Читать книгу "Гладиатор - Михаил Соколов"

– Пустите, – тихо попросила девушка, и ему при-. шлось сделать усилие, чтобы понять ее просьбу. – Подождите меня здесь, – и она скрылась за перегородкой.

Он с бессознательной покорностью остался стоять посреди комнаты (автомат на спине, дубинка пристегнута к поясу, запасные рожки к автомату в подсумке).

За окном все шире сверкали молнии, будто стараясь поглубже заглянуть в комнату, все настойчивее катился гул, холодно и грозно плыло перед глазами, и тут из-за перегородки донеслось:

– Идите сюда…

Он бездумно повиновался, вошел за перегородку и увидел ее уже в постели; светлый, обтянутый простыней контур, который он в диком порыве обнажил, сорвав преграду…

Через несколько минут в комнату ввалился капитан Сапожков, огляделся в полумраке, что-то услышал, ухмыльнулся и вышел, тихо и тщательно прикрыв за собой дверь. Чуть позднее старший лейтенант Орлов курил, сидя на постели, в открытое окно вместе с накаленным за день, умытым сейчас воздухом веером влетали брызги, ровно шумел ливень, и ярко трепетали долго не исчезающие в глазах вспышки молний: да, все случилось так просто, и непонятно, почему она оказалась девственницей, заколдованной принцессой из ресторанного вертепа по имени "Альбатрос".

Старший лейтенант Орлов услышал рядом порывистый вздох, повернулся, увидел только светящийся в полумраке силуэт и наклонился.

– Я не понимаю, – с трудом выговорил он.

– Чего?.. Я только вчера приехала и встретила на вокзале Аркадия. Денег нет, какие деньги!.. Не знаю.

Приехала на море, дура… Аркадий уговорил.., сразу не выпустил, хотел, наверное, сам… Я сказала, что еще ни разу…

И вдруг странное чувство, о котором он раньше не подозревал, неудержимо, с каждым мгновением стало расти в нем.., к ней… Он наклонился, поцеловал ее в губы, она порывисто обняла его, и тут кто-то постучал в скрипнувшую дверь. Деликатно кашлянув, капитан Сапожков сказал:

– Старлей! Давай допросим Кобылу, а потом… это.., как хочешь.

Не зажигая света, он нашел автомат, пояс с экипировкой, все остальное… Привел себя в порядок, вышел, прикрыв за собой дверь.

В проеме другой комнаты горел свет, и пропитой гнусавый голос пьяно тянул:

– Ну что ты, Пашунчик, пристал? Говорю же тебе, что ничего давно не знаю, ничего не вижу. Ничего не слышу.

– Ну Упыря хоть знаешь?

– Упыря знаю. Мужчина хоть куда, плюгавый только, но мужчина хоть куда.

Старлей вошел в неряшливо убранную комнату, где за круглым столом, заставленным объедками, пустыми бутылками и другим мусором, сидели капитан Сапожков и крупная, грузная старуха, как с первого взгляда показалось лейтенанту. На самом деле было ей лет тридцать пять – сорок, не больше, но контраст и, главное, наплыв грязного естества, замутившего явление его внеземных – (О! Он так чувствовал!) ощущений, заставил вновь расцвести пятна румянца на его бледно-мраморных ланитах офицера.

Под ногами звякнули бутылки. Старлей взглянул вниз: ящик пива.

– Угощайтесь, молодые люди, – гнусаво запела хозяйка.

Пиво. Весь день пиво, подумалось лейтенанту, но жажда, вновь вспыхнувшая в нем, заставила наклониться и взять бутылку.

Капитан, уже успевший открыть свою бутылку, подтолкнул открывалку. Старший лейтенант с облегчением выпил полбутылки и стал слушать. Капитан Сапожков начал с того, на чем его прервали.

– Не морочь голову, Анюта. Раз я говорю, что ты живешь с Упырем, значит, точно знаю.

– Может, и живу, только ничего о нем не знаю. Он уже второй день не показывается.

– Значит, ты его не видела ни вчера, ни сегодня? – продолжал уточнять капитан.

– Не видела, не видела.

– А позавчера видела?

– Позавчера видела. Ночью пришел, а утром слинял.

– Значит, вчера ты его должна была видеть, раз он утром ушел.

– Пашунчик! Что ты заладил: видел не видел. Лучше давай выпей, вспомним былые денечки. Вроде и мы с тобой не чужие.

– Гражданка Анютина! – строго произнес капитан Сапожков. – Не забывайтесь. Вас допрашивает представитель правоохранительных органов. Мы тут не на посиделках.

– Тю-ю! – воскликнула Кобыла. – А я думала, вы в гости зашли и угощаетесь моим пивом.

– Если не хочешь отвечать на мои вопросы, придется проехать с нами в отделение милиции, где тебя сунут в общий обезьянник, и ты будешь сидеть минимум трое суток, пока не решат, что с тобой делать.

– Пашунчик! – запела она. – Да что я тебе такого сделала? Я же сказала, что ничего не знаю! За что же меня в обезьянник? Чего я там не видела?

– Гражданин капитан! – рявкнул Сапожков. – Какой я тебе Пашунчик!

– Молчу, все, все, молчу, – перепугалась хозяйка.

– Знаешь, что тут может произойти в ближайшее время? Не знаешь, – строго произнес капитан Сапожков. – А произойдет вот что. Мы со старшим лейтенантом произведем у тебя поверхностный осмотр, а так как ты баба неаккуратная, наверняка найдем у тебя пару пакетиков наркотика. Предположительно, кокаина. Ты ведь любишь нюхать кокаинчик, правда?

– Даты что, Пашунчи-к!

– Молчать! Гражданин капитан!

– Конечно, гражданин капитан, кто же еще? Но неужели ты так поступишь со старой знакомой, Пашунчик?

– Извини, Анюта, но дело прежде всего. Нам необходима полная информация об Упыре. Будешь говорить? Где Упырь?

– Откуда мне знать?

– Вопросы задаем мы! – вновь рявкнул капитан Сапожков. – Где Упырь?

– Не знаю, – наконец-то всерьез перепугалась Кобыла. – Правда, не знаю. Он пришел, ночью пришел, позавчера. Кого-то боялся. Сказал, что провернул большое дельце и теперь сможет зажить, как человек. Мол, и мне перепадет. Хотел переждать ночь и сразу слинять, пока Барон не спохватился.

– Значит, он Барона обокрал?

– Почему обокрал? Может, он и плюгавый мужчинка, но не совсем же дурак. Мне показалось, он что-то там за спиной Барона схимичил. Но воровать!.. – не такой же он дурак.

– Он один все провернул или ему кто помог?

Елена Анютина, сейчас особенно похожая на большую кобылу, обвела их взглядом и вздохнула.

– Нет, не один. Один бы он не решился. Это его Колян надоумил. Что-то связанное с тотализатором.

Это когда последний раз сам Колян участвовал в играх. Что там они сделали, не знаю. Правда, не знаю.

Знаю только, что Упырь должен был вчера утром удрать, а потом, через несколько дней, когда улягутся страсти, и Колян за ним.