Читать книгу "Золотое солнце - Наталия Мазова"

Но всего этого я не успел рассказать моей Гадюке. Потому что приметил у ворот какое-то шевеление. Часть отряда повернула к морю как раз по нашему маршруту. Магия какая-нибудь их ведет или просто собачки чуют след Крысы и Гадюки? Аххаш, нам нужно везение. Дай, я расплачусь с тобой щедро. Ты знаешь, я не обманывал тебя никогда... Ничего не слышу в ответ. Умны оказались лунные и расторопны. Я не подумал. Я полагал, мы отдохнем подольше. Они, как видно, сообразили: если моя Гадюка жива, а весь их змеиный отрядик — мертвецы, значит, на многое способна эта девочка. Ведь могла она вырвать слово власти у последней зеркальной твари за миг до смерти? Почему нет? По уму — очень даже могла. Пытать одного человека намного легче и проще, чем убить полтора десятка. А значит, она может быть и внутри этого самого Священного пояса, и снаружи. Вот и собачки след взяли. Я взглянул на нее. Ждет продолжения. Убийца. Прикончила столько народу в один присест, замучила старенькую калеку, а теперь сидит и хлопает глазами, как дитя-переросток... Они ее боятся как огня. Как мы боялись бы Астар во плоти. То есть мы, конечно, не боялись бы ее, но связываться не стали бы... Что ж, нет времени на болтовню.

— ...Словом, побоище было жуткое, но что-то в нем было от песни. Если бы не было в нем ничего от песни, мы бы проиграли дело... — только и сказал я ей.

Помалкивает, разочарованная. Чего ей больше хочется: переспорить меня, утихомирить меня или просто подробностей, чего-нибудь новенького? Кажется, подробностей... Девочка любит слушать истории... про варваров и разбойников.

— И вот еще что. Ну не убил бы я твоих миннан с зеркальными вместе, ну переваривала бы тебя сейчас очень большая змея, так в чем...

— Что-о, — перебивает она. — Какая змея?

— Это ваше проклятое дерьмо... Ахну-как-ее-там...

Я осекся. Она не знала. О боги, она не знала!

Глаза! Какие у нее сейчас глаза! Из-под пепла полыхнуло огнем.

А что стоит у моей Гадюки в зрачках! Какая смесь испуга и бешеного, гибельного восторга! Вот оно что, кричат ее зрачки, вот оно как! Они пожелали истребить меня! Ну нет, моя жизнь стоит дорого! Она очень дорого стоит... — как будто ее смертничество придало цены всей ее прежней судьбе!

Она вцепилась мне в мозги мертвой хваткой; я не пустил ее далеко. Но одно эта язвительная кошка с черной шкурой должна была понять: я не вру. О, поняла!

— Ты мог ошибиться. Ты почти ничего не знаешь о нашей жизни! — Куда только делась вся ее медлительность. Она говорила на своем островном наречии, добавив металла в тягучую смолу. Она чеканила слова. Иной раз человек, смеющий говорить так, получает власть над другими людьми... Не тот случай. Но как она говорит!

И как она меня отвлекает. Я не могу все время смотреть на нее. Я промолчал. Что ей ответить? Эти еще не появились из-за леса. Впрочем, рановато. Она:

— Если бы это можно было увидеть собственными глазами!

— Это повторяется каждый день.

— Тогда я должна увидеть. Слышишь меня, я должна!

Я перебрал множество обстоятельств. Кое-что говорило в пользу того, что да, действительно должна. Не бессмысленное желание для нас обоих. Кое-что прямо противоречило этому. В любом случае важнее всего — выжить. А уж потом все остальное. Рано принимать решение. Может быть, она поймет. Должна понять, не дура, магический дар слабоумным не дается. Отвечаю настолько вежливо и терпеливо, насколько умею, Аххаш, с советниками из пангдамской архонтии так не говорил, а они нам нужны, как никто, в общем, очень спокойно говорю:

— Я не отказываю. Может быть, так и получится. Но не сейчас. Потроха карасьи! Наберись терпения.

