Читать книгу "Дети против волшебников. Книга 1 - Никос Зервас"

Больше всего на свете Ване хотелось, чтобы отец выжил. Чтобы они снова строили снежную крепость и поехали на водохранилище на подлёдную рыбалку… Как в прошлом году.

Ванька устал вертеться в своём спальнике, в груди было холодно и всерьёз захотелось немного повыть на луну. Луна, как назло, поднялась над крышей спящего дома напротив '-щекастая, купеческая, на масляный блин похожая московская луна. Стараясь не думать об отце, Ванька потихоньку заворачивался в мутные сонные мысли… Луна поднималась над засыпающим городом, поливая кадетов сливочным светом.

Из тёмного окна соседней комнаты на эту луну вот уже два с лишним часа неотрывно смотрела маленькая и страшно печальная девочка в бледно-голубом халатике, с пластырем на лбу.

Глава 11.По коням

Они, проехавши, оглянулись назад; хутор их как будто ушёл в землю; только видны были над землёй две трубы скромного их домика да вер шины дерев, по сучьям которых они лазали, как белки… Уже равнина кажется издали горою и всё собою закрыла. Прощайте и детство, и игры, и всё, и все.

Н. В. Гоголь. Тарас Бульба

День начался сказочно. В окошко светлой клетчатой кухоньки едва розовело рассветное солнце, отражавшееся от серебристой ребристой фигуры Гагарина. На столе жарко дышала фирменная десятиглазая яичница. В дальнем конце обеденного стола посиживал себе, оптимистично попивая кофий и шурша иностранной газеткой, доктор Савенков. Ребята чинно поздоровались, поочередно пожали жёсткую докторскую руку — и, получив по половине яичницы, навалились на завтрак, как генерал Брусилов на Восточную Пруссию.

— Вот полюбуйтесь, — сказал Савенков минуты через две, когда яичница лишилась последнего глаза, — это сегодняшняя «Дэйли Миррор».

На газетной полосе пестрела цветная фотография: четверо грустных подростков с немного всклокоченными волосами отвечают на вопросы журналистов. Под снимком жирный заголовок:

RUSSIAN ORPHANS MENTION TORTURES, ABUSE

Moscow to be sued in Hague, Merlin's spokeswoman say — Kremlin remains numb

— Так я и думал. Они начали раскручивать нашу тему в прессе, — вздохнул Севастьян Куприяныч.

— Действуют по обычной схеме: сначала бульварные лондонские газеты, потом «Дэйли Миррор» и «Гардиан», а через день со ссылкой на британскую печать — по всем телеканалам Америки.

Он вздохнул, заглянул в пустой кофейник и продолжил:

— А потом — снежный ком: по утрам в радионовостях, вечером — в ток-шоу, а в выходные будет огромный слезоточивый репортаж по Си-эн-эн и получасовое интервью с детдомовцами по Би-би-си. Плюс, разумеется, миллион грязных бредовых заметок по всему Интернету.

— Трёхминутная готовность к выходу! — послышался зычный генеральский голос. Начальник училища вырос на пороге кухни:

— Надеть рюкзаки! Через минуту — построение в коридоре!

Кадет как ветром сдуло. Иванушка влетел в комнату, бросился к здоровенным, в рост человека, рюкзакам — и приостановился: что-то было не так. Один из рюкзаков — Петрушин — почему-то лежал на боку.

«Должно быть, ночью сам собой повалился», — подумал Иванушка.

— Ух ты, — удивился Тихогромов, приподняв с пола упавший рюкзак. — За ночь, видать, силушки прибавилось. Вечером вроде тяжелее казался!

В коридоре уже виднелся лейтенант Быков со звонкими автомобильными ключами в руке.

— Куда? На Киевский, товарищ генерал? — уточнил он.

— Нет, не на Киевский, — вдруг послышалось в ответ. — Планы поменялись. В Жуковском вас ждёт транспортный самолёт. Вылет через час — поспешайте.

Кадеты недоуменно переглянулись: летим на самолёте? А как же тоннель под Ла-Маншем?

— Ну, молодцы, суворовцы! — Тимофей Петрович тем временем придирчиво оглядел кадет с головы до ног. — На вас вся надежда. Главное: не делайте резких движений.

— Работаете глазами и ушами, — из-за квадратного генеральского плеча появилось узкое лицо доктора Савенкова. Севастьян Куприяныч в свою очередь просканировал кадет внимательным взглядом. — Никакой неуместной инициативы. И чтобы всё тихо. Договорились?

— Так точно! — кадеты вытянулись по струнке. — Разрешите ехать, товарищ генерал!

— С Богом, братцы, — глухо ответил Еропкин, и вдруг добавил быстро, но чётко: — Вперёд, родные. Вива кадет!

Генералы не машут подчинённым в окно, даже если им очень хочется.

Доблестные кадеты не знали, что за ночь в раскладе сил кое-что поменялось. Лиге колдунов удалось одержать важную победу: прошедшей ночью на территории замка Мерлина была задержана сотрудница ФСБ России Александра Глебовна Селецкая.

Гендальфусу Тампльдору не пришлось долго уговаривать очаровательную разведчицу сотрудничать с Лигой. Девушка сразу призналась, что приехала в академию Мерлина по заданию российских спецслужб. Более того, она назвала профессору Гендальфусу своего бывшего начальника — доктора Севастьяна Савенкова.

А ещё Александра Селецкая поведала старому ведуну Гендальфусу о том, что доктор Савенков собирался заслать в академию совсем мелкого казачка из числа московских кадет.

— Маленький шпион приедет под личиной юного музыканта, — с лёгким смешком сказала она. — Таков «гениальный» план маразматика Савенкова. Ансамбль называется «Петрушки», первый концерт этого младенческого дерьма в кокошниках состоится в детском театре Глазго через пару дней. Ах да, ещё важный момент: прикрывать мелюзгу будет старый матёрый волчара из бывших десантников…

Сообразительная и очень бойкая Александра Селецкая была самой молодой сотрудницей Отдела по борьбе с деструктивными культами ФСБ России. Генерал Савенков месяц назад отправил её в Мерлин с тем же заданием: установить контакт с российскими детдомовцами. Теперь Селецкая пила кремовый ликёр в кабинете профессора Гендальфуса и внимательно читала предложенный ей контракт. Согласно контракту, с сегодняшнего дня она поступала на высокооплачиваемую работу в академии Мерлина. С наслаждением поглядывая на черноглазую девушку, мудрейший профессор Гендальфус нажал кнопку телефонного пульта и, услышав в наушнике знакомое потрескивание, попросил секретаршу соединить его с деканом факультета наступательной магии.

— Декан Колфер Фост слушает, — послышалось через мгновение. Голос был гладкий и колкий, точно треснувшая стекляшка.

— Господин Фост сейчас соединится с нашими людьми в Глазго, — медленно выпячивая губы, произнёс профессор Гендальфус Тампльдор. Это была его фирменная манера приказывать: проректор избегал повелительного наклонения, он просто изрекал подчинённому его ближайшее будущее. — Господин Фост обратит внимание на детский ансамбль из России. Группа называется «Петрушки». Один из мальчиков — русский шпион.

Я хорошо понял Вас, проректор, — с удовольствием ответил голос молодого, но очень уважаемого декана Фоста. — Мы посканируем детишек, понюхаем что к чему.