Читать книгу "Свинцовая орда - Максим Шахов"

Я сразу понял весь расклад.

— Ну что, — быстро проговорил я, — ноги в руки и бежим?

Но Олег Карлович даже не дернулся:

— Если киргизы из сел идут в город бить узбеков, где мы проскользнем?

Я представил себе нашу «могучую» кучку, которая встречается на открытой местности с толпой человекообразных, и понял, что пессимистичный дед опять оказался прав. Все больше и больше ситуация напоминала самый пошлый фильм ужасов: толпа зомби у ворот, а убежать мы не можем — по самым разным причинам.

— Нет, ну а что вы предлагаете? — спросил я, потому что надо было что-то сказать; молчать было вообще невыносимо. — Ждать, что сюда, не дай бог, придут погромщики, и что? Помилуют? У вас девочка в доме красивая. Белая. Вы представляете, что они с ней сделают?

Дед задергался.

— Так, может, — продолжил я, — все-таки давайте драпать? Черт с ним, с этим «Поршем». Пусть горит. «Порш» мертвым все равно не нужен. Только вести нас нужно вам. Вы здесь местный, должны знать все ходы и выходы. Я уверен. А я в два счета тут заплутаю, и конец.

— Пойдемте, — вместо ответа сказал Олег Карлович, — я должен вам кое-что вручить.

Признаться, я был в недоумении. Мелькнула мысль, что дед хочет передать мне какую-то бесценную семейную реликвию, с тем чтобы я ее спас. Конечно, мне казалось это глупым, но кто знает, что там творится в голове у этих старых людей?

Мы прошли в дом, зашли в необычно просторную кладовку, дед отодвинул в сторону половик и поднял за кольцо крышку, закрывавшую вход в глубокий подвал. Олег Карлович начал спускаться сам и поманил меня за собой. Я, весьма заинтригованный, последовал за ним. Свет в подвале, разумеется, не горел, и дед, некоторое время пошарив в темноте, зажег еще одну керосинку. В ее слабом пламени мы двинулись к самой дальней стене подвала. Олег Карлович поставил лампу на небольшой облезлый деревянный столик, взял ломик, поддел один из блоков, составлявших стену, и попросил меня помочь ему. Вдвоем мы спустили блок на пол. Олег Карлович погрузился в образовавшееся отверстие чуть ли не по пояс и начал доставать то, что я меньше всего ожидал — оружие.

Он достал автомат Калашникова, два полных магазина и картонную упаковку с патронами, достал «мосинку» и две «лимонки».

— Откуда такое богатство? — разумеется, изумленно спросил я.

— Жизнь такая, — ответил Олег Карлович. — Автомат китайского производства, насколько я знаю, так что надолго его не хватит скорее всего. Да и патронов, наверное, маловато?

Я задумчиво кивнул. И спросил, перебив деда:

— А к винтовке патроны есть?

— Да, есть.

Олег Карлович нырнул в тайник еще раз и достал маленький холщовый мешочек:

— Патроны здесь… Времена смутные. Вот, приобретал у местных военных по случаю. Гранаты — тоже у них. А винтовку — у одного очень хорошего знакомого. Он тоже немец, коллекционер оружия. Уезжал в Германию, продавал, раздавал. Я у него прикупил вместе с патронами. Надеялся, что не пригодится ничего. Но вот…

— Кому отдать винтовку? — сразу уточнил я. — Вы сами будете стрелять?

Олег Карлович странно посмотрел на меня:

— Ну, если больше некому…

Я прикинул: как стреляет Слава, я знаю. Честно говоря, не впечатляет. Я даже не знаю, кому будет страшнее — тому, в кого он стреляет, или тому, кто находится рядом? Как стреляет Леха, я не знал вообще. Впрочем, какая разница. Одна старая винтовка все равно большой роли не сыграет. Хотя, помню, в 92-м году отважные корейцы при погромах в Лос-Анджелесе отбивались нашими «калашами» и американскими штурмовыми винтовками от толп взбесившихся негров. Да и в Новом Орлеане эти штуки помогали некоторым домовладельцам успешно отбивать атаки многочисленных мародеров. Конечно, «мосинка» не «AR-15», очень жаль…

— А вы, Олег Карлович, хорошо стреляете? — спросил я.

— Когда-то ходил в тир и даже имел разряд по стрельбе. Но это было давно, — ответил бравый старик.

— Все равно, талант не пропьешь. Вы и будете стрелять. А «лимонки» лучше отдадим Леше и Славе.

Мы не стали ставить тяжелый блок на место, а поспешили вытащить оружие на поверхность, то есть в дом. Я позвал друзей и торжественно вручил им по гранате. Игорек побледнел и проговорил:

— Боже, моя машина! Что с нею будет?

По-моему, у чувака что-то явно случилось с головой. Что-то не очень нормальное. Хельга уничижительно взглянула на брата.

— Мне тоже нужно оружие, — заявила она.

— Ничего больше нет, — с искренним сожалением сообщил я ей, — иначе, конечно, вручили бы. Скажите спасибо вашему деду, что мы вообще хоть как-то вооружены. Иначе пришлось бы сражаться добрым словом и белыми одеждами — как Махатма Ганди.

Хельга хмыкнула: мне кажется, упоминание великого индийца пришлось ей по вкусу.

Леха, уже снова дежуривший у калитки и наблюдавший за всем происходящим на улице, замахал мне рукой. Я немедленно кинулся к нему. Он показал мне рукой на узбекский квартал. Масса людей явно строила баррикаду.

— Что за хрень? — спросил меня товарищ.

— Знаешь, Леха, дело, похоже, швах, — тихо сказал я. — Это мне мой скромный опыт подсказывает. Смотри. Стрельба в городе не стихает?

Леша согласно кивнул головой.

— Узбеки имеют больше информации, чем мы?

— Однозначно.

— Да, и если они строят баррикаду, значит, здесь что-то будет. Весьма неприятное. И еще. Если ты присмотришься… Или мне кажется? Да нет, точно! Они строят еще и вторую баррикаду — с другой стороны. Это значит, что или прийти могут с любой стороны, или что придут с двух сторон. И еще — самое главное. Мы — вне баррикады.

Леха взглянул на меня: глаза у него были по пять копеек.

— Будем вести огонь с фланга, — бодро сказал я.

Ну надо же мне было что-то ему сказать? Пусть лучше думает, что все у нас под контролем. Мы только ждем на помощь армию Венка. И все будет зер гуд!

Леха остался на посту, я вернулся в дом и рассказал обо всем, что мы только что увидели. Нина Иосифовна побледнела, пришлось дать ей валерьянки. Все важные документы мы решили спрятать в безопасном месте. Нам не пришло в голову ничего лучшего, чем поместить их в небольшой пластиковый ящичек, выкинув оттуда нитки, иголки, ножницы и наперстки, и закопать его около мастерской. Игорек предложил спрятать документы в подвале в том же тайнике, в котором раньше лежало оружие. Но я предположил, что, если дом сгорит и обрушится, мы до этих документов доберемся в самом лучшем случае очень не скоро. Честно говоря, я и сам не был в этом уверен, просто мечущийся Игорек раздражал меня с каждой минутой все больше и больше.

Услышав про то, что дом может сгореть, Олег Карлович скрипнул зубами, но мне, честно говоря, было не до его моральных страданий. Теперь вопрос стоял в самом элементарном сохранении жизни — не только клиентов и моих друзей, но и своей собственной.