Читать книгу "Аромат рябины - Ольга Лазорева"

— Ладно, пустяки, — мягко произношу я. — Стоит ли так расстраиваться!

И возвращаюсь на место. Сотрудники тоже расходятся. Рабочий день продолжается. Но мне трудно усидеть на месте. Я изнываю от желания посмотреть, сколько в кошельке денег. Все-таки Лариса весьма обеспеченная особа, не с десятью же рублями она ходит!

Мы заканчиваем в семь, но уже в половине шестого я чувствую, что буквально схожу с ума от нетерпения. И иду к начальнику с просьбой отпустить меня раньше. Он, естественно, недоволен. Но я говорю со слезами на глазах, что заболела моя любимая тетя, что мне нужно в больницу. И он, смягчившись, отпускает меня. Из офиса я вылетаю, как на крыльях. В первой же подворотне достаю из кармана куртки кошелек Ларисы и трясущимися руками открываю. Сумма меня ошеломляет. Четыре тысячи долларами и пять с мелочью — рублями. От ликования я даже подпрыгиваю на месте и мгновенно мчусь на трамвайную остановку. Доезжаю до магазина, не выпуская кошелька из вспотевшей ладони. Возле ювелирного вижу обменку. Меняю три тысячи и покупаю кольцо. Как сверкает камень при свете точечных ламп. Я глаз не могу отвести. Улыбающаяся продавец прячет его в бархатный футляр, что-то говорит мне, но я почти не слышу и односложно отвечаю ей. Выйдя из ювелирного бегу в цветочный. Покупаю огромный букет нежно-розовых роз.

Когда подхожу к дверям квартиры, сердце готово выскочить из груди от волнения и счастливого предвкушения. Звоню. Жду. Тишина. Снова звоню. Жду. Тишина. Достаю ключи, но руки трясутся, и я не сразу открываю дверь. Слышу приглушенный шум льющейся воды. Единственная, видимо, в ванной. Я осторожно опускаю цветы на тумбочку, кладу футляр с кольцом рядом и снимаю куртку. Потом иду к ванной. Распахиваю дверь и замираю в восхищении.

Мое божество полулежит в ванне, окруженное облаками пышной розовой пены. О! Какое изумительно прекрасное совершенное лицо с тонким румянцем и влажной кожей, покрытой крохотными капельками воды, блестящими, словно алмазная пыль. Единственная при моем неожиданном появлении открывает глаза и недовольно морщит влажные губки.

— Офигел? Закрой дверь! Дует ведь, — говорит она капризным тоном маленькой девочки, который я обожаю. — И какого черта ты сегодня так рано приперся?!

Я закрываю дверь и опускаюсь на колени возле ванны.

— Сокровище мое, я так безумно соскучился, — говорю я.

Пальцы погружаются в воду, и я медленно ласкаю горячее гладкое колено.

— Котик, — смягчается она, — ну отстань. Дай спокойно полежать. Я только что залезла!

— Не хмурься, — ласково говорю я и убираю руку. — Лежи, сколько хочешь. Ужин я сам приготовлю. Но почему у тебя такое недовольное личико? Кто тебя огорчил, жизнь моя?

— У меня был кошмарный день! — отвечает Единственная и смотрит на меня грустными глазками. — Вначале эта дура в фитнес-клубе, моя инструкторша, заявила, что я явно потолстела и нужно срочно убирать жир.

Единственная резко встает, и я, ошалевая, понимаю, что значит выражение «Афродита, рожденная из пены». Стоя на коленях, я снизу смотрю на ее роскошную фигуру, возвышающуюся надо мной. По коже струится вода с остатками розовой пены. И это влажное стремительное движение выявляет и подчеркивает великолепные формы ее тела.

— Глянь сам, — с обидой говорит Единственная, — разве я потолстела?

Она поворачивается боком и поднимает руки вверх.

— Ты совершенна, — отвечаю я охрипшим голосом.

Единственная плавно опускается в воду. Но ее губы все еще надуты.

