Читать книгу "Окольцованные злом - Феликс Разумовский"

За северной стеной обнаружился гигантский ковчег, занимавший почти все пространство выдолбленной в скале усыпальницы. Здесь же находились и ценнейшие предметы погребальной утвари, поражавшие воображение своим великолепием. Ослепленный их блеском, Картер не сразу приметил глиняную табличку с лаконичной иероглифической надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона». Египтолог был неробкого десятка, однако подобная находка могла испугать рабочих, и он приказал не вносить ее в инвентарный список. Немного позже, правда, на мумии Тутанхамона под бинтами обнаружится амулет с надписью: «Я тот, кто зовом пустыни обращает в бегство осквернителей могил», — но это будет потом. А в тот момент задыхавшийся от волнения Картер распахнул створки первого ковчега и нашел там второй, частично покрытый истлевшей от времени полотняной тканью. Покрывало украшали золотые цветы со звездами, и когда его сняли, то стали видны великолепные барельефы, изображавшие сцены загробной жизни.

И тут открылось нечто совершенно замечательное: печать на втором ковчеге сохранилась в целости и сохранности. Однако Картер не торопился, он тщательно все обследовал и вскоре обнаружил позади усыпальницы еще одно помещение, сокровищницу. У ее задней стены находился огромный обитый золотом ящик, выполненный в форме ковчега. Вокруг него стояли изваяния богинь — охранительниц мертвых. Картер сразу понял, что в этом золоченом ящике находились канопы мертвого фараона, и интуиция не подвела его, — вскоре исследователи неподвижно замерли над бесценными сокровищами и эмблемами владыки, жившего почти за три с половиной тысячелетия до нас.

У самого входа в сокровищницу на постаменте находилось изваяние бога-шакала Анубиса[49], а неподалеку на подставке виднелась голова священного быка Аписа. Центр помещения занимали великолепные шкатулки из слоновой кости, инкрустированные золотом и синими фаянсовыми плитками, неподалеку располагались модели лодок с парусами, а у северной стены стояла колесница.

Прошло много месяцев, прежде чем усыпальница была расчищена полностью и Картер смог заняться разборкой внешнего ковчега. Это была очень трудоемкая работа. Толстые дубовые доски, покрытые золотом и фаянсовыми плитками, за тысячелетия ссохлись, и при каждом прикосновении возникала опасность необратимо испортить поверхность наружной оболочки. Наконец титаническая работа была закончена и второй ковчег освобожден, он также был велик: два метра в высоту и четыре в длину. Волнуясь, Картер сломал единственную неповрежденную печать в Долине царей, и в раскрытых дверях показался еще один ковчег — третий. Не дрогнув, египтолог отодвинул его засовы и неожиданно замер. Показался четвертый ковчег, еще более прекрасный, чем все предыдущие. Он также был выполнен из дубовых досок и покрыт золотом, однако его украшали еще прелестные барельефы, иероглифы и изображения богов. Не в силах сдержаться, Картер сломал печать, отодвинул засовы, и перед ним открылось ни с чем не сравнимое зрелище — огромный желтый кварцитовый саркофаг. Он был вырезан из монолитного блока, по его четырем углам стояли богини-охранительницы с распростертыми крыльями, а закрывала его тяжелая плита из полированного розового гранита. Управиться с двенадцатитонной глыбой без специального подъемного устройства было невозможно, однако прежде всего требовалось удалить из усыпальницы все части ковчега.

И вот наконец торжественный момент настал. Почтеннейшее собрание — губернаторы, министры, профессора из различных стран затаив дыхание уставились в открытый саркофаг. Однако вначале были видны только покровы, тонкая полотняная ткань, прикрывавшая его содержимое, ее осторожно убрали, и при виде золотого гроба присутствующие восхищенно замерли. Верхняя его часть была выполнена в форме мумии, длина его составляла два с половиной метра, а изготовлен он был из твердого дерева, покрытого толстым слоем позолоты. Антропоидная форма гроба соответствовала облику Осириса. Его голова и руки были выполнены из золота, а лоб украшен двумя эмблемами — это были коршун и кобра, сделанные из стекла и фаянса. «О матерь Нут, — было написано на гробе, — да будут распростерты надо мной твои крылья как извечные звезды».

А тем временем, пока весь мир с нетерпением ожидал, когда же мумия фараона увидит свет божий, возникли непредвиденные недоразумения между английским и египетским правительствами, имевшие политическую подоплеку. Гробницу официально закрыли, и лишь в январе 1925 года все заинтересованные стороны пришли к согласию.

Наконец-то Картер открыл золотой гроб Тутанхамона, и сразу же обнаружилось, что в нем имелся еще один — второй, являющийся шедевром древнеегипетского художественного ремесла. Длина его составляла два метра, он был покрыт инкрустациями из золота и очертаниями напоминал фигуру Осириса. Когда вскрыли второй гроб, в нем оказался третий, целиком состоявший из золота и весивший около полутонны. Он изображал молодого Тутанхамона в образе Осириса. Его лицо, шея и руки блестели полированным золотом, а на груди лежали большие бусы, украшенные синим фаянсом. Весь гроб был инкрустирован полудрагоценными камнями, и в нем находился сам Тутанхамон. Семь браслетов украшали его правую руку от локтя до запястья, шесть — левую, грудь фараона была покрыта многочисленными амулетами и священными эмблемами, которые должны были облегчить ему жизнь в Царстве мертвых. Тело же самого Тутанхамона едва напоминало человеческое — было обуглено до неузнаваемости и предстало перед глазами ученых чем-то почти совершенно разложившимся.

Как выяснилось чуть позже, большое количество благовонного масла было разлито около царских останков, и в течение тысячелетий оно, почернев, превратилось в смолистую массу, которая приклеила золотую маску в саркофаге так плотно, что, несмотря на все усилия, сдвинуть ее с места не удалось. Жирная же кислота, содержавшаяся в благовониях, действуя на протяжении веков, вызвала полное обугливание мумии фараона.

Учитывая все это, было принято решение не перевозить останки Тутанхамона в музей Каира, а оставить их в погребальной камере Долины царей.

Похоронная же утварь, предметы обихода, фобы и ковчеги — все это давно уже вывезено из усыпальницы фараона и находится в Музее египетских древностей. Мой вам совет, господа хорошие, если будете в Каире, обязательно посмотрите — чрезвычайно занимательно.

* * *

— Прощай, лохматая. — Башуров похлопал «семерку» по капоту, завернул в супермаркет и, нагрузившись продуктами, за полтинник добрался до гостиницы «Чайка».

Поселился он в одноместном люксе и первым делом пошел под душ. Мылся долго, не церемонясь, извел полфлакона жидкого мыла, с наслаждением фыркал и отплевывался, стоя под тугими теплыми струями. Почувствовав наконец, что вода смыла грязь не только с тела, но и с души и все события дня стремительно отодвинулись куда-то в самый дальний угол памяти, Борзый без промедления направился на кухню. С ходу принял на грудь стакан «Смирновской», закусил прямо из огромной жестяной банки испанскими оливками и, намазав на горбушку зернистую икру слоем в палец толщиной, принялся думать относительно ужина. На этот раз фантазия его ограничилась огромным куском ветчины, зажаренным с маринованным перцем и яйцами. Решив водки больше не пить, Виктор Павлович очистил вяленого леща, присосался к бутылке «Фалькона» и уселся в кресло перед телевизором.