Читать книгу "Простые оружные парни - Владимир Стрельников"

— Ну, насколько я знаю, акции нашей компании поделены между Орденом и частными акционерами как тридцать на семьдесят. То есть Орден владеет тридцатью процентами акций, а остальные принадлежат независимым инвесторам. — Пожав плечами, Ленька уселся на второй такой же стул. Интересно, что делают барные стулья в оружейном магазине?

— Вот! И из этих независимых акционеров трое являются теневыми лидерами Ордена! Так что на самом деле Ордену принадлежит минимум семьдесят процентов акций! — Профессор торжествующе поднял указательный палец над головой и опять опасно качнулся на стуле. — Орден построит железную дорогу, навезет сюда множество людей, с их помощью выиграют выборы люди Ордена, и кончится фронтир. Начнется обычная мещанская жизнь.

— Похоже, вы не правы, профессор. — Ленька усмехнулся и кивнул на карту освоенных земель этого мира, висящую на стене. Точнее, на огромное белое пятно на севере и такое же на юге. — Фронтир не кончится, а передвинется. С таким количеством пустых земель здесь еще очень долгое время будет фронтир. Просто он всегда сдвигается. Так было в США, так было в России. Только в Штатах двигались на запад, а в России — на восток. Сейчас же все вместе будут дружно двигаться на север.

— Почему на север? — уже совсем пьяненько спросил Мюрат.

— Там прохладнее. Осторожно! — Ленька снова едва успел подхватить рухнувшего со стула учителя. Тяжелый древний «маузер» в деревянной кобуре грохнул об пол. Все-таки вискарь учителя переборол, Мюрат вовсю спал. — Ну вот, наклюкался. Что с тобой теперь делать?

Сзади дзинькнули трубочки над дверью, и обернувшийся Ленька увидел вошедшую стройную блондинку. Красивая сероглазая девушка в коричневых облегающих джинсах и зелененькой маечке, дочка здешнего хозяина, частенько стоящая за прилавком. Что интересно, никто не видел сына Эддингтона, а вот дочку знали все. Чемпионка Конфедерации по ковбойской стрельбе. Правда, получила она это звание несколько лет назад, когда еще жила под Алабама-сити. Но девушка очень гордится этим достижением, и ее чемпионский пояс и диплом висят над прилавком на самом видном месте, а кубок, по ее словам, стоит дома на каминной полке. Впрочем, Оливия и здесь не прекращает тренировки и обожает револьверы одиночного действия. Вот и сейчас у нее на поясе в очень красивой тисненой кожаной кобуре лежал тяжелый никелированный «Кольт-Миротворец» с белыми накладками из рога. Правда, калибр у пистолета был.357 Магнум, а не.45 длинный Кольт, но все равно — очень серьезная пушка у девушки. Тем более что промежуток между желанием выстрелить и самим выстрелом у Оливии составлял чуть больше двух десятых секунды.

— Оливия, здравствуй. Тут ваш проф наклюкался, что с ним делать?

— Добрый день. Надо же, оставила буквально на полчаса, попросила присмотреть за магазином. Помоги затащить его в подсобку, там диванчик, пускай отоспится. — Оливия откинула прилавок и открыла дверь в подсобку магазина. Там, между стеллажами с патронами и оружейными коробками, стоял старый кожаный диван.

Ленька с трудом затащил оказавшегося неожиданно тяжелым Мюрата в подсобку и уложил на диван. Повесил на стоящий рядышком стеллаж кобуру с «маузером» и, не удержавшись, с разрешения Оливии вытащил его посмотреть. Легендарнейшая, но очень тяжелая и не очень удобная пушка, Ленькин АПС намного удобнее в руке лежит. Оливия стащила с Мюрата ботинки, выкрутила на минимальную мощность регулятор в настенном светильнике и вышла в магазин к ожидающему ее Леньке.

— Извини, но он последнее время ко мне клеится. Причем он мне очень нравится, — но тут девушка махнула рукой и выдала: — «Drink like a fish», что в вольном переводе на русский означает «пьет как сапожник».

— Оливия, автоматы купишь? — Ленька передал ей один из АК-74.

— Почему бы нет, но откуда они у тебя? У тебя же автоматический «Токарев»? — Оливия умело и быстро раскидала автомат на составляющие.

— Трофеи, — коротко ответил Ленька. Хвастаться не хотелось, но на вопросы нужно отвечать правдиво. По крайней мере — красивой девушке, которая к тому же очень быстро стреляет.

