК ВКП (б) Николай Ежов, заменив на этом посту Генриха Ягоду.

Отношения между военными и чекистами в Разведупре резко обо­стрились. Для Ворошилова Артузов и его соратники были не только чекистами, но и «людьми Ягоды». 11 января 1937 года по пред­ложению Ворошилова Политбюро приняло решение освободить Артузова и Штейнбрюка от работы в военной разведке и направить их в распоряжение кадров НКВД.

На Лубянке Артузов оказался не у дел, а его уникальный разведы­вательный опыт—невостребованным. Первоначально его направили в архивное подразделение — якобы для написания книги, приуро­ченной к 20-й годовщине органов государственной безопасности.

В ночь на 13 мая 1937 года Артур Артузов был арестован в своем служебном кабинете на Лубянке.

Незадолго до своего ареста, выступая на партийном активе НКВД, Артур Христианович заявил:

«При установившемся после смерти Менжинского фельдфе­бельском стиле руководства отдельные чекисты и даже целые звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства со всеми недо­статками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов».

«Простые техники» такого простить Артузову не смогли. Уже на следующий день после ареста началось «следствие» по его делу, которое закончилось 15 августа 1937 года. Артузов обвинялся по зловещей 58-й статье, точнее, по тому из ее пунктов, где говорилось о «контрреволюционных преступлениях» и «шпионаже», а также в принадлежности к «антисоветской организации правых, действо­вавшей в НКВД и возглавляемой Ягодой».