Читать книгу "Заговорщик - Александр Прозоров"

— Вот, значит, как… Караси в сметане по ведру в день уходят, а серебра нет. Видать, без начета не обойтись.

— Дык… Нету, — опять развел руками чуваш, скинул шапку и торопливо отер лицо.

— Три алтына, — вздохнул Зверев. — Сказать тебе, куда столько карасей уходит? Отсюда до Свияжска на санях аккурат два перехода. Купцы ездят не часто, но катаются. Кто же из них откажется в тепле под крышей переночевать да вкусно покушать? Нет, не понимаешь? А что, смерд, коли я тебя отсюда отселю туда, где токмо утки и бараны живут, а сюда кого посообразительнее посажу. Ась? Думай быстрее. И не зли меня, не то еще начета добавлю.

— Белка у меня есть, — сделал верный вывод мужик. — Аккурат связка. Серебра нет, княже. Дедовой могилой клянусь — нету!

— Ладно. Так и быть, рассчитался. Пахом, забери у него шкуры…

Возможно, кому-то это показалось бы натуральным рэкетом, но князь Сакульский не имел возможности быть добреньким. За ним тоже числилось немало обязанностей. Прежде всего: вооружить и выставить по первому приказу царя шестьдесят тренированных и полностью закованных в броню воинов. Тех самых, что в час опасности выйдут навстречу западным армиям или турецким ордам и защитят русскую землю. В том числе и этого вот чуваша, больше не прячущегося в лесу от возможного набега. Наверное, мужик этого не понимал, но он сейчас платил за собственную безопасность и за безопасность детей на много веков вперед. Не было у князя другого способа вооружиться, кроме как обкладывая понемногу сотни смердов. Сам он платил куда больше. Если чуваши отделывались звериными шкурами, то бояре вносили свой вклад в крепость русских рубежей кровью и жизнями.

В дом старосты они вернулись в сумерках и обнаружили запеченного в лотке жирного гуся с квашеной капустой. А наутро двинулись вверх уже по Кондуче, проверяя, не обманывают ли местные князя числом рыболовных снастей, заготовленным сеном, расчищенными полями. Следили, сушат ли обитатели деревень заготовленные шкуры и сколько, в каком числе у них сани и подводы, сколь накатана ведущая в лес лыжня, сколько уходит туда охотников… Много есть моментов, которые подскажут, велико ли у людей хозяйство, рьяно ли они используют природные богатства, совпадает ли наложенная на них дань с реальным доходом. Деревеньки у чувашей были маленькие: один дом, два, — концы между ними длинные. Обойдя четыре селения, домой князь уже не успел — заночевал у отделившегося всего год назад от отца синеглазого Минара и его юной курносой красавицы Илемби. Их князь на пять лет от оброка освободил: пусть богатеют и обживаются. Когда семья на месте прочно усядется — так, что трактором не сдвинешь, — вот тогда платить и начнут.

Выгадывая время, от Минара к верховьям Кубни Андрей двинулся прямо на запад. А то через Свиягу крюк делать — это дня два потеряешь. Хорошо нахоженная дорожка, проложенная по ручью, подсказывала, что князь не один такой хитрый, и зимник поперек имения есть.

Некоторое время тропа тянулась между полуметровыми обрывистыми берегами, плавно заворачивая влево, потом уперлась в опрокинутую толстую березу, повернула круто вправо, вдоль соснового бора, и примерно через версту спустилась на лед вытянутого к западу озера. От первого озера по ручейку зимник перебрался на второе, потом на третье, свернул к рухнувшей липе с замерзшими черными листьями, от нее снова вильнул вправо.

Андрей натянул поводья, оглядывая странное место.

— Пахом! Дядька, как, по-твоему, а чего это дорога, вместо того чтобы по озеру прямо идти, крюк делает?

— Не знаю, княже. Может, промоина там? Родники?

— Над промоинами снег темный… И инея на ветках нет. На липе. Смотри, все деревья вокруг в инее, а она — нет.

