Читать книгу "Ночные снайперы - Юлия Волкова"

— Хороший выбор, — похвалил он телеведущую и чуть-чуть — самую малость — улыбнулся. — Хотя на первый раз я не советовал бы вам стрелять очередями. Я обычно не инструктирую новичков, но, пожалуй, для вас сделаю исключение. Пройдемте в арсенал.

С этими словами он поднялся и, ни на кого не глядя, стремительными шагами вышел из кабинета, очевидно полагая, что все здесь должны подчиняться его командам беспрекословно. Как ни странно, все и подчинились. Включая Степашку Кокорева, который под чьим-либо началом ходить не любил в принципе.

— Как тебе этот Ольбрыхский? — вполголоса спросила Алена Сашу, пока они, едва поспевая за мужчинами, бежали по бесконечным лабиринтам клуба, который оказался довольно-таки сложным архитектурно-интерьерным сооружением.

— Киллер, — буркнула Саша. — Ты видела его глаза?

— Красавчик, — ухмыльнулась Алена. — Мне в молодости нравился именно такой тип мужчин. Внешне — лед, внутри — пламень. Как там у чекистов говорится? Холодная голова, горячее сердце, вот.

Саша даже остановилась от неожиданности. Она была уверена, что Феликс Калязин — необъятный мужчина с пухлым торсом — идеал мужской красоты с точки зрения подруги. Внешне он, может быть, и походил на снежного человека, но насчет его холодной головы можно было поспорить.

— Ты шутишь? — воскликнула она.

Алена рассмеялась и махнула рукой. Сашка многих вещей не понимает. Например, того, что эстетическое чувство часто идет вразрез с высокими страстями.

— Идем-идем, — проговорила Алена. — А иначе навечно останемся в этих коридорах. Ты, кстати, не знаешь, что было здесь раньше?

— Похоже на средних размеров консервный заводик, — предположила Саша. — Хотя в этих местах заводов не строили. Склад паркового инвентаря? Или мастерские по починке аттракционов? А почему тебя это интересует? По-моему, более насущный вопрос: как мы будем разговаривать с Корецким, когда вволю наиграемся в эту «Зарницу»?

— Не знаю, — сказала Алена. — Будем импровизировать. А это место мне не нравится. Вдруг клуб — это просто крыша для каких-то более серьезных развлечений? Я думала, здесь стены ореховым деревом отделаны. Все-таки репутация. А тут… Кафельный пол в коридорах!

— Алена, — умоляющим тоном протянула Саша. — А зачем тебе понадобилась импровизация насчет того, что мы хотим пострелять? Я вот, например, совсем не хочу.

— Но производишь впечатление специалиста, — хмыкнула Калязина. — Эти смешные мужики, кажется, тебя всерьез зауважали.

— Они меня еще больше будут уважать, когда я измажусь краской первая, — печально отозвалась Саша.

— Во-первых, запомните раз и навсегда, — тоном нудного школьного учителя бубнил Корецкий, — маркер — конечно, оружие не совсем настоящее. Но при несоблюдении правил его использования может нанести увечье тому, в кого вы стреляете. Правило первое: никогда не целиться в лицо сопернику. На вас надеты защитные маски и шлемы, но при прицельной стрельбе эта защита может не выдержать. И кто-то из ваших друзей останется без глаза, а в лучшем случае получит пару синяков и шишек. Правило второе: никогда не стреляйте в упор. Если между вами и вашим противником менее пяти метров и вы целитесь друг в друга, лучше всего опустить стволы. Судья в этом случае засчитывает ничью. Но если вы в запале игры начнете стрелять, последствия могут быть непредсказуемыми. Пейнтбол, то есть красящий шарик, вылетающий со скоростью триста футов или девяносто метров в секунду, на таком расстоянии может пробить стекло. Наши бронежилеты качественные, но лучше не рисковать.

— Можно вопрос, Игнат Вацлавович? — Саша, как школьница, подняла руку. — Но разве все маркеры стреляют с такой скоростью? И зачем такая скорость для спортивного оружия?

— Вы просили определенную марку, Александра Николаевна, — заметил Корецкий, поглядывая на нее не так холодно, как на прочих. — «Ангел» последней модели — универсальный маркер с совместимостью зарядных баллонов различных систем. Иными словами, скорость полета пейнтбола и частоту полета на этом маркере можно регулировать. Именно поэтому «Ангел» самое дорогостоящее пейнтбольное оружие. В городе таких стволов раз-два и обчелся. У нас, естественно, есть.

— Но если скорость полета шарика можно регулировать, — не отставала от Корецкого Саша, — то зачем использовать такую скорость, которая может быть вредной для здоровья?

— Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос, — спокойно ответил Корецкий. — Игра игре рознь. Конечно, новички не играют в скорострельные игры — это может просто напрочь отбить у них интерес к пейнтболу. Поверьте, синяки — не такая приятная штука. Но представьте себе серьезный турнир с участием нескольких команд на территории, равной всему нашему парку. Тогда скорострел просто необходим. Игра же в закрытом помещении требует другой регулировки стрельбы.

— Так, — не выдержал Степашка, до сих пор старавшийся походить на прилежного ученика. — В голову не стрелять, в упор не целиться. Что же остается?

— Все остальное, — сказал Игнат. — Наша игра позволяет стрелять даже в спину бегущему противнику, хотя этой возможностью пользуются самые аховые игроки.

— Стрелять в спину — последнее дело, — согласился Кокорев. — Но в пылу боя чего только не бывает. Иногда и не заметишь, как в нос другу заедешь.

— Я не сторонник эмоций в такого рода играх, — неодобрительно проговорил Корецкий. — Многие любители пейнтбола считают, что чем больше крику и чувства, тем игра профессиональнее. Поверьте, это не так. Человек, держащий в руках любое оружие — хоть рогатку, хоть гранатомет, не имеет права на эмоции. И только тогда, когда перестает от них зависеть, он побеждает.

«Это философия киллера, — вернулась Саша к мысли о директоре клуба «Викинг». — Тот человек, который стрелял желатиновыми шариками в Степашку, Дерибасова, Илону Майскую и прочих, исповедует те же принципы. В противном случае, он давно уже попался бы. Может быть, его стоит искать среди учеников „пана“ Корецкого?»

Директор-инструктор еще несколько минут подробно рассказывал, как пользоваться оружием, каким образом при необходимости менять давление газовой системы с помощью регулятора, как устанавливать фидер — емкость для шаров и о многом другом. Новички сосредоточенно слушали учителя, пытаясь усвоить абсолютно новую для себя информацию. Затем Корецкий предложил разделиться на команды, советуя Алене и Саше играть в разных.

— Тогда условия игры будут примерно одинаковыми, — объяснил он. — Только не поймите меня превратно. Я не говорю, что женщины слабее играют, чем мужчины. Дело в размерах мишеней.

— Мишени — это мы? — с некоторой обидой констатировал Бублик. — Да, парни, глядя на вас, можно сказать, что вы прекрасные мишени для этих хрупких созданий. Может быть, уравняем шансы? Красавицы против «мушкетеров», а?

— Я согласна, — быстро сказала Саша. Потому что ей совершенно не хотелось стрелять в подругу, хоть и в игре. Правда, она понимала, что стрелки они с Аленой сомнительные и «братаны» с их, вероятно, большим опытом в настоящей стрельбе победят довольно быстро.