Читать книгу "За Русь святую! - Николай Андреев"

Мог быть и третий план: убедить Николая ввести надежные войска, любыми средствами разослать гарнизонные части по разным армиям. А заодно и буйную вольницу, Балтийский флот, утихомирить. Просто в Кронштадте как раз собрались одуревшие от скуки, отсутствия каких-либо дел и пробирающихся агитаторов матросы. Именно они стали потом символами матросов-балтийцев: патронные ленты крест-накрест, винтовки и гранаты — и злобный огонек в глазах. Как будто не человек смотрел, а какой-то побитый жизнью, прижатый в угол волк, затравленно глядящий на своих убийц. Однако убедить императора не удалось. Этот человек, родившийся в день Страдальца, похоже, уже не мог твердо руководить страной. Возможно, его мысли были заняты только готовящимся победоносным завершением войны. Сизов так и не смог понять этого человека, написавшего в переписи свою профессию — «Хозяин земли русской».

За подобными мыслями Кирилл Владимирович даже не заметил, как автомобиль, шипя и кряхтя двигателем, остановился у Таврического сада. Сизов-Романов кивнул водителю, давая понять, что ждать придется немало. А потом направился к условленному месту у замерзшего пруда. Да, не могло быть никакой ошибки: раскидистая береза, на которой по какой-то ошибке природы осталось несколько побуревших листочков, проглядывавших сквозь снежный покров.

По саду гуляло несколько пар и с десяток отдельных прохожих, похоже, наслаждавшихся морозным воздухом. Сизов, как ни силился, пока что не определил, есть ли среди них шпики. Скорее всего, не было, или уровень их подготовки был выше уровня агентов ГРУ и ФСБ. Хотя последнее скорее было из области фантастики, которую Кирилл Владимирович особо недолюбливал. Но, как ни странно, сам попал в невообразимую для нормального человека ситуацию. Да уж, всякое бывает на свете — раз за разом убеждался Сизов. Причем с каждым разом случалось все более и более странное…

Вот, например, Львов наконец-то решил надеть не свое хлипкое пальто и широкополую шляпу, а более подходящий под погоду наряд: коричневое пальто с бобровым воротником и меховую шапку. Князь медленно шел к условленному месту встречи, постоянно оглядываясь по сторонам и всматриваясь в лица прохожих. «Более умного способа привлечь к себе внимание шпиков он не придумал», — пронеслось в голове Сизова-Романова.

— Добрый день, — кивнул Львов, продолжая поглядывать по сторонам. — Очень рад, что вы все-таки заинтересовались нашими предложениями.

— Приветствую, милостивый государь. К сожалению, раньше я не смог во всей полноте оценить ваш замысел. Я понял, что Ники не самый лучший правитель в нынешней ситуации, только недавно, после визита к нему, Но… давайте лучше не будет заговаривать прямо здесь о делах, лучше пройдемся по этому прелестному саду, оценим красоту нынешней зимы, — Сизов кивнул в сторону дорожки, уходившей подальше от людских глаз, в глубину сада. — Там нам никто не помешает.

— Извольте. — Львов, похоже, слегка нервничал.

Его рука начала сжиматься в кулак и разжиматься. Интересно, что никто из мемуаристов не отметил этой особенности князя, министра-председателя двух составов Временного правительства. Такая, казалось бы, мелочь, но едва ли не «кричит» о личности Георгия Евгеньевича.

Все-таки князь был не так и глуп: двум людям затеряться среди двадцати человек легче, чем среди двадцати тысяч деревьев и кустов, что и предлагал Кирилл. Потому Львов и нервничал. «Проклятая шпиономания», — подумалось Сизову…

Падал белый пушистый снег. К сожалению, и Сизов, и Львов давно вышли из того возраста, чтобы радоваться таким «мелочам». Кирилл Владимирович поймал себя на шальной и безумной мысли о том, что завидует детям: ведь тем не надо решать таких проблем, как Великому князю. Все-таки хорошо быть пятилетним ребенком, радующимся далекой и оттого невероятно притягательной радуге, пронзающей небо после игривого летнего дождя.