— Ты самая прекрасная девушка на свете, — говорю я и тянусь к ней губами.

Но она отталкивает меня и все еще хмурит брови.

— Твоя злобная мамаша, — продолжает Единственная, — звонила сегодня и интересовалась, когда я оставлю тебя в покое.

И она всхлипывает. Я буквально теряю дар речи. Бедненькая моя девочка! Как же ей сегодня досталось! И за что? Ведь она чистый ангел! И как можно обижать ее? Маму я очень люблю, но придется с ней серьезно поговорить. Ведь Единственная моя будущая жена, и, как только она даст согласие, я сразу поведу ее подавать заявление. Я встаю с пола. Единственная поднимает глаза и смотрит на меня с непередаваемым выражением печали и обиды на весь белый свет. Ах, ты мое сокровище! Сейчас я улучшу твое настроение.

— Жизнь моя, — начинаю я и наклоняюсь, чтобы поцеловать эти влажные приоткрытые губы.

— Да отвали ты! — сердито говорит она и с силой отталкивает меня.

Я выпрямляюсь и нежно говорю:

— Маленькая моя обиженная девочка, я тебя сегодня порадую. Приходи в спальню. Там тебя ждет сюрприз!

Она поднимает прелестное раскрасневшееся личико и смотрит с недоверием. Правда, ее губы начинают улыбаться.

— Что за сюрприз? — оживленно спрашивает она.

— Увидишь, — уклончиво отвечаю я, с трудом удерживая ликующую улыбку.

Выйдя из ванной, беру букет и футляр и отправляюсь в спальню. Укладываю букет на столик возле кровати и после небольшого раздумья прячу футляр между длинными стеблями.

Единственная появляется почти вслед за мной, на ходу запахивая махровый халатик. В ее прекрасных глазах ясно читается жгучее любопытство. Я беру букет и встаю перед ней на одно колено.

— О, моя королева, разрешите преподнести скромный дар моего любящего сердца, — торжественно произношу я.

Единственная смотрит на розы разочарованно, но принимает букет и тут же бросает его на кровать. Футляр выскакивает и падает на пол.

— Что это?! — вскрикивает Единственная и, стремительно наклонившись, поднимает футляр и раскрывает его.

Как резко заискрил камушек! Но глаза Единственной засверкали еще ярче. Я вижу, как начинают пылать ее щеки, как губы складываются в довольную улыбку.

— Котик! — восхищенно шепчет она, надевая кольцо на пальчик и любуясь игрой бриллианта. — Какая прелесть! Как мило!

Она поднимает на меня восхищенный взгляд. Но вдруг тень сомнения пробегает по ее лицу, и она серьезно спрашивает:

— А камень настоящий? Это не подделка? Сертификат имеется?

— Что ты, сокровище мое! — притворно возмущаюсь я. — Как ты могла такое предположить? Ты достойна только самого лучшего!

— Ладно, котик, не дуйся, — говорит она, смешно надувая губки и протягивая мне их для поцелуя.

Я на седьмом небе.

— Но сколько это стоит? — продолжает она. — Наверно, жутко дорого?

— Не дороже твоей красоты, — отвечаю я и обнимаю ее.

Скоро мы оказываемся в постели. Единственная так ласкова, что я готов украсить такими колечками каждый пальчик ее божественных рук. А ночью я просто утопаю в ее невероятной страсти. Через какое-то время Единственная безмятежно спит, подложив ладонь под щеку, как дитя, и так и не сняв кольца. Я лежу рядом на спине и смотрю в потолок. Чувствую удовлетворение и спокойствие. Но на какой-то миг вспоминаю Ларису, ее заплаканное лицо, и острый стыд обжигает меня. Но я старательно отгоняю ненужные мысли, ведь рядом со мной мое божество. И я знаю, что ради нее пойду на все, лишь бы она была довольна и никогда, никогда не покинула меня. Ради этого я нарушу любые правила, сделаю, что угодно, потому что весь мир не стоит одного мизинчика на ее божественной ножке…