Читать книгу "Взрослая жизнь для начинающих - Виктория Рутледж"

Мгновение он стоял и гладил руками прохладные гладкие плитки, стараясь представить, как когда-то выглядела эта кухня, дочиста отмытая и пышущая жаром, и как бы он сделал в этом доме одну большую квартиру-студию. А не три комнаты, которые здесь намечено сделать в соответствии с планом.

— Оставите это? — спросил он одного из молодцов, сносившего поблизости стены.

— Не, это, приятель, уберем, — сказал рабочий. — А хочешь, за пятьдесят фунтов могу для тебя все снять?

Джиму это предложение понравилось, но он засомневался, не будет ли это считаться воровством у собственной компании, и не позвони в тот момент Тамара, которая хотела рассказать про гараж в стиле арт деко, найденный ей на улице Мейда-Вейл, он просто ушел бы, махнув на все рукой. Но ей он не удержался рассказать про кафельную стену, и Тамара тут же завопила от восторга и попросила его купить для нее эту плитку; в результате малиновый кафель, засверкав специальным покрытием, украсил ее ванную комнату, и казалось, что никогда не мог находиться где-то еще. Тамара была чрезвычайно благодарна (к сожалению, эта благодарность не носила того характера, на который рассчитывал Джим). А ему было грустно забирать эту плитку, и он чувствовал себя так, как будто отнимает последние наряды у пожилой леди, которой изящные детали помогали сохранять отголоски былой красоты.

Если бы только такие чувствительные девушки, как Тамара, понимали, какой он в глубине души романтик. Тогда как Тамара обладала сильным инстинктом стяжательства и без колебаний обдирала до нитки работавших с ней фотографов.

Джим быстрее зашагал обратно по дороге, чтобы успеть принести кофе еще достаточно горячим. Он постоял немного у двери, надеясь, что Ребекка, офис-менеджер компании, заметит его и откроет дверь, но она была так поглощена беседой с курьером-велосипедистом, что Джиму пришлось толкнуть дверь бедром и направиться спиной внутрь. Теплая пенка, выплеснувшаяся из чашек, потекла у него по руке, залила манжету и слегка забрызгала рубашку как раз там, где ее не прикрывал галстук.

— Ох, вот дерьмо-то, — прочувствованно выпалил Джим. Его последняя чистая белая рубашка. А он только первый день ее надел. Проклятье. Сегодня вечером он собирался пойти в кино с Недом, но теперь придется зайти к маме, чтобы постирать рубашку.

— О Господи, — заворковала Ребекка. У нее были серые глаза-буравчики, и очки она носила с простыми стеклами. Джим был вполне уверен, что как только наступало половина шестого, она переставала разговаривать в этом наигранном тоне, и это выводило его из равновесия. Ему начинало казаться, что кругом творится нечто в духе сериала «Секретные материалы». — Мой был обезжиренный двойной латте, да? Правильно, вот и он. — Она осторожно вытащила из ближайшего картонного подноса бумажную чашечку, которая казалась самой полной. — Ты просто душка, Джим, — сказала Ребекка и, оставаясь за своей стойкой, послала ему воздушные поцелуи. Губки бантиком, подкрашенные «ревлоном», были похожи на сладкую ягоду, лицо выглядело безупречно. «Чмок! Чмок!»

Джим покраснел и машинально ссутулил плечи. Даже тогда, когда она так комедийно играла роль администратора, Ребекка не была девушкой, в отношении которой он мог бы на что-то рассчитывать, и вместе они могли оказаться разве что на время просмотра соревнований типа Кубка Футбольной ассоциации или на вечеринке в чужом офисе, где могли чувствовать себя как будто замаскированными.

Все еще прижимая мизинец к губам, она некоторое время с надеждой ждала от него какого-нибудь остроумного ответа.

Джим открыл было рот, но в голову ему ничего не приходило, и тогда он покраснел еще сильнее и зашагал в свой маленький кабинет, раздавая по пути принесенный кофе.

