Читать книгу "Крестовый поход - Робин Янг"

Почти у самых ворот Уилл почувствовал, будто его кто-то тянет за плащ. Он развернулся, уверенный, что это карманник. Так оно и было. Воришкой оказался мальчик лет семи. Он вскрикнул, когда Уилл ухватил его за шиворот и поднял. Приглядевшись, Кемпбелл сообразил, что этот мальчик ему знаком.

— Я тебя узнал, ты был на пристани. — Уилл зажал его крепче. — Когда прибыл великий магистр.

— Отпусти меня, — плаксиво крикнул в ответ парнишка на ломаном латинском. — Больно!

— Ты опять убежишь.

— Не убегу! Я следовал за тобой много часов. Сегодня утром я пришел к Темплу, хотел войти. Потом увидел тебя и пошел следом. Ты вошел в дом, и я ждал. Я… — Ребенок осекся, затем выпалил: — Я хотел тебе кое-что рассказать.

Уилл внимательно его рассмотрел. Худенький, изможденный, усталые глаза. Рваная туника.

— Как тебя зовут? — спросил Кемпбелл, теперь уже мягко.

— Лука, — ответил мальчик, шмыгая носом.

— Что ты хотел мне рассказать, Лука? О человеке, который собирался убить великого магистра?

Лука поднял наполненные слезами глаза:

— Его вины тут нет. Он…

— Кто он, Лука?

— Мой брат Марко. Он хотел заработать денег, чтобы прокормить меня и нашу маму. Но теперь Марко убит, и Склаво ничего не заплатил. А маме стало хуже. Я сказал ей, что он ушел искать работу, и теперь не могу сказать, что он мертвый.

— Кто такой Склаво? — осторожно спросил Уилл.

— Плохой человек. — Лука сердито всхлипнул. — Его следовало убить, он все и задумал.

— Этот Склаво обещал заплатить твоему брату, если он убьет великого магистра?

— Да, — тихо ответил Лука. — А я услышал о награде и вот пришел. Мама больная, ей нужно купить целебное снадобье.

— Я понял. — Уилл посмотрел на мальчика. — Откуда ты знаешь латинский?

— Марко научил, — пролепетал Лука. — Говорил, что ученому легче найти работу.

Уилл кивнул:

— Ты получишь награду, если скажешь, где найти Склаво.

— О, — удивился Лука. Он не ожидал, что это будет так легко. — Склаво живет в старой части Генуэзского квартааа. Держит там таверну. Все называют ее «Сарацин».

9

Цитадель, Каир 12 марта 1276 года от Р.Х.

Барака перелез через блоки каменной кладки. Внизу было полно пыли, от которой чесалось в носу. Вчерашнее землетрясение повредило угловую башню. Верх грозил вот-вот обвалиться. Цитадель пострадала не сильно, зато в Фустат Мизр рухнули несколько домов, похоронив под собой пятьдесят человек.

Скоро каменщики начнут работу. Барака оглядел пустой зал, прошел чуть дальше, где проход сужался, и заглянул во мрак. Оттуда повеяло холодом. Барака знал, что где-то там есть лестницы, которые ведут на бойницы внешних стен крепости. Снаружи донеслись крики. Барака осторожно вернулся ко входу в башню и выглянул, сощурившись на солнце.

За деревьями, у противоположного угла стены, два стражника тащили человека. Он вскрикивал и пытался вырваться, за что получил удар в бок. Его приволокли к большой деревянной решетке на земле. Другие два стражника подняли ее, отсоединив цепи. Под решеткой разверзлась жуткая тьма. Обмякший после удара узник пришел в себя и отчаянно закричал, откинув голову:

— Я невиновен! Невиновен!

Стражники равнодушно швырнули его в дыру, и он исчез. Только крик пару секунд был слышен, пока не растаял. Решетка с шумом опустилась на землю.

Барака поежился. Приятель рассказывал, что под решеткой находится тюрьма Цитадели. Пробитый в скате десятиметровый колодец заканчивается пещерой, где в осклизлой грязи обитают убийцы, насильники, воры и просто безумцы, которые охотятся в темноте за теми, кто слабее, особенно молодыми. Их съедают, оставляя кости крысам. Приятель рассказал о мальчике, укравшем кусок хлеба и брошенном в тюрьму. Его там съел живьем один голодный узник. С тех пор Бараке снились кошмары, как будто его волокут по земле, затем решетка поднимается, и он летит вниз, а дна все нет и нет.

Услышав сзади шорох, Барака оглянулся. К нему двигался Хадир, легко ступая по камням. Наследник скрестил на груди руки. Его изумрудные накидка и тюрбан резко контрастировали с серым рубищем прорицателя.

— Я уж и не думал, что ты придешь.

— Прости великодушно, мой принц, — смиренно проговорил Хадир. — Мои ноги носят меня не так быстро, как тебя твои.

— Я жду целую вечность.

— Но мы только что договорились встретиться.

— Я не об этом, — проворчал Барака. — Я все жду, когда ты расскажешь о своем плане. Прошло почти два месяца. Ты сказал, что отец станет меня уважать после того, как я начну войну.

— Да, да. — Хадир понимающе закивал. — Но погоди чуть-чуть.

Барака мрачно посмотрел на загадочно улыбающегося Хадира, прошелся туда-сюда, выругался, споткнувшись о камень. В арочном проходе раздались шаги. Барака с тревогой вгляделся и собрался придумывать объяснение, что он делает в заброшенной башне с прорицателем.

— Вот теперь, когда с нами эмир Махмуд, мы можем начать, — ласково проговорил Хадир.

— Я не могу здесь долго оставаться. — Махмуд оглядел двор.

— А что начинать? — спросил Барака. Присутствие знатного эмира его смущало.

Махмуд глянул на Хадира:

— Ты ему не сказал?

Хадир сощурил свои белесые глаза.

— Сказать можно и сейчас. — Он повернулся к Бараке: — Эмир Махмуд согласился помочь. Он тоже видит, что наш повелитель сбился с пути.

— Да, я тебе помогу, — произнес Махмуд, глядя на Бараку. — Но это должно быть тайной. Ты понял?

— Конечно, он понял, — прошипел Хадир. — Барака-хан не ребенок. Придет день, и принц станет султаном.

В Бараке вскипела ярость. Он посмотрел Махмуду в глаза:

— Тебе не кажется, эмир, что я заслуживаю большего почтения?

— Прости меня, мой принц, — пробормотал Махмуд, бросив злобный взгляд на Хадира.

— Твоя дерзость прощена, — ответил Барака. Неожиданное ощущение власти пьянило сознание. Он хотел сказать что-то еще, но заговорил Хадир:

— Мой принц, в Палестине, недалеко от Акры, есть деревня. Там живут много мусульман, но она принадлежит франкам.

Барака пожал плечами:

— Отец им пока позволил.

Хадир с готовностью закивал:

— Это верно, но…

Махмуд прервал Хадира:

— Не в этом дело. Твой отец пожелал пойти на Анатолию, а потом разбираться с христианами. У него с ними мирный договор. Если напасть на эту деревню, то можно вызвать войну. — Махмуда раздражало безразличное лицо Бараки. — На ограбление деревни франки будут вынуждены ответить.