Читать книгу "Тень сомнения - Лайза Джексон"

– Просто люби меня, Харли. Неужели я прошу слишком многого?

Она запрокинула лицо и поцеловала его с такой страстью, что он даже удивился. Поцелуй был горячим, требовательным и соленым от слез. На секунду Харли поддался порыву, колени у него ослабели, но он тут же опомнился и поспешно отступил, разжав руки.

– Извини.

Он говорил искренне. У него никогда и в мыслях не было обманывать ее или причинять ей боль, просто ужасно трудно было принять решение. Но теперь, когда решение было принято, он чувствовал себя последней скотиной.

– Это все из-за Клер Холланд? – проговорила она, всхлипывая и заикаясь.

– То, что между нами было, не имеет никакого отношения к Клер.

– Черта с два! – Размазывая по лицу потекшую тушь, Кендалл вздернула подбородок. – Если мне придется тебя отвоевывать, я готова.

– Речь не идет о войне.

– Для тебя, может, и нет, а для меня – да.

– Кендалл! – послышался голос Пейдж, эхом прокатившийся по каньону.

Запрокинув голову, Харли увидел сестру, сидящую на подоконнике в своей комнате. Ее тусклые темные волосы свесились вниз, во взгляде, брошенном ею на брата, ясно читалось желание убить его на месте. Она, вероятно, слышала весь разговор и наблюдала развернувшуюся на веранде сцену. Отлично! Только этого ему и не хватало. Теперь на него будет давить еще и эта пигалица Пейдж.

– Я... я поднимусь через минуту, – сказала Кендалл, ослепительно улыбаясь, хотя глаза у нее были красные, а все лицо в потеках туши.

Когда Пейдж скрылась в комнате, Кендалл прошептала:

– Эта девчонка не должна совать нос в чужие дела!

С этим Харли не мог не согласиться. Хотел бы он знать, сколько еще пар глаз следило за ними через окна трехэтажного особняка, выходившие на каньон! Ему показалось, что еще чье-то лицо мелькнуло за стеклом, но он сказал себе, что хватит фантазировать и шарахаться от теней.

– Ну дай мне еще один шанс! – умоляла Кендалл, снова хватая его за руку и притягивая к себе.

Она потащила его к лестнице на северной стороне веранды, оплетенной ломоносом с крупными пурпурными цветами. Все еще оглядываясь через плечо, Харли спустился следом за Кендалл, на каждом шагу напоминая себе, что это опасно. Она тянула его за собой, как на буксире, по тропинке, бегущей через лес вдоль берега реки, и он знал, куда они направляются. Ну конечно, к тому самому месту, где они десятки раз бывали раньше, – к тенистой поляне, поросшей густой травой.

– Я думаю, тебе лучше уйти, Кендалл, – сказал Харли, но сердце и у него забилось сильнее, когда она обвила его шею обеими руками и поцеловала. Мужской инстинкт возобладал над разумом. – Не надо, – прошептал он уже не так настойчиво, чувствуя, как ее пальцы забираются ему под свитер. – Нет, Кендалл.

Он схватил ее за плечи, чтобы оттолкнуть, но тут пряжка его ремня щелкнула, расстегнулась, а ее ловкие пальцы потянули вниз «молнию». Кендалл соскользнула вниз, опустилась на колени, и Харли понял, что погиб. Он проклинал себя на чем свет стоит, а его пальцы между тем сами собой вплелись в ее белокурые волосы.

Пейдж открыла окно чуть пошире и до боли закусила нижнюю губу. Харли и Кендалл отсутствовали вот уже полчаса, и она начала волноваться. Наверное, Кендалл все-таки сумеет убедить Харли, что она лучшая партия для него, – это можно считать хорошей новостью. Но по возвращении она, конечно, и не взглянет в сторону Пейдж, и это плохая новость.

С тяжелым вздохом Пейдж взяла свой блокнот и принялась выводить имя Кендалл, отрабатывая подпись, которая никогда не станет ее собственной. Как бы ей хотелось быть хоть чуть-чуть похожей на Кендалл! Она такая тоненькая, как будто вот-вот переломится, такая красивая и грациозная от природы, так умеет флиртовать. Она всегда кружила головы мальчикам, не прилагая особых усилий.

Так почему же Кендалл так зациклилась на Харли? Господи, да он же слизняк! И что он нашел в этой Клер Холланд? Предложи ей выбирать между верховой прогулкой и походом по магазинам за фирменными нарядами, так она с большей охотой поскачет верхом. А у Кендалл Форсайт идеальная фигура, напоминающая песочные часы, светлые, совершенно прямые шелковистые волосы и личико точно с обложки журнала «Севентин». Кендалл жила в Портленде, ходила в частную школу вместе с детьми других богачей и ездила на своем собственном «Триумфе». Она была капитаном группы спортивных болельщиц и даже позировала в качестве фотомодели.

Пейдж достала с полки свой альбом с вырезками и открыла специальный раздел, посвященный Кендалл. На прекрасной зернистой фотобумаге камера запечатлела ее богиню в коротенькой кружевной сорочке, приобретенной на распродаже за полцены. Пейдж закрыла глаза и на мгновение вообразила себя на месте Кендалл Форсайт, хотя прекрасно знала, что этого никогда не случится. Никакие диеты, скобки на зубах и пластические операции не помогут ей приобрести хотя бы толику изящества и утонченности Кендалл!

Однажды она увидела Кендалл голышом: случайно зашла в ванную как раз в тот момент, когда та переодевалась в купальный костюм. Ее кожа в не покрытых загаром местах была молочно-белой, пупок впалый, как лунка на поле для гольфа, талия такая тонкая, что было непонятно, где же умещаются внутренности – печень, селезенка, почки и все, что положено. Но больше всего Пейдж поразили груди Кендалл. Белые высокие полушария, увенчанные крупными, круглыми сосками, слегка всколыхнулись, но, увы, уже через секунду скрылись под натянувшимся эластиком в красную и белую полоску.

Пейдж покраснела и принялась извиняться, как ненормальная, а Кендалл только лишь посмеялась и отмахнулась от ее смущения, как будто привыкла, что люди видят ее раздетой. Даже теперь щеки Пейдж загорелись при одном воспоминании о роскошной груди Кендалл.

Какой же Харли дурак!

Груди самой Пейдж представляли собой жалкое зрелище. Маленькие, с крошечными темными сосками, напоминавшими бородавки. И эти жалкие сиськи, если можно их так назвать, были не единственным ее недостатком. По какой-то непонятной причине она не унаследовала красоты Таггертов и получилась похожей на свою грузную тетю Иду, обладательницу крючковатого носа и глазок-бусинок. Зато Пейдж была умна – наверное, даже умнее Уэстона, который больно много о себе возомнил. И, уж конечно, в тысячу раз умнее Харли – но это даже нельзя было считать достижением.

Уэстон, старший из детей Нила Таггерта, напоминал древнегреческих богов. Волнистые каштановые волосы, глаза синие, как дельфтский фарфор, волевой подбородок, которому позавидовал бы сам Рок Хадсон[8], и тело с безупречной мускулатурой, закаленное годами тренировок и спортивных занятий. Харли, конечно, идиот, но он тоже по-своему хорош собой. Волосы прямые, темнее, чем у брата, глаза зеленовато-карие, с искоркой, опушенные такими длинными ресницами, что Пейдж отдала бы за них полжизни. Кожа чистая, без единого прыщика. Ему ужасно шло, когда на скулах и на подбородке у него начинала пробиваться темная щетина.