Читать книгу "По зову сердца - Мишель Энн Янг"

— Напомните ему о моем приглашении заглянуть ко мне.

Она кивнула с серьезным видом:

— Непременно. Надеюсь, вы не передумали устроить праздник на лугу в Грейндже?

Попался. Блестящий маневр, ничего не скажешь.

— Я всесторонне обдумаю этот вариант. Но взамен попрошу вас об одной услуге.

Она отступила от него на шаг.

Значит, она не осталась нечувствительной к притяжению, которое возникло между ними. Он постарался ничем не выдать своего восторга. Лицо его оставалось непроницаемым.

— Счета по хозяйству, которые подает мне кухарка, находятся в ужасном состоянии, в полном хаосе. Постлтуэй похвастался, что вы сильны в таких делах. Не могли бы вы помочь миссис Хобб разобраться со всем этим?

Она заморгала и отвернулась, устремив взгляд в пространство, словно… словно невинность его просьбы разочаровала ее. Хьюго мысленно посмеялся над собой — он принял желаемое за действительное.

— Вы хотите сказать, милорд, что в обмен за помощь с разборкой ваших счетов вы согласитесь устроить праздник на вашей земле?

Она настойчива и не очень доверчива.

— Да. Глупая идея. Простите, что заговорил об этом.

— Слишком поздно брать назад свое слово, милорд. Когда я могу встретиться с вашей экономкой?

Действительно, когда? От взволнованного блеска в ее глазах ему захотелось рассмеяться, как глупому мальчишке. Но вместо этого он отвел глаза, вспомнил о плачевном состоянии своих дел и пожалел, что завел об этом разговор.

— Мне потребуются положительные результаты, прежде чем я возьму на себя окончательные обязательства. Вы согласны?

Можно ли быть более необоснованным, более обескураживающим?

Она кивнула, едва заметно улыбнулась, нежные щеки вспыхнули розовым румянцем. Казалось, вуаль спала с чувственной восточной красавицы, и виной всему была лишь мимолетная улыбка.

— Среда не очень поздно? — спросила она озабоченно.

— Как и любой другой день, миссис Грэм. — Он отвесил ей резкий поклон, как старый огрубевший солдат.

— В таком случае всего хорошего, милорд.

Ему разрешили идти, словно младшему офицеру. Хьюго был восхищен. Эта женщина способна устыдить самого Веллингтона. Хьюго взлетел в седло, стараясь не показать, как ему больно смотреть ей вслед. Каждое движение ее бедер сопровождалось шелестом платья.

Зуд в его чреслах соединился с тупой болью в бедре. О чем только он думает? Неужели он ничему не научился? От женщин благородного происхождения нужно держаться подальше. После того, что он сделал со своей женой, ему нельзя прикасаться к порядочной женщине.

Но что влечет его в этой женщине? Что вызывает желание нарушить все свои клятвы — ее великолепное тело? Или серьезный вид? Или проблески глубоко запрятанной страстности? Или он понимает, что она тоже пережила глубокую утрату, о которой не может говорить, и это делает ее близкой ему по духу? Или атмосфера тайны, окружающая ее? Если он сорвет с нее плащ таинственности, утратит ли она свою опасную притягательность?

Ему хотелось сорвать с нее все.

Он представил себе это, и его жезл стал твердым как камень.

Да пропади оно всем пропадом!

Глава 6

В меньшей из двух спален на втором этаже в Брайарзе Люсинда склонилась над спящей Софией и прижалась губами к ее виску с голубоватыми жилками. На щечках девочки лежали длинные ресницы, и слюнка, пузырясь, увлажняла губы, похожие на бутон розы. Такая нежная, такая бесценная и такая беспомощная.

Всю жизнь она молила Господа, чтобы послал ей ребенка, и свершилось чудо — ангелочек перед ней. Но ее могут разоблачить. Визит сыщика тому свидетельство.

Подоткнув одеяло вокруг малышки, Люсинда взяла свечу и спустилась на кухню. Краснощекая Энни раскатывала тесто, стоя под полкой с начищенными котелками. Она вопросительно посмотрела на Люсинду.

— Уснула, — сказана та. Мармелад полез, цепляясь когтями, вверх по ее юбке, — оранжевого цвета пуховый шарик, который в одно прекрасное утро появился у их дверей. Тогда это были кожа да кости. Она вытащила его когти из юбки и потерлась щекой о мягкую пушистую мордочку.

— Она не проснется раньше чем через час-другой. К тому времени я непременно вернусь. — Люсинда положила котенка обратно в корзинку, стоявшую у очага. — Право, не стоит вас так нагружать. У вас и без того много дел.

— Да ничего, миссис Грэм. От вашей малышки никакого беспокойства. Я испеку пирог, а она, когда проснется, будет мне помогать готовить из остатков теста пирожки с джемом. Я так рада, что нашла это место, пока мой Сэм не начнет получать жалованье.

— Значит, он нашел работу?

— Нет, не нашел. Викарий сказал, что теперь, раз его сиятельство снова начал обрабатывать землю, в Грейндже будет работа, но пока ничего нет.

От тревожного выражения на лице собеседницы сердце у Люсинды заныло. Если бы она могла обнадежить ее, но пока на конюшне у графа не появится больше лошадей и больше орудий земледельческого труда, которые понадобится постоянно чинить, у здешнего кузнеца не будет достаточно работы, чтобы нанять еще одного работника, да еще с растущей семьей в придачу. Энни права: в Грейндже не видно никаких признаков улучшения положения. Единственное, чем занимается лорд Уонстед, — либо ездит верхом на своем жеребце, либо прячется у себя в кабинете. Он ничем не лучше Денби, который все свое время тратит на игру в карты.

— Сэм — славный человек. Он наверняка найдет что-нибудь еще до того, как у вас родится малыш, — сказала Люсинда.

Энни прижала руку к животу.

— Надеюсь, что так и будет.

При виде этого жеста Люсинде показалось, будто у нее между ребрами повернули острое лезвие. Ей никогда не узнать радости носить под сердцем ребенка. Она использовала все средства, известные женщинам. Красный олений рог, предложенный ее матерью, не помог, не помогло и вдыхание кошачьей мяты, которое посоветовал врач. Она хотела попробовать электрическую кровать, разрекламированную каким-то медиком, но когда она предложила это Денби, тот воспринял это как оскорбление его мужских достоинств.

Зачем тосковать о том, чего никогда не будет, если у нее есть София и свобода, а ведь всего несколько месяцев назад она не могла даже мечтать ни о том, ни о другом.

— Я всю жизнь прожила в Блендоне, — сказала Энни. — Даже подумать тошно, что придется отсюда уезжать. А уйду от вас — буду скучать по малышке.

— Ах, Энни, мы тоже будем по вас скучать.

Энни шмыгнула носом и вытерла глаза уголком передника.

— А не пора ли вам идти? Его сиятельство удивится, куда вы подевались.

По правде, говоря, Люсинда с нетерпением ждала этого вечера. Возможность получить подробные сведения о полке ее брата, который находится в Испании, была весьма соблазнительна. «И возможность провести время с ним», — шепнул ей внутренний голос. Она терпеть не могла этот голосок.