— Так. Трофеи у дорожника. То, что несколько бандитов убиты, — твоя работа? — Оливия удивленно приподняла красивые брови.

— Частично. Моих там четверо. — Панфилов коротко указательным пальцем задрал себе нос. Вроде как пошутил, но ему на самом деле было приятно немного распушить хвост перед Оливией. — Правда, страшно было очень.

— Молодец! — неожиданно серьезно сказала девушка. — Они убили мою знакомую. Замучили и убили, а у нее дочка осталась трехлетняя. Спасибо тебе, Леонид. — И она протянула ему красивую, но крепкую ладошку.

— Оливия, я даже не знаю, что сказать. — Леонид пожал ладонь девушки. — Пожалуйста. Но давай вернемся к автоматам, хорошо? А то в роли народного мстителя мне очень неудобно.

— Давай. — И девушка начала просматривать детали автомата под большой лупой, закрепленной на стойке.

Тут опять тренькнули трубочки над входом, и в дверь вошла красивая молодая женщина с белобрысым, загоревшим до черноты мальчишкой примерно шести-семи лет от роду. Каштановые с бронзовым отливом волосы девушки были коротко острижены и слегка растрепаны ветром, темно-карие глаза светились радостью и смехом. Очень красивое лицо с минимумом косметики. Великолепная фигура выигрышно подчеркнута одеждой в американском сельском стиле кантри, а тонкую талию женщины подчеркивал широкий пояс с револьвером. Тоже «Кольтом-Миротворцем», но завороненном цветной калкой и с темными ореховыми накладками на рукояти. Если Оливия носила револьвер под правой рукой, в кобуре, чуть приспущенной на крутое бедро, то кобура у вошедшей расположена слева над поясом, чуть наискосок. Так, что рукоять револьвера слегка нависает над пряжкой ремня.

— Вашти, здравствуй! — Оливия выскочила из-за прилавка и расцеловалась с девушкой. Взлохматила и без того взъерошенную шевелюру мальчишки и, присев, чмокнула его в нос. Обернулась к Леониду: — Льень, извини, пожалуйста, ко мне подруга из Аламо приехала. Оставь автоматы с «Крикетом», я их потом посмотрю и оценю. Зайди сегодня перед отъездом, хорошо? И подбери свою челюсть. — Оливия засмеялась. — Вашти, это Леонид, мастер из тех парней, что железную дорогу тянут. Леонид, это Вашти Риордан, владелица ранчо под Аламо, и ее сын Генри. Ты уж нас извини, но мы полгода не виделись, так что — пока. Отцу скажу, он тебе деньги отдаст за все. — И девушка вытолкала Леньку из магазина.

Очутившись на улице, Ленька удивленно встряхнул головой, пытаясь избавиться от пленительного видения, но перед глазами так и стояла красивая улыбающаяся Вашти.

— Влюбился, что ли? — спросил он сам у себя и пошел в сторону кафе, где по утрам подают великолепные блинчики с джемом. Если и это не поможет отвлечься, то точно влюбился. А судя по тому, что у Вашти есть сын и кольцо на левой руке — о ней лучше и не мечтать. А жаль.

Умяв хорошую стопку отменных блинов с клубничным джемом и выпив пару кружек кофе с ирландским сливочным ликером, в очень хорошем настроении Ленька пошел в Банк Ордена. Нужно попытаться снять деньги, про которые Озолиньш говорил. Правда, Ленька не знал, работает это отделение или нет, все-таки недавно нападение было. Так что Панфилов просто шел по гулкому дощатому тротуару под тенью навеса из горбылей и в который раз удивлялся трудолюбию американцев. Эти навесы они делали сами для себя, никто их не заставлял, никто им не платил за это деньги. Напротив, сами хозяева домов и лавочек вкладывались в покупку досок и бревен. Впрочем, именно таким Шайенн был только здесь, в центре. Чуть дальше и дома стояли намного свободнее, и тротуары вообще пропадали. Мол, если человеку нужно, то он и на машине приедет, а если не нужно, то и делать ему здесь нечего. Забора вокруг города тоже не было как такового. Были огорожены участки, причем с дикой стороны весьма добротно, в два-три ряда хорошей колючей изгороди, а с недавних пор вовсю стали сажать какие-то вечнозеленые, а точнее — вечноколючие кустарники. Одна из еврейских переселенок завезла лет семь назад саженцы этой живой изгороди, причем такой, которую и гиена или рогач не проломят. Вот и становится она непременным атрибутом здешних городков и ферм.