Ребекка грустно улыбнулась, глядя на его удалявшуюся спину, и взяла трубку телефона. Казалось бы, в этом деле правит закон спроса и предложения, и Ребекка (бакалавр экономики и организации производства, диплом с отличием) каждый раз поражалась, как Джим до сих пор не заметил, что среди такого множества женщин в офисе он оказался единственным холостяком, которому еще не было тридцати.

Компанией «Оверворлд» управляли трое главных компаньонов — Кайл, Майкл и Мартин, — которые подходили к беседам за ланчем как к великому искусству; они были тайными обладателями целых участков застройки в Лондоне, которые до поры до времени держали при себе, выжидая, пока не подскочат цены на недвижимость в тех районах, — тогда они выбрасывали здания на рынок, где из-за этого возникал настоящий хаос. Джим видел, что им удалось сделать со складским помещением в Клеркенвелле, которое с 1981 года оставалось скрытым от постороннего внимания, — результат превзошел все мыслимые ожидания. Руководство «Оверворлд» умело пасти денежных коров.

Понятно, что элемент секретности в этом деле был совершенно необходим, но для Джима, разыскивавшего здания для реконструкции, этим создавались некоторые проблемы, поскольку ему не рассказывали ничего сколько-нибудь важного: как оказалось, по крайней мере три из обнаруженных Ангусом полуразрушенных здания — настоящие сокровища для Джима — уже принадлежали компании «Оверворлд», но об этом Джим узнавал только после того, как несколько часов было потрачено на уточнение запутанных сведений об официальном владельце.

Кроме компаньонов, в штате компании состоял специализировавшийся на складских помещениях Саймон, который носил модные очки и водил Z8, а также несколько секретарей, и все они, как с самого начала разъяснил Джиму Майкл, самый главный из компаньонов, были так заняты, что никак не могли тратить время на то, чтобы бегать за кофе. У Джима было вдоволь времени на раздумья по поводу принятой в офисе политики, и он часто пытался понять, какая же роль в планах компании предназначена для него. И все чаще он подумывал, не пора ли начать строить собственные планы, — так Ангус, сам того не осознавая, заронил свою идею на чрезвычайно плодородную почву.

Джим считал своим долгом внешне казаться более пессимистично настроенным в отношении паба, чем это было на самом деле, поскольку он был единственным из всей компании, кто должен был разбираться в операциях с недвижимостью, так что кому как не ему пытаться забраковать эту идею, но все же он очень много обдумывал этот вопрос. В офисе он старался ненавязчиво разузнать о подобных предприятиях, а когда ходил по городу, примечал все новые рестораны, и, несмотря ни на что, внутри у него все начинало трепетать от ощущения, что идея становится совершенно доступной, вполне реализуемой. А ведь уже давно у него не возникало таких переживаний при мысли о покупке каких-либо зданий.

Всю неделю он каждую ночь не мог заснуть, давал себе мысленно пощечины и твердил, что ему пора проявлять инициативу, и уж если он не в состоянии отстоять себя перед лицом друзей, то на что же тогда надеяться на работе?

На этой мысли он каждую ночь поворачивался, закрывал голову подушкой и старался предоставить себе, как у него в ванной моет волосы Тамара, одетая в купальный костюм.

Судя по всему, пока Джим ходил в кафе, Майкл и Кайл отправились на совещание, вместе с бухгалтером компании, поэтому кофе для них он оставил у их секретарш, которые, честно сказать, никогда не казались занятыми настолько, что не смогли бы сходить в кофейню вместо него, и спросил, не звонил ли ему кто-нибудь. Никто не звонил. Не звонил даже тот агент по недвижимости, который вот уже три месяца доставал их по два раза на дню и упрашивал его подтвердить слухи о том, что компания владеет огромными помещениями в Клапаме, ранее принадлежавшими лондонскому метро, и планирует их реконструкцию. (По поводу чего Джим многократно, и совершенно честно, отвечал, что понятия об этом не имеет.)