Сизов изо всех сил прогонял воспоминания о детстве, хлынувшие на него. Пока что это ему удавалось. Но если еще «постучится» и память Великого князя Романова…

— Георгий Евгеньевич, — перешел Кирилл Владимирович на более доверительное обращение, стараясь показать, как важно для него предложение председателя Земгора. — Скажите, ваши друзья готовы перейти к решительным действиям, необходимым для свержения существующего преступного строя?

Львов едва не споткнулся. Он, судя по всему, совершенно не ожидал, что Кирилл Владимирович возьмет быка за рога, когда они еще не совсем удалились от людных мест Таврического сада.

— Мы намерены приложить все возможные усилия к этому. — Похоже, все-таки Львов не готов был ответить прямо. Что ж, он всегда «славился» своею нерешительностью — так считали одни. А вот другие утверждали, что «нерешительность» Георгия Евгеньевича во многих ситуациях была продиктована скорее нежеланием проливать братскую кровь. — Вы сами знаете, что мы раздумываем над несколькими возможными тактиками.

Далее князь углубился в рассуждения об опасности и преступности строя, похоже, это была одна из его любимых тем. Но, скорее всего, Львов просто решил подбавить дровишек в костер неприятия Кириллом николаевского режима.

— Вспомните, мы выиграли хотя бы одну войну за последние полвека без огромного напряжения? Русско-турецкая война, невзирая на храбрость наших солдат и таланты некоторых полководцев, хотя бы уважаемого Скобелева, едва не ввергла нас в финансовый кризис и ополчение всей Европы против России. А это значило бы новый Парижский договор. Хотя мы и дошли до Царьграда, этого исконно православного города, который сейчас находится в руках магометан, но едва ли мы получили хотя бы десятую долю требуемого. А наша армия? Ни в одной стране мира, уверяю вас, нет таких бездарных и безынициативных командующих, разве что кроме Румынии и Турции. Мы уже три года воюем, а конца и края этой войне не видно. Хотя сколько раз чаша весов качнулась в нашу сторону? Не хватит и пальцев рук у всех депутатов Государственной Думы! И сколькими шансами мы воспользовались? Причем воспользовались не абы как, а успешно? Уверяю, даже неграмотный крестьянский ребенок сможет сосчитать без труда.

Если бы шпики сейчас слушали, то, вполне возможно, среди агентов охранки появилось бы несколько сомневающихся в том, а надо ли вообще останавливать Львова. Наверное, в феврале, меньше чем за месяц до революции, только Сизов из всех подданных короны мог слушать председателя Земгора и не задавать себе вопроса: «А вдруг он прав?», но это было только начало…

— Но не только это помешало нам выиграть войну. Как можно воевать против Германии, когда половина командования — немцы, а еще четверть — немецкие шпионы? Когда сама императрица родом из Германии, родственница кайзера? Не может быть сомнений, чтобы она…

«Чтобы она ненавидела Вильгельма, доведшего до ужаснейшего состояния ее родной Гессенский дом», — чуть не прибавил Кирилл Владимирович. Приходилось стискивать зубы, но держаться.

— Чтобы она не посылала своему родственнику никакой информации о наших войсках. Да и в своих записях, как утверждают некоторые персоны, особо приближенные ко двору, она в мельчайших подробностях излагает все планы наших кампаний, передвижения войск и снабжения. Из одной ли праздности или любопытства? Сомневаюсь! А что вы скажете о нашем правительстве? Толковые министры там долго не задерживаются, их просто затравливают. Вспомните одного Протопопова — он же сумасшедший! Что с него возьмешь? Но его назначили на невероятно ответственную должность министра внутренних дел без всяких сомнений.