— Может, ехал кто, да задел, княже? — предположил Пинетей. — Следы свежие. Поехали, Андрей Васильевич, не то не успеем засветло. Тут еще больше половины пути осталось.

— Верно староста сказывает, — согласился Зверев. — Глянь, сколько следов, все свежие… Нечто все они к молодоженам катаются? Там ведь столько гостей усадить некуда. Да и не встретили мы никого. А, дядька?

— Ехать нужно, Андрей Васильевич! — Чуваш совершенно потерял акцент. — Опоздаем, в темноте дорогу не найдем. Места дикие, нехоженые…

Его уже никто не слушал. Холоп спешился, полез в крону, раздвигая ветки, почти сразу вернулся назад:

— Да тут, никак, дорога!

— Отлучился кто-то по нужде, вот и все! — горячо возразил Пинетей. — Откуда здесь ей взяться-то? Глухой лес, никакого жилья округ!

Зверев спешился и, ведя коня под уздцы, полез вслед за Пахомом. Между ветками, если их разогнуть, оставался вполне широкий проход. Некоторые сучья и вовсе оказались обломанными и прислоненными к стволу. Вслед за князем пробралась и вся его свита, люди снова поднялись в седло. От липы тянулся довольно широкий зимник. Не тракт, конечно, но два всадника бок о бок двигаться могли.

— Значит, сказываешь, селений тут нет? Что замолк, староста? А это тогда что за дорога?

— Снег ныне толст, княже, — кивнул Пинетей. — Половодье высоким будет.

— Половодье… Голову мне морочишь? — погрозил ему плетью Андрей. — Смотри у меня!

Он пустил скакуна рысью, быстро миновал редколесье и выбрался на простор, где наметенные сугробы тут и там красовались тростниковыми кисточками. За спиной пронзительно засвистел в два пальца чуваш — аж кони от неожиданности шарахнулись в стороны.

— Ты чего, одурел, смерд?! — рявкнул на него Андрей.

— Вроде как волк был, княже, — сунув рукавицу под мышку, указал вперед староста и снова засвистел.

— Нет там никого, утихни! Оглохнешь тут с тобой…

Они двинулись было дальше — но тут вдруг взбрыкнули кони. Они фыркали, мотали головой, крутились на месте. Андрей стиснул своего скакуна пятками, огрел плетью по крупу, чуть подтянул и отпустил поводья. Тот скакнул вперед, захрипел, но пошел рысью. Холопы, однако, заметно отстали. Пинетей — тот и вовсе остался на месте. Зимник шел вокруг небольшого округлого холмика, поросшего неприветливыми, скрипучими соснами. Андрею показалось, что он заметил среди стволов шевеление. Наваждение появилось, пропало, а вместе с ним пришла уверенность в том, что дальше ехать не нужно, что нет там ничего, совершенно ничего интересного. Зверев натянул поводья, сосредоточился, глядя вперед на тростниковые кочки, сосредотачиваясь на них, отринув все прочие мысли и картинки. А потом резко стрельнул глазом на холм под сосны. Там оказался сгорбленный широкоплечий человек с посохом в руке и волчьей шкурой на плечах. Волчья морда, подобно капюшону, накрывала его голову, пряча лицо в тени. Колдун расслабился, уверенный, что незваный гость смотрит в сторону, и не пытался ни скрыться, ни отвести его взгляд.

— Забавно… — Андрей наклонился, потрепал скакуна по шее. — Интересно, что он там прячет?

Колдун действовал мягко, без грубости, всего лишь навязывая желание повернуть обратно. Вполне достаточное воздействие для человека, плохо контролирующего свои эмоции, и ничего озлобляющего для того, кто способен ответить на такой вызов. Но если не остановиться, от мягкого воздействия чужой чародей перейдет к жестким мерам. Андрей сегодня к схватке не готовился. Ни амулетов, ни зелий, ни оружия. Зачем рисковать зря? Пусть считает, что он победил.