Читать книгу "Третий экипаж - Алексей Гребенников"

Если у Анара всё серьезно, придется Ане привыкать к шерстяным юбкам, к войлочным носкам, к бывшим женам Анара, к выпестышам. А если Анар решит увезти Аню с Алтая, следует ждать ураганов, землетрясений, затопленных городов…

Вот в этот момент Аня и возникла в арке.

– Буковский! – вскрикнула она. – Там опять черный асечник!

Оказывается, и ей звонила неизвестная. Спросила, как да что, с кем она, пожаловалась на жару. Буковский, услышав это, с необыкновенным, даже каким-то злобным энтузиазмом ударил по клавишам:

– «А самой мне всё равно…»

Аня растерянно улыбнулась.

Она посмотрела на Анара, потом на портрет принцессы.

Они, правда, походили как две сестры, только волосы алтайской принцессы больше отливали медью. И только встретив ответный взгляд Анара, Аня вновь налилась женственностью и уверенностью.

А вот голос Буковского наоборот упал:

– «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю…»

Но никто его слов не слушал. Все вдруг разом заговорили.

«Ну, почему эта женщина всем звонит?»

«Может, правда, выдать ей прогноз на всю неделю?»

А Анар добавил: «Какая у тебя, Аня, кожа красивая…»

– Анар, хотите добрый совет? – спрашивал Смирнов, вернувшийся из люкса.

Анар промолчал, но младшего лейтенанта это не остановило:

– Купите Ане такие же серьги, как в ушах покойницы.

Аня с испугом посмотрела на Анара, а Буковский ухмыльнулся:

– Указанные артефакты купить нельзя.

– Я куплю.

– Не купишь, – зло рассмеялся Буковский. – Такие серьги можно только украсть. Они – собственность государства.

Тук-тук.

Мы переглянулись.

Но это снова вызывали Смирнова.

– Кто там остановился в этом люксе?

Анар объяснил. Начальство, наверное. По документам – вроде бы настоящий генерал. По фамилии Седов, – не какая-нибудь лошадиная фамилия. И вызывал он к себе младшего лейтенанта по серьезной причине (это мы с Алексом узнали чуть позже от самого Смирнова-Суконина). Такой вот странный разговор состоялся у генерала с тучным полковником Шеповаловым.

«Как там у вас характеризуется младший лейтенант Смирнов?» – «Да неплохо характеризуется, товарищ генерал». – «Какое задание он получил в штабе?!» – «Разбирает архив, товарищ генерал». – «Архив? Какой архив?» – «Штабной, товарищ генерал». – «Где разбирает?» – «В штабе».

А как же бутыль с черной этикеткой «NIVI»? А как же история с кабелем? Как может младший лейтенант Смирнов-Суконин разбирать штабной архив, если стоит передо мною?

«Позвать младшего лейтенанта к телефону, товарищ генерал?»

«Не надо. Но глаз с него не спускайте».

С этого момента полковник Шеповалов действительно не спускал глаз с младшего лейтенанта Смирнова, а генерал соответственно не спускал глаз со своего младшего лейтенанта. «В туалет пойдете, не когда вам захочется, а когда захочет командир отделения!» Генерал Седов внимательно ознакомился с данными обоих лейтенантов-однофамильцев. Бывает же такое! Совпадали даже даты рождения, и на службу их призвали в одно время. «Нас, Смирновых, вообще-то много. Мы скоро Кузнецовых попятим». Вызвав к себе младшего лейтенанта, генерал долго смотрел на него.

Наконец, приказал: «Докладывайте!» «Объект гуляет, товарищ генерал!» – «Но набережная пустая». – «А он по бережку. Близко к ГЭС». – «С чего это доктора Вальковича потянуло к ГЭС?» – «Так он же, товарищ генерал, трахнутый!»

ЖЕЛТЫЙ БРАСЛЕТ

Бизнес не раз сводил Алекса с силовиками.

Не в противостоянии, конечно. Просто появлялись друзья.

Но с генералом Седовым Алекс не встречался. Слышал о нем, само собой, но слухи слухами; пока не увидишь человека, не услышишь живой голос, трудно понять, что он представляет собой на самом деле. В «Дарьином саду» генерал Седов практически не выходил из номера. Окна задернуты, телефон отключен, на экране ноутбука список проблем, стоивших внимания. Почему американский спутник Sirius вдруг поменял назначенную ему орбиту и оказался почти на тысячу метров выше? Почему Гольфстрим, Куросио и Южное экваториальное течение без каких-то явных причин резко меняют скорость и направление? Почему в Берлине доктор Курт Хеллер, придя в себя, пригласил в палату сотрудников Интерпола? Почему так интенсивно распространяются по всему миру слухи из Церна о некоем выдранном из «Рабочего журнала» листке? Почему в «Анналах физики» не появилась ранее анонсированная статья астрофизика Джона Парцера, посвященная обработке данных, аккуратно поставляемых на Землю научным спутником WMAP? Ну да, Вселенная на семьдесят три процента наполнена непонятной по своей природе «темной энергией», об этом писали и раньше… не новость и то, что «темная энергия» может являться силой, противоположной гравитации… что нового добавил к этому Парцер?

Наконец, пресловутый видеоролик.

Или мы гибнем, или мы на пути к спасению.

Обнуляются самые надежные планы, паспортная система рухнула, границы закрыты, обыкновенный человек, вовсе не спортсмен, на обыкновенном велосипеде за четыре часа преодолевает путь от Новосибирска до Чемала. За доктором Вальковичем давно присматривают разные ведомства, даже местные секьюрити, раздолбаны, за небольшие деньги зябнут на берегах водохранилища.

«Может, обшмонать придурка?» – «А что вы хотите на нем найти?» – «А что увидим, то и найдем».

Ребятам даже в голову не приходит, что мансарда доктора Вальковича в «Дарьином саду», его велосипед и все его личные вещи много раз изучались и изучаются самыми опытными специалистами.

Разумеется, в отсутствие хозяина.

Допрошены даже байкеры, нагнавшие доктора Вальковича на трассе М 52.

Ничего особенного: «Мы даже в рыло ему не дали».

И этот их диалог: «К какому клубу приписан?»

Кроме байкеров, нашлись и другие свидетели триумфального велопробега. Водилы иномарок, которых обгонял по дороге доктор Валькович. Средних лет пастух-алтаец из Онгудая. Пьющий, но в означенный день был, как стеклышко. Но что-то такое ему все-таки померещилось, говорит, даже коровы сбились теснее. А что померещилось? Да он не знает. Ну, вроде как воздух сгустился. И трава сгустилась, и коровы, мялся пастух.

«Даже коровы?» – «Даже они». – «А как коровы могут сгуститься?» – «Вот и говорю, что не знаю».

А еще аудиофайлы, полученные генералом по спецканалу с таможенного пункта аэропорта Инчон в Сеуле. Отрывистая чужая речь, тщательно обработанная специалистами.

Произносится: «Чонбу ильсан сочжипум-имнида».

Переводится: «Это мои личные вещи».

Произносится: Чингу-эге чуль сонмуль имнида».