Теперь она не красная. Теперь она белая-белая. Смотрит на меня, сжав зубы. Молчит. И вдруг начинает стонать. Медленно, прерывисто и очень нехорошо стонет моя Гадюка. Аххаш, Аххаш и Аххаш! Ни к чему нам сейчас лишние громкие звуки. Они еще далеко. Но не прочесывают ли другие команды наш лес? Кровь. Да что за чума, она не желает расплакаться при чужом и не позволяет себе кричать! Моя Гадюка закусила губу до крови и пытается справиться со всем этим... Не многовато ли за одно утро для молодой бабы из сухопутных червей?

Я спрыгнул с дерева — как это не ко времени! — снял с ремня флягу.

— Вино. Выпей немного.

Стоит как истукан. Тут я сам зашипел не хуже змеи:

— Да пей же, бездна тебя забери! — и засунул ей горлышко в рот, почти насильно. Бульк! Пошло. Э!

— Хватит. — Тяну на себя, где там! — зубами вцепилась намертво. Ударить? Просто уперся ладонью в лоб и отжал Гадюкину голову от фляги. Облилась. Весь подбородок, вся ее зеркальная нелепица — в красном. Говорю:

— Тихо! Сиди тихо. Иначе подохнем, как рыба на остроге. Тихо!

То ли вино подействовало, то ли что... Гадюка моя замолчала, села, скрутилась так, что колени выше макушки. Хорошо. Я опять забрался на ветку. Чуть погодя снизу зазвучал неестественно спокойный голос:

— Крыса, если я не ошибаюсь, моя персона тебе зачем-то нужна. Обещай мне, что мы вернемся к этому разговору. Тогда я постараюсь не причинять тебе неприятностей...

Вот как! Девочка торговалась. И так явственно слышалась мне ее последняя, не произнесенная вслух фраза: «Во всяком случае, в ближайшее время»! И, кстати, Нергаш, Астар, Хромец, кто, кто из вас объяснит мне в точности: для чего нужна изгою Малабарке Гадюка? Ломает ли она мой «шагадес»?

— Обещаю. Но ты опять берешь в долг. Я — это все, что хранит тебя от смерти. И тебе пока нечем расплатиться. У тебя нет совсем ничего нужного мне. — Она не удержала удивленного взгляда. Женщина все-таки.

— Тоже нет.

На время разговор наш иссяк. Я вглядывался до рези в глазах, но никого не замечал, — там, вдалеке. Что, хорошо мы прошли, собаки след взять не могут? Вряд ли.

Наконец, они появились. Очень далеко. Видно только одно: какое-то беспорядочное мельтешение, будто комары роятся. Ага, встали на берегу. Дальше не двигаются. Заметили метку на камушке. Молодцы. Зоркие. Вижу, кто-то полез в море. Найдут кровь, лоскут зеркальный, что подумают? Зарезалось дитя безнадежности, с ума сошло, поубивало скольких, а потом зарезалось. Отлив тело унес. Может такое быть? Если твоя судьба — скакнуть в змеиное брюхо, то да, может. Вполне приличная смерть. Намного приличнее того, что было перед змеятником. Никто не посмеет упрекнуть в малодушии или глупости. Спрашиваю ее:

— Что вы можете, зеркальные? Можете посмотреть в прошлое, в будущее? Можете допросить вещи? Можете ли на расстоянии понять, жив человек или умер? Умеете определять, чья кровь или чьи кости перед вами?

Кажется, я сказал так много, что удивил ее. Эти все возились у камня. Пса туда на руках потащили? ...Она и ответила подробно. Задумалась. Не сразу ответила, но когда стала говорить, я подумал: отлично. Толково, умно говорит, а что важнее, сумятицей от нее уже не так сильно тянет.