Читать книгу "Последний единорог - Питер Сойер Бигл"

— И это за обед? — Шмендрик вскочил, опрокинув стул. Прерывисто дыша, он обеими руками оперся на стол. — Что же это — нынешняя цена? Обед за жизнь Принца? Тебе это обойдется дороже, дружище Дринн. За такую цену я не стал бы даже чистить трубу.

— Что ты говоришь! — вскрикнула Молли Отрава и схватила его за руку. Волшебник оттолкнул ее и незаметно подмигнул.

Дринн откинулся назад и улыбнулся:

— Я никогда не торгуюсь с профессионалами, — сказал он. — Двадцать пять золотых.

Они торговались около получаса, Шмендрик требовал сотню золотых, Дринн не соглашался более чем за сорок. Наконец они согласились на семидесяти, половина вперед, половина — после успешного завершения дела. Дринн прямо на месте отсчитал деньги из кожаного кошеля, прикрепленного к поясу.

— Вы, конечно, проведете ночь в Хагсгейте, — сказал он. — Я сам был бы рад устроить вас…

Но волшебник покачал головой.

— Не думаю. Мы направимся к замку, раз уж мы так близко. Скорей туда, скорей обратно, а? — и он ухмыльнулся, как опытный заговорщик.

— Замок Хаггарда всегда опасен, — предупредил Дринн. — Но больше всего он опасен ночью.

— То же самое говорят о Хагсгейте, — ответил Шмендрик. — Не следует верить всему, что слышишь, Дринн. — Он направился к дверям гостиницы, Молли последовала за ним. Там он обернулся и одарил улыбкой сгорбившихся в своих нарядах хагсгейцев. — Я бы хотел добавить на прощанье, — сказал он, — что самое профессиональное из когда-либо проскрипевших и прогромыхавших проклятий не властно над тем, кто чист сердцем. Спокойной ночи.

Ночь лежала на улице, холодная, как кобра, усеянная чешуей звезд. Луны не было. Шмендрик храбро вышагивал, тихо посмеиваясь и позванивая золотыми монетами. Не глядя на Молли, он произнес:

— Щенки. Поверить, что волшебник охотно замарается в крови. Ну, если бы они хотели, чтобы я снял проклятье, я мог бы сделать это не более, чем за обед, просто за стакан вина, наконец.

— Я рада, что ты этого не сделал, — свирепо сказала Молли. — Они заслуживают свою судьбу, они заслуживают и большего. Оставить ребенка на снегу…

— Ну, иначе он никогда не стал бы Принцем. Ты когда-нибудь раньше бывала в сказке? — Голос волшебника был пьяным и добрым, и глаза его светились, как только что полученные монеты. — Герой должен выполнять пророчество, а злодей — ему мешать, впрочем, в прозе чаще торжествует последний… И герой должен быть особенным с момента рождения, иначе он не настоящий герой. Очень рад узнать это о Принце Лире. Я как раз ожидал, что в нашей сказке вот-вот обнаружится герой.

Внезапно впереди них, как на небе возникает звезда, как из тумана появляется парус, появился единорог.

— Если герой — Лир, то кто же она? — спросила Молли.

— Тут другое. Хаггард, и Лир, и Дринн, и я, и ты — все мы в сказке, и сказка несет нас. Но она настоящая. Она настоящая. — Шмендрик зевнул, икнул и поежился одновременно. — Поспешим, — сказал он. — Возможно, нам следовало переночевать там, но старый Дринн действует мне на нервы. Похоже, я провел его, но все-таки…

Молли брела, порой засыпая на ходу, и ей казалось, что Хагсгейт тянется за ними троими, как лапа, обхватывает их, мягко отбрасывает вбок и назад, и они все кружат и кружат по собственным следам. Прошло столетие, прежде чем они достигли последнего дома на городской окраине, еще пятьдесят лет они брели по сырым полям, виноградникам, раскидистым садам. Молли снилось, что с вершин деревьев на них плотоядно взирают овцы и холодные коровы сталкивают их с извилистой тропинки. Но Она огоньком плыла впереди, и Молли, то ли во сне, то ли наяву, брела следом.

