Читать книгу "Попробуй догони - Донна Кауфман"

– Жаль, что ваша дорожная сумка в багажнике и вы не можете надеть сменную майку.

Это было ложью чистой воды, в действительности ей хотелось видеть его обнаженным.

– Пустяки, – пожав плечами, сказал он. – Как-нибудь обойдусь, я привык одеваться свободно, чтобы не потеть.

После таких слов у Мойры возникло желание отдаться ему немедленно. Она даже прикусила язык, чтобы совладать с вожделением и не наговорить лишнего. Что-то удерживало ее от поспешных шагов, хотя явных причин для сомнений в его готовности поддержать ее порыв она не усматривала. Ведь не отверг же он ее первые прозрачные намеки и игривые поползновения! В конце концов, они же оба взрослые люди, располагающие приличным запасом свободного времени. Так почему бы им и не пошалить в свое удовольствие?

– Вы, наверное, привыкли жить в странах с мягким климатом, – промолвила она ради поддержания разговора.

– Я бы не сказал, что в Чаккобене всегда прекрасная погода, – усмехнувшись, ответил он. – Однако я предпочитаю быть покусанным комарами, а не страдать от мороза.

– А вот я терпеть не могу всяких кровососов, особенно таких, от которых трудно избавиться, – сказала Мойра. – Надеюсь, вы меня понимаете?

Он рассмеялся, она хихикнула, и они надолго умолкли.

Тишина, воцарившаяся в салоне, была пронизана эротическим томлением. Наконец американец промолвил, покосившись на запотевшее окошко:

– Пожалуй, пора проверить, не забилась ли снегом выхлопная труба.

– Надо приоткрыть окно на всякий случай, – сказала она.

– Это лучше сделать, когда я вернусь, – сказал он.

– Пожалуй, мне тоже будет полезно размять ноги, – сказала Мойра и, спустив ноги с сиденья, стала поворачиваться, чтобы выйти из машины. Американец наклонился к ней и дотронулся до ее руки. Она замерла и затаила дыхание, млея от прикосновения его пальцев. Он легонько сжал ее запястье и проникновенно промолвил своим густым баритоном:

– Только не надо мне помогать, я вполне справлюсь со снегом один и постараюсь ничего себе не отморозить при этом. А вам рекомендую не рисковать, прохаживаясь на ледяном ветру, а устроиться поудобнее на заднем сиденье, расслабиться и вздремнуть.

– Так будет нечестно! Ведь это же ваша машина, и вы гораздо выше меня! – возразила Мойра.

– Машина не моя, а взятая напрокат, – поправил он ее. – У меня вообще нет собственного автомобиля.

– Но у вас же есть права, верно? – удивленно воскликнула она. – Почему же тогда нет своей машины?

– В экспедициях она мне не нужна. Но вас, похоже, больше тревожит, насколько хорошо я управляю автомобилем. Не стану скрывать, я давно уже не водил машину с левым расположением рычага передачи. Но в сегодняшнем дорожном происшествии мы оба виноваты в равной мере. Вы согласны?

– Вы так и не ответили, имеются ли у вас водительские права, – не унималась Мойра.

Он наклонился к ней еще ближе, чтобы надеть на себя куртку, и сказал, согревая ее своим дыханием:

– Возможно, меня и нельзя назвать аккуратистом, никогда не нарушающим правила безопасности, но я никогда не теряю головы, если вас именно это беспокоит.

Мойре внезапно померещилось, что они обсуждают вовсе не его умение управлять автомобилем, а совершенно другие навыки, тоже требующие сноровки и решительности. Она облизнула губы, непроизвольно вытягивающиеся для поцелуя, и сказала:

– Что ж, в некоторых обстоятельствах мужчина вправе потерять голову...

Глава 7

Эта шотландка была бесподобна! Принадлежи он к тому типу мужчин, которые, прежде чем отправиться в отпуск, в деталях обдумывают свой воображаемый курортный роман, таким несуразным его сценарием он, разумеется, не удовлетворился бы. Но коль скоро вся жизнь по сути была хитросплетением замысловатых сюжетов, ярчайшим примером одного из которых мог бы служить его визит в Шотландию вкупе со своей подоплекой, то жаловаться на внезапно преподнесенный ему судьбой-злодейкой суррогат идеального романтического знакомства с прекрасной аборигенкой Таггарт не собирался.

Добродушно улыбнувшись, он промолвил:

– Чем, как не промыслом небес, возможно объяснить эту невероятную встречу? А может, я обязан ей капризу Снежной королевы?

Она расхохоталась и ответила:

– Что-то не припоминаю, чтобы нам с вами доводилось встречаться в Париже, как Айльзе и Рику, на которых вы намекаете.

– Портовым кабаком в Марокко заснеженный горный перевал тоже не назовешь, я всего лишь попытался выразиться образно, в подражание «Касабланке» Томаса Мура. Как вы догадались, – сказал Таггарт, рассматривая веснушки на ее вздернутом носике и миндалевидные глаза, сверкающие задором. Оторваться от них ему никак не удавалось, хотя он и должен был выбраться наружу и проверить, не завалило ли снегом выхлопную трубу.

Мойра накрыла рукой его руку, лежащую у нее на плече, и с жаром произнесла:

– Как я уже говорила, мне в последние дни дьявольски не везло. Не стану утомлять вас рассказом обо всех свалившихся на меня бедах, все они блекнут в сравнении с тем, что я чуть было не кувырнулась в пропасть с обрыва. Согласитесь, не каждому удается обмануть смерть. Но эта злодейка все равно прибрала бы меня к себе, если бы вас не послал мне на выручку Бог. Но так или иначе, я приношу вам свои извинения за все причиненные вам неудобства и... – Она вдруг умолкла.

– Иными словами, вы хотите сказать, что рады возможности переночевать вместе со мной в этой машине, – договорил за нее Таггарт, заметив ямочки на ее щечках, румяных, как сочные спелые яблочки. Эта приятная деталь ее внешности подстегнула его желание познакомиться с ней поближе.

– Вы правильно угадали мои мысли, – сказала она, захлопав глазами. – Я считаю вас своим ангелом-спасителем.

С трудом сдержав охватившее его желание обнять ее и поцеловать в сладкие губы, Таггарт сказал, стараясь не смотреть на заднее сиденье:

– К тому же и плату за номер со старыми скрипучими кроватями, матрацы которых не выдерживают никакой критики, частенько необоснованно завышают. Сиденья же в этом автомобиле достаточно упругие и комфортабельные.

Он пытался плавно перевести процесс ухаживания за непредсказуемой дочерью гор из фазы легкого флирта в логический финал. Это требовало от него изящества и ловкости завзятого ловеласа, однако таковым он себя не считал. Его сексуальную жизнь можно было назвать с некоторой натяжкой спорадической. Продолжительное пребывание в дикой местности приучило его к осторожности и осмотрительности. Да и род его деятельности оказал определенное влияние на его отношение к половому вопросу. Как и в своей работе, он руководствовался в выборе партнерши доводами рассудка и личным предпочтением. Суетиться и довольствоваться чем придется было не в его натуре. Он был вправе гордиться тем, что имеет именно то, чего ему хочется, а не идет на поводу у зова природы.