Читать книгу "Елена Троянская - Маргарет Джордж"

Я поравнялась с ней. Увидела ее лицо. Изумление в ее глазах.

Я обогнала ее, разорвала тонкую нить и рухнула на землю. Я пробежала быстрее, чем могла. Спортсмены поймут меня. Я сделала все, что в моих силах. Больше чем в моих силах. Неописуемое состояние. Я ликовала.

Так закончилось мое девичество. Его увенчала победа в турнире. Я посвятила ее Гере, как и свои силы, скорость и свободу.

IX

И вот они начали прибывать со всех сторон… Матушка, смеясь, говорила, что горные склоны черны от женихов — словно саранча налетела. Но в ее смехе слышалась гордость.

— Никогда не видела, чтобы чьей-либо руки добивалось столько мужчин, — говорила она мне с радостью.

Я же, напротив, хотела, чтоб их было поменьше.

Отец решил, что на этот раз каждый жених должен предъявить какую-нибудь символическую вещь, которая характеризует его, а также продемонстрировать свою отвагу и мастерство — будь то владение мечом, копьем или бег — и подтвердить свою исключительность золотом, короной или благим пророчеством.

— Каждый выступит перед нами здесь, в мегароне, — объявил отец, указывая на обновленный по такому случаю зал: стены были свежевыкрашены, колоны блестели полировкой, очаг вычищен. — Потом ты, Елена, задашь столько вопросов, сколько пожелаешь.

— Что-то с годами ты стал слишком мягок! Разрешаешь Елене говорить, сколько она пожелает! — с одобрением заметила мать.

Я находила это справедливым: я должна разрешить все свои сомнения сама, а не полагаться на отца или братьев.

— Что касается представителей женихов — они должны отвечать вместо жениха. Мы исходим из того, что жених полностью полагается на своего друга. Возможно, он и был выбран представителем потому, что лучше владеет даром слова.

— А об этом я тоже могу его спросить? — поинтересовалась я.

— Конечно, но не рассчитывай непременно услышать правду в ответ. Ведь его задача — получить твое согласие любой ценой, даже приукрашивая жениха.

— Думаю, я дам согласие только тому, кого увижу собственными глазами. Женихи, которые присылают представителей, обречены на отказ.

— Не зарекайся, пока не увидишь их даров! — засмеялся отец.

— Но того, кто назовет меня «прекраснейшей из женщин на свете», я не выберу наверняка. Если он это сделает, то ради того, чтобы польстить тебе. Как бы то ни было, это неправда, и, значит, он лжец.

Отец удивился, а потом сказал:

— Хорошо, держи это условие в уме, но объявлять мы о нем не будем.

Даже теперь, спустя столько лет, я не могу без улыбки вспоминать этих гостей. Их было около сорока. Мужчины на любой вкус, в возрасте от шести (да-да!) до шестидесяти лет. Правда, эти двое прибыли за компанию, а не свататься. Нестору, царю Пилоса, было около шестидесяти, он сопровождал своего сына Антилоха, а Патрокл взял с собой мальчика, в семье которого жил, — шестилетнего Ахилла.

Среди женихов были неповоротливый гигант Аякс из Саламина, рыжеволосый Одиссей с Итаки, почтительный критянин Идоменей, который, несмотря на царский сан, прибыл сам на корабле с черными парусами, чтобы лично просить моей руки. Мужчины самого разного роста, телосложения, характера собрались под нашей крышей. Каждому жениху выделялся целый день, чтобы показать себя, значит, отцу придется оказывать гостеприимство в течение сорока дней.

— Следовало бы выбрать самого богатого, — заметил отец в первый день, приподняв занавес и глядя, сколько народу собралось в мегароне. — Чтобы возместить мои затраты.

Мы должны были выйти и занять тронные места вдоль одной из стен зала. Мои волосы были покрыты покрывалом, как и плечи, и все же я приготовилась выдержать взгляды изумления, которыми всегда люди встречали мое появление.

Дорогая Персефона, молилась я, сделай так, чтобы хоть один из женихов рассмеялся при виде меня! Я сразу же влюблюсь в него.

— Приветствую вас, дорогие гости! — возгласил отец, оглядывая присутствующих.

Женихи стояли рядами вдоль стен. Некоторые оказались в тени, поэтому я не видела их лиц, но что касается роста — различие было велико. Аякс на голову выше остальных, а Одиссей почти на голову ниже. Мужчина необъятной толщины напоминал по форме кувшин для оливкового масла — это Элефенор из Эвбеи. Я впервые увидела Патрокла, красивого юношу, к которому сбоку прижимался мальчик с сердитым выражением лица. Я еще подумала: что здесь делает этот мрачный ребенок?

— Вы оказали нам честь, прибыв просить руки моей дочери Елены, — продолжил свою речь отец. — Прежде чем приступить к испытаниям, почтим богов.

Отец сделал знак рукой, и слуга внес большой кувшин неразбавленного вина. Отец торжественно вылил его в специальное углубление возле трона и попросил богов о благосклонности.

— Кто будет первым? — спросил он.

На этот раз жребий не бросали, отец предложил женихам договориться между собой об очередности.

Все стояли по-прежнему молча. Некоторые продолжали смотреть на меня.

— Смелее, смелее, не стесняйтесь, — приободрил отец. — Первый выступил — и свободен.

Элефенор, толстяк из Эвбеи, робко сделал шаг вперед.

— Я готов, великий царь.

Он поклонился, а потом снова стал потрясенно смотреть на меня, как делали жители Спарты.

— Я не воин, — пожал он плечами. — Я могу сказать только одно: если Елена выйдет замуж за меня, она проживет самую обыкновенную жизнь, каждый день которой пройдет в мире и покое.

Но обыкновенная жизнь у меня уже была, и я хотела поменять ее на что-либо другое. Продолжения его речи никто не слушал: меня не соблазняла жизнь, а отца — богатство, которые он мог предложить.

Когда он закончил выступление, до нас донесся запах жареного мяса. Значит, пора выходить во двор и приступать к пиршеству. От множества вертелов к небу поднимались струйки ароматного дыма. Каждый вечер отец должен будет задавать такой пир.

— Елена! — кто-то окликнул и крепко обнял меня.

Обернувшись, я увидела Клитемнестру.

— Мы тоже приехали. Менелай сватается к тебе! — Она говорила тихо и взволнованно. — Его будет представлять Агамемнон.

Рядом с ней стоял ее муж и повелитель. За четыре года, прошедшие после свадьбы, он еще более налился силой и мощью.

— Приветствую тебя, великий царь, — поздоровалась я, как требовали приличия.

Во время взаимных визитов я старалась общаться со своим зятем как можно меньше. Микены отличались мрачностью. Серый дворец из массивного камня стоял в расщелине между двумя отвесными горными склонами. Для меня в нем не было ничего привлекательного — разве что повод для путешествия, одного из немногих, которые я совершила на ту пору, правда, в закрытой повозке, чтобы меня никто не видел. Я больше любила, когда Клитемнестра навещала нас вместе со своей маленькой дочкой, золотоволосой Ифигенией.