Читать книгу "Вызов Запада и ответ России - Анатолий Уткин"

Россия (как и другие великие страны — Китай, Индия, Япония, Оттоманская империя) встала в семнадцатом веке перед суровой перспективой — выстоять или подчиниться. Индия подчинилась примерно в 1750 году. Китай столетием позже. Оттоманская империя в 1918 году, Россия в 1991 году. Но подлинно исторически значимыми очагами сопротивления стали, в меньшей степени, Оттоманская империя (при всем ее начавшемся в семнадцатом веке упадке) и Россия при Романовых. Россия стала самым большим историческим примером противостояния Западу в его практическом, научном, методичном, организованном подчинении себе всего окружающего мира. Россия отчаянно стремилась сохранить себя и ее эпическая борьба была практически единственной альтернативой постепенной сдаче — доле всего остального мира.

Общая трагедия модернизации заключается в наличии двух правд, каждая из которых по-своему неоспорима. Первая правда состоит в том, что резкая ломка естественного ритма развития страны чревата духовными взрывами, жертвой наиболее существенных традиций, резким изменение народного «я» — сути веками сложившегося характера со всеми его сильными и слабыми сторонами. Часто в ходе такого ускорения развития данная цель (ускорение) не достигается, а итогом насильственной модернизации оказывается лишь разрушение традиций и духовных основ общества.

Другая правда построена на пафосе красоты. Она утверждает, что нельзя жить так, как живут люди в России, когда есть образцы цивилизованной жизни, расцвет наук, искусства, ремесел, новая социальность — прогресс во всех областях жизни. Верхний слой России, так же как Польши и Оттоманской империи признал превосходство Запада. Эти правды — мирящегося с отсталостью самоуважения и честного признания своих недостатков никогда не могли примириться даже на такой простой мысли, что национальное самоуважение может быть поддержано развитием, а развитие принесет плоды, если все лучшее в традиции и национальном характере не будет разрушено.

На собравшемся в Москве в 1613 г. Земском соборе встал вопрос о новой династии. Довольно влиятельная фракция бояр, придворных сановников и северных купцов стояла за призвание на русский престол шведского принца Карла-Филиппа. Воцарение в начале XVII в. западной династии несомненно способствовало бы более тесному союзу России с Западом. Но общая тенденция после польской агрессии была явно антизападной. Победили сторонники царя — автохтона, шестнадцатилетнего Михаила Романова.

С восшествием на престол династии Романовых Россия отвергает связь с Западом. Деулинский мир 1618 г. с Польшей засвидетельствовал, что Россия сумела отстоять свою свободу, но она добыла мир, заплатив высокую цену — потеряв даже Смоленск. Страна находилась в низшей точке своего европейского влияния. Она была действительно близка к потере и своей свободы, и своей идентичности. Возможно некоторых дополнительных усилий Запада было бы достаточно в это время для вхождения России в его орбиту. Но спасительная слабость Польши, неустойчивость западного влияния в ней самой, сделали усилия папы и других западных сил безуспешными. Важнейшим обстоятельством был подъем внутреннего самоуважения, духовное возрождение. После унижений, связанных с правлением поляков в Москве, добровольное обращение к Западу (как и появление неправославного монарха на русском престоле) стало невозможным. На Руси надолго утвердилось жесткое предубеждение против Запада. Время Михаила Романова было временем ксенофобии. Ранее Запад вызывал интерес, теперь — ненависть. Романовы воцарились как «свои» против «чужих». Долгое пребывание отца Михаила — митрополита Филарета в польском плену несомненно повлияло на взгляды всемогущего отца царя. Филарет, это очевидно, хранил ненависть не только к польской, но и к западной культуре. Он приложил большие усилия, чтобы по возможности изолировать страну. Все провозимые через русскую границу книги подвергались тщательной проверке. Скажем, в 1627 г. была запрещена книга некоего Л. Тустаневского, монаха с Украины, объяснявшего перемещение небесных тел на основе вычитанных им западных идей. После смерти Филарета в его хранилище были обнаружены 124 книги, недопущенные к печати. Четырнадцать лет фактического правления Филарета заложили начало тенденции воинственного изоляционизма, отгораживания от Запада. Возможно, его правление укрепило российскую самобытность и укрепило ощущение безопасности, но последнее во многом было искусственным — ведь важно было гарантировать будущее. Запад развивался, а Россия как бы замедлила свой исторический ход.

Единственная, возможно, сфера, где западное влияние, несмотря ни на что постоянно усиливалось — это военная система, отставать от Запада в этой области означало сдать все позиции. Воспитатель царя Алексея В.И. Морозов настоял на создании в Москве военных канцелярий, задачей которых было знакомство с западным военным опытом и привитие его на Руси. Русская армия вооружалась мушкетами последней западной конструкции. В результате осуществления реформ двухсоттысячная русская армия стала к 1681 г. самой большой вооруженной силой в Европе (каковой она продолжает оставаться до настоящего времени. Армия и тогда отнимала половину государственного бюджета). В 1632 г. голландский купец Винниус начал по поручению российских властей строить военные заводы в Туле. К середине XVII в. русская артиллерия с западной помощью была стандартизирована и стала отливаться из бронзы.

Западным военным специалистам стали платить в русской армии огромное жалованье, им раздавались большие поместья. Западные офицеры возглавляли пехоту и драгунов, западные мушкетеры приветствовались в русской армии. Во многом именно западные офицеры создали огромную русскую армию. Иностранные связи армии были очень крепки. Периодически на Запад выезжали полномочные представители для найма специалистов. Довольно широкое внимание было привлечено к миссии шотландца полковника Александра Лесли, который был послан на Запад для рекрутирования компетентных офицеров. Их престиж в Москве был чрезвычайно высоким.

* * *

На Западе в это время решающим рубежом в кодификации международных отношений стало формирование системных связей после Вестфальского мира 1648 года, завершившего первую гражданскую войну в масштабах всей Европы — тридцатилетнюю войну между протестантами и католиками, в которой Западная и Центральная Европа (Англия, Франция, Австрия, Испания, Нидерланды, Швеция, все германские государства) потеряли значительную долю своего населения, что поставило под вопрос едва ли не само выживание Запада. Овладевая миром, Запад увидел, что главная опасность таится не на дальних горизонтах, а внутри. Тогда-то, в ходе подписания и реализации Вестфальского мира отношения между суверенными частями Запада впервые были приведены в систему. Собственно, впервые получили легитимацию два главных понятия — «суверенитет» и «коллективная безопасность». Именно эти понятия легли в основание международной системы, существующей поныне. Патриархально-родовые начала (прежде всего, религия) были поставлены по значению после суверенного права государств распоряжаться своей судьбой. Мы видим, что Запад, заплативший колоссальную цену за религиозно-абстрактное безумие, отошел от терзающего современный мир традиционализма уже в середине семнадцатого века. Национальный интерес, а не приверженность любой, пусть самой дорогой и священной догме, стал характерен для создаваемой Западом системы. Возвеличение принципов «абстрактного» права повело лидеров Запада к конституционной форме правления — что тоже было обгоном на века всех соседних регионов. Рационализация управления дала внутри стран рост бюрократии, а вовне — систему договоров, систему всеобщего сохранения всеми признаваемых принципов. Впервые были созданы установления, активно выходящие за пределы границ одного государства, такие как банки и торговые объединения. Запад из хаоса создал систему, и эта система обеспечила эффективность его внутреннего развития и внешней экспансии.