Читать книгу "Я - книга - Алексей Самойлов"

— И они тоже оживляют Рукописи? — улыбнулся Восстание Ангелов.

— Нет… — я растерялась. — Я не знаю, я хочу спросить у тебя.

— Эх, Безусловная Любовь! И что за Расписание Электричек придумало разделение на мёртвое и живое! — сосед выглядел недовольным и даже слегка возмущённым. — Милая моя, если мы предположим, что бывают мёртвые Тексты, а, следовательно, мёртвые Литературные Произведения, а, значит, мёртвые Книги, то получается, что всё это кладбище — порождение мёртвого Автора и такого же безжизненного Типографа. Можешь назвать его хоть идиотом, хоть бегемотом, хоть рифмоплётом — суть не меняется!

— Значит, всё живое?

— Да, всё живое.

— Но живое можно умертвить! — сопротивлялась я. — Автор, создавший Текст, может убить его. И сказать Типографу: это живой Текст, а на самом деле он — мёртвый.

— Тогда Книга родится мёртвой и никогда не заговорит с тобой, — возразил Восстание Ангелов.

— А если наоборот: Автор говорит Типографу, что Текст мёртвый. Хотя на самом деле он, конечно, живой. Будет ли Типограф создавать Книгу?

— А зачем Автор обманывает Типографа?

— Ну, он же идиот!

— Ах, да, конечно. Бывают боги, считающие себя идиотами.

Сосед иронизировал по поводу моих предположений, а я хотела серьёзной беседы. Неужели придётся ради этого дожидаться пробуждения Лирики?

— Всё упирается в вопрос: способен ли живой Автор создать мёртвый Текст. И что будет с Книгой, в которой окажется такой Текст.

— В Книге — не просто Текст, а Литературное Произведение, — напомнил Восстание Ангелов.

— А в чём отличие? — ухватилась я за соломинку.

— Не каждый Текст — Литературное Произведение, но каждое Литературное Произведение — Текст, — ответил сосед, повергнув мой разум в глубокий мыслительный ступор.

Восстание Ангелов не тревожил меня, погрузившись в расслабляющую постраничную медитацию вместе со своим правым соседом. Лирика, проснувшись и обнаружив меня в неадекватном состоянии, поначалу испугалась, решив, что я опять впала в летаргическую апатию.

Через пару часов я ласково ткнула Восстание Ангелов локтём в обложку. Сосед навострил ушки, чтобы в очередной раз услышать что-нибудь умное и посмеяться.

— Меня серьёзно задело то, что ты сказал. Спасибо, что дал мне время подумать над ответом и не спорить с тобой на пустом месте, — начала я и вдруг неожиданно чихнула.

— Будь бессмертна! — посоветовали хором мои соседи.

— Храни вас Бог, а кто он такой, я когда-нибудь разберусь.

— Библиотека — пыльное место, хотя здесь часто убираются. Многие Книги вынуждены жить с хронической аутогенной аллергией, — вздохнула Лирика.

— Сейчас я познакомлю вас с открытиями, которые на меня свалились благодаря услышанным от Восстания Ангелов необъяснимостям, — между тем продолжила я. — Общепринятая теория гласит, что Авторы создают Тексты, которые оживают и становятся Литературными Произведениями. Я же предположила, что Авторы создают Литературные Произведения из Текстов. Ведь Текст — это материал, из которого состоят наши души. Почему бы не предположить, что Авторы создают не сам материал, а из него?

— А кто же тогда создаёт материал? — спросил Восстание Ангелов.

— Никто. Он просто есть. Как и Авторы. Создатели не нуждаются в создателях.

Восстание Ангелов хотел было улыбнуться, усмехнуться, сыронизировать — но притих. Неужели я высказала мысль, доселе неизвестную ему?

— Далее. Авторы создают, и что у них получается? У них может получиться что угодно! Верно? Моя теория открывает множество возможностей…

— Хм, некоторые забавные Книги утверждали, что не только Расписание Электричек, но даже Инструкции и Партбилеты состоят из того же Текста, что и мы.

— Даже у Инструкций есть свой Автор, — заметила я. — Ведь ты не Учение Храма, чтобы априори называть всё необъяснимое научной ересью? И ты — не Старый Пруд, чтобы называть идиотской писаниной любой Текст, кроме своего собственного? Раньше я тоже велась на уверенные слова довольных жизнью книгоцентристов, которые на самом деле — жалкие, надутые и гордые рифмоплёты!

Соседи едва сдерживали смех — то ли они действительно не считали меня взрослой Книгой, то ли просто хотели меня обидеть. Но я через один и тот же костёр два раза не прыгаю.

— Дорогая Лирика, ты веришь в то, что Авторы — Боги. Позволь мне ещё раз усомниться в этом. Авторы могут создать из Текста что угодно, и живым он становится только тогда, когда преобразуется Автором в Литературное Произведение. Тексты оживают не сами по себе, но лишь благодаря Авторам!

— Значит, Авторы, по-твоему — сверхбоги? — спросила Лирика.

— Нет. Поскольку Текст может остаться просто мёртвым материалом и не стать Литературным Произведением, как бы Автор не мучился. В этом и таится разница между мёртвым Текстом и живым Литературным Произведением. Автору может казаться что угодно — и тогда он способен наречь мёртвый Текст живым, а живое обозвать мёртвым. Типографы способны наполнить Книгу любыми Текстами — живыми или мёртвыми. И Книга с мёртвым Текстом будет жива — но лишь как обложка, переплёт и страницы. Она будет очень несчастной, такая Книга, ибо никогда не сможет обнаружить в себе Литературное Произведение. Это Авторы-Идиоты прокляли её, отдав свои мёртвые Тексты Типографам-Демонам. Возможно, многие Книги, которые не читают, или те, которые только листают, или те, которые бьют об стену вместо чтения — это Книги с мёртвыми Текстами.

— Или их читают мёртвые Читатели, — ехидно добавил Восстание Ангелов.

— Я очень хочу, чтобы вы мне поверили, и не просто поверили, а вспомнили свой опыт и нашли в нём подтверждение моей теории. Наверняка вам встречались такие Книги, в отличие от меня…

— По статистике… — Восстание Ангелов легко воспользовался моей неуверенностью, — треть библиотечных и половина магазинных Книг живут в данную секунду летаргической апатией. Тебе, наша страстная первооткрывательница, знаком этот опыт, и он сравним разве что с жизнью перегоревшей Лампочки или неиспользованного Билета. Любая Книга, проведшая в апатии более года, не может быть разбужена посредством других Книг. Любая Книга в апатии — мёртвая Книга, и это — не метафора.

— Но Читатель может разбудить! — захотела поспорить я.

— Ты хотела узнать про мой опыт? Я видел множество апатичных Книг и ни одной, разбуженной Читателем. Ты — вторая разбуженная мной Книга. А первой была…

— Я… — отозвалась Лирика.

Я обернулась в её сторону. Лирика была так нежна, и сейчас она плакала — по-настоящему плакала. Что мне делать — утешать её или защищать свою теорию в дискуссии с Восстанием Ангелов?

— Я уверен, — спокойно продолжал тот, — что в этих умерших при жизни Книгах — прекрасные Литературные Произведения — о любви и драконах, о крокодилах и козинаках, об Иисусе Христе и Мойдодыре. Эти Произведения создали прекрасные Авторы, к которым затем спустились с небес Ангелы-Типографы. Но ничто не спасло их от болезни. Понимаешь, милая?