Замок Короля Хаггарда бесшумно крался в небе, как сторожащая долину слепая черная птица. Молли, казалось, слышала взмахи ее крыльев. Дыхание единорога пошевелило ее волосы, и она услышала голос Шмендрика:

— Сколько их?

— Трое, — ответила Она, — они шли за нами из Хагсгейта, сейчас быстро догоняют нас. Слушай.

Шаги были чересчур легкими и быстрыми, а голоса слишком тихими, чтобы ждать чего-нибудь хорошего. Волшебник потер глаза.

— Быть может, Дринну стало совестно, что он недоплатил отравителю, — пробормотал он. — Может, его мучит совесть, все возможно. А может, я оброс перьями. — Он схватил Молли за руку и стянул ее в жесткую низину у дороги. Тихая, как лунный свет, рядом лежала Она.

Рыбьими хвостами на глади моря сверкнули кинжалы. Неожиданно раздался громкий и злой голос:

— Говорю тебе, мы потеряли их. Мы разошлись с ними милю назад, там, где я слышал шуршание. Черт меня побери, если я побегу дальше.

— Тихо, — яростно ответил второй голос. — Ты хочешь, чтобы они удрали и выдали нас? Ты боишься волшебника, побойся-ка лучше Красного Быка. Если Хаггард узнает о нашей половине проклятья, он пошлет Быка втоптать всех нас в землю.

Первый ответил мягче:

— Я боюсь не этого. Волшебник без бороды — это не волшебник. Но мы тратим время попусту. Как только они услышали, что мы преследуем их, они сразу же ушли с дороги и пошли напрямик. Мы проищем их всю ночь и не найдем.

Раздался третий голос, более усталый, чем первые два:

— Мы и так проискали их всю ночь. Смотрите, уже светает.

Молли поняла, что она уже наполовину забралась под черный плащ Шмендрика и уткнулась лицом в колючий пучок сухой травы. Не осмеливаясь поднять голову, она открыла глаза и увидела, что вокруг как-то странно посветлело. Второй человек проговорил:

— Ты глуп. До рассвета еще два часа, к тому же мы смотрим на запад.

— Во всяком случае, — отозвался третий, — я отправляюсь домой.

По дороге громко застучали каблуки, теперь в обратном направлении. Первый крикнул:

— Стой, подожди! Стой, я пойду с тобой, — и он поспешно прошептал второму: — Я не домой, я хочу поискать немного в стороне. Мне все-таки кажется, что я слышал их, и еще я где-то обронил огниво…

Молли слышала, как удаляется его голос.

— Черт бы побрал вас, трусы! — выругался второй. — Подождите же немного, я попробую то, что посоветовал мне Дринн! — И, когда шаги стали удаляться, он начал нараспев: — Лета теплее, сытнее еды, крови дороже, сильнее воды…

— Скорее! — крикнул третий. — Скорее! Поглядите на небо. Что это за ерунда?

Даже в голосе второго человека зазвучало беспокойство:

— Это не ерунда. Дринн так бережно обращается со своими деньгами, что они не могут расставаться с ним. Одна из самых трогательных привязанностей, которые я видел. Так он их зовет. — И он продолжил слегка дрожащим голосом: — Ласковей милой, надежнее лжи, имя того, кого любишь, скажи.

— Дринн, — зазвенели золотые монеты в кошельке Шмендрика, — дринн-дринн-дринн-дринн. — И тут все случилось.

Оборванный черный плащ хлестнул Молли по щеке, когда Шмендрик, встав на колени, в отчаянии сжал кошелек. Тот погремушкой трещал в его руке. Шмендрик швырнул кошелек далеко в кусты, но все трое с красными, словно окровавленными, кинжалами уже бежали на них. За замком Короля Хаггарда, плечом отодвигая ночь, разливалось пылающее сияние. Выпрямившись, волшебник угрожал атакующим демонами, превращениями, парализующими мазями и секретными приемами дзюдо. Молли подобрала камень.