Читать книгу "Частного сыщика заказывали? - Марина Серова"

— А небереженого конвой стережет, — закончила я, — надеюсь, что это не про тебя, дорогой.

Володька вздрогнул от слова «дорогой», косо посмотрел на меня и, вынув пистолет, резко распахнул дверь и влетел в мою квартиру.

Я зашла вслед за ним и включила свет.

Володька, уже прорвавшись в комнату, что-то успел там опрокинуть и несколькими секундами позже появился передо мной, потирая ушибленное колено.

— Никого, — доложил он, словно в этом кто-то сомневался.

— Проверь в кухне… — начала я.

— Уже. Тоже все нормально.

— Я имею в виду, не сперли ли кофе. Если на месте — ты знаешь, что с ним делать. Вопросы есть? — спросила я у него, закончив рассказ и скрываясь в ванной.

— Пока еще не придумал, — ответил Володька, ставя в кухне чайник.

Я плескалась в ванне и размышляла о замечательном предсказании моих гадальных костей: «Пора любовных увлечений»! Как звучит-то?

Когда я вышла из ванной в халате, в чалме и в прекрасном расположении духа, Володька о чем-то уже говорил по телефону. Кивнув на две чашки кофе, он продолжил разговор:

— Пистолет «макаров» с этим номером был изъят у него?.. Ладно… И что он показал?.. Та-ак… Та-ак… Спасибо, до свидания, я все понял.

Отключив телефон, Володька улыбнулся мне:

— Нашелся твой «ствол», и из него не стреляли. Охранник Азбашева объяснил, при каких обстоятельствах пистолет оказался у него. На тебя ничего компрометирующего нет. Кстати! — Володька удивленно взглянул на мои ноги.

— В чем дело, опер? — поморщилась я.

— Мне показалось, что ты пришла из ванной совсем не хромая, ты уже вылечилась, Тань? — с глупейшим выражением на лице произнес Володька, очевидно, считая, что он выглядит очень хитрым.

— Я приехала на роликовых коньках, а ты и не заметил, — тут же нашлась я, сама точно не помня, хромала я или нет. Чушь какая-то, словно мне не о чем больше думать.

Я выпила бурду, которую приготовил мне Володька, и тут только заметила, что давно пора ложиться спать.

Не размышляя долго, я и объявила об этом Володьке.

Он улыбнулся мне, подошел, поцеловал два раза и проводил меня до дивана.

Я опиралась на его руку изо всех сил, чтобы он точно знал, как я страдаю.

— Тебе уже звонили из морга? — спросила я Володьку, укладываясь на спину.

— Пока нет, но мы же оба понимаем, что скорее всего это была ловушка, чтобы выманить тебя из дома и забрать записи. Кстати, ты их где хранила?

— А нигде, — отмахнулась я от надоевшей мне уже оперативной разработки, — я их оставила на кухонном столе вместе с плейером. Все и украли. Вопрос: что я скажу Кате?

— Другой вопрос, — подхватил Володька, — после смерти Азбашева будет ли ее интересовать судьба записей, могущих ухудшить его мнение о ней?

— Маловероятно, — согласилась я.

У Володьки зазвонил сотовый, и он, вынув его, прослушал все, что сказали, поблагодарил своего собеседника и отключил связь.

— Как и предполагали: в морге ни о чем понятия не имеют. Поступлений, похожих на твою клиентку, сегодня не было. Что из этого следует?

— А ты как думаешь? — спросила я. — Мне вообще-то казалось, что ты пойдешь в ванную. Или нет?

ГЛАВА 9

Я проснулась и, не открывая глаз, поняла, что у меня настроение — замечательное, самочувствие — прекрасное, да и вообще в моей жизни все идет отлично.

Все так же не раскрывая глаз, я протянула руку влево и, после прощупывания дивана не обнаружив там Володьки, протянула руку вправо.

Правая рука свесилась на пол, и я сообразила, что на диване я лежу одна, что было странно, потому что засыпали мы вдвоем с неким опером — уж это я помнила точно.

Прислушавшись, я с удивлением услышала тишину вокруг себя — шумы за окном не в счет, это чужая территория.

Поняв, что моего Володьки и не слышится и не ощущается, я раскрыла глаза и осмотрелась по сторонам.

Обнаружив на полу прямо на моих тапочках записку, я подняла и прочитала ее.

Это был эпистолярный шедевр, выраженный языком дружеского милицейского протокола:

«Танька! Будить не стал вследствие лимита времени, собрался срочно и быстро, даже не позавтракал. Насчет новостей — как только, так сразу, тогда и договоримся о прочем. Пока, цел, и т. д. и т. п. Вл. Ст.»

Я села на диване, еще раз перечитала оставленное мне беглым любовником послание, прекрасно поняв, что если выражаться по-человечески, так это будет просто поэзия из любовной классики, звучащая уже примерно так:

«Любимая! Солнышко мое незакатное! Не решаясь тревожить твой легкий сон, я аки птичка Сирин-Филин-Гамаюн упорхнул из теплого гнездышка и…»

Дальше у меня не сочинилось, и я, уронив записку на пол, наступила на нее и побрела в кухню, по пути захватив и мешочек со своими гадальными костями.

Зевнув, я налила воду в электрический чайник, щелкнула кнопкой и высыпала кости на кухонный стол. Они рассудительно разложились успокаивающей комбинацией:

23+31+10.

«Магические кости советуют Вам не ожидать большего».

— Как будто без вас этого не знала, — проворчала я и собралась уже в ванную, но тут зазвонил мой телефон.

Подумав, что это уже наступило обещанное «как только, так сразу», я захватила трубку и вместе с нею отправилась в ванную.

Не знаю, как у других, а у меня разговоры с мужчиной в ванне повышают жизненный тонус.

Прослушав еще три звонка и за это время успев скинуть халат, я открыла воду и наконец-то ответила:

— Да, слушаю вас внимательно!

— Таня! Это Катя, привет! — раздался отнюдь не Володькин голос.

— Привет, не ожидала! — с максимальной любезностью ответила я.

— Ты уже в курсе событий? Кошмар какой, правда? — спросила Катя, и я даже почти зрительно представила, как она закатывает глаза.

— Ну еще бы, я-то в курсе, потому что попала в самый эпицентр событий, — скучновато ответила я.

— Ты это про что говоришь, не поняла! — воскликнула Катя, и я, поморщившись, объяснила с нотками нетерпения в голосе:

— Да про смерть Азбашева, про что же еще!

— А-а-а, вот ты о чем, — равнодушно протянула Катя, — ну да, ну да. Все там будем, верно ведь? А меня тут вот из квартиры выгоняют, представляешь? И кто бы ты думала?

— Ну и? Хозяйка? — удивилась я человеческой оперативности.

— А ни фига подобного! Анжела, вот кто! — выкрикнула Катя и осуждающе добавила: — Совсем нет совести у людей, как будто она подождать не может недельку!