Читать книгу "Каменный век. Книга 4. Клан Мамонта - Сергей Щепетов"

Громко и радостно мыча, вперед проталкивается огромный питекантроп – как же без него?! Он бросает в общею кучу шкуру, которой накрывался, поддергивает набедренную повязку (ему не разрешают ходить без нее!) и тоже встает в строй. Он даже не пытается повторять слова песни, а просто взрыкива-ет, заглушая всех:

– Се-ха!!! Се-ха!!!

У него в руках не копье-тесак, а просто бревно средних размеров, но он так азартно им машет, что танцующим приходится расступиться.

Сбавлять громкость, ослаблять психическое давление на людей Семен начал, когда понял, что среди зрителей не осталось ни одного человека с оружием – идти с ним хотят все.

Что и требовалось доказать…

Он лежал на животе в меховом пологе своего вигвама. Сухая Ветка стирала мокрым куском шкуры краску с его спины. Семен кряхтел и ругался – похоже, в их жизни намечался первый настоящий семейный скандал:

– …До чего дошла: собственного ребенка панги-ру сбагрила!

– Ну, и что?! Юрику у Мери нравится – они с Питом играют!

– Да он же у них говорить не научится! Ему же с нормальными людьми общаться надо!

– Да чем же Мери ненормальная?! И потом: ей и другие женщины детей приносят! Она с ними умеет, они у нее не плачут!

– Ага, детский сад устроили у питекантропов! Общественную воспитательницу нашли!

– Конечно! Ее все дети любят! А что такое «сад»?

– Не важно! Ну, куда, куда ты полезла, женщина?! На войну захотела?!

– Захотела! Я с тобой хочу! Им можно, а мне нельзя, да?

– Гос-споди, Твоя воля! Да ты пальму в руках держать едва научилась! Ты хоть раз пробовала драться с настоящим воином?! Тебя же снесут первым ударом!

– Не снесут – я ловкая! Вот рубить у меня плохо получается – Медведь говорит, плечи слабые, зато колоть…

– Прекрати! Никуда ты не пойдешь!!!

– Да-а-а… Вот так всегда-а-а…

– Отставить! Пр-рекратить немедленно! Уф-ф… Семен осознал бесполезность своего возмущения и решил предпринять «фланговый обход». Уселся, скрестив ноги по-турецки, и начал:

– Ты хоть понимаешь, зачем и почему я все это затеял?

– Наших убили…

– Погибли двое лоуринов. Обычай требует мести – кровь за кровь. Количество жертв тут значения не имеет. Я потому и вызвался исполнять танец, чтобы иметь возможность отобрать себе спутников.

– А говорил, что не любишь командовать!

– Это так и есть – ты меня на слове-то не лови! Просто обычай мести очень древний и нарушать его нельзя. Воины пойдут на охоту за людьми. Они убьют первых же встреченных чужаков и принесут их скальпы. Если смогут, конечно. А мы будем после этого сидеть и ждать ответной атаки – непонятно от кого.

– Но ведь так и должно быть!

– Должно-то должно… А ты считать не разучилась? Сколько в поселке детей и женщин? А сколько воинов?

– Три руки… было.

– Вот именно – было! Пока есть запасы мяса, жить можно, а когда кончатся? Кто будет кормить такую ораву? Ты, что ли, в степь пойдешь бить бизонов… с подружками вместе?

– Я не умею…

– Конечно, не умеешь! И, прости меня, никогда не научишься. Если только вам всем хорошие арбалеты сделать. В общем, охотников трогать нельзя – до последней возможности. Без них голод нам обеспечен. Ни рыба, ни корешки не помогут – слишком нас много, а молодежь подрастет еще не скоро.

– Шестеро мальчишек уже взрослые, только посвящения не прошли! И чего старейшины тянут?

– А ты не понимаешь? Потому и тянут – сохранить хотят. Случись какая заваруха, воины моментом погибнут. Им себя беречь не положено – они и не будут. С этим уже ничего не поделаешь, так они воспитаны: увидел врага – воюй, а не пытайся в живых остаться. То, что людей некому будет кормить, это, конечно, плохо, но не повод для нарушения воинских традиций. Бизон и старейшины, кажется, все понимают, но поделать ничего не могут, разве что отложить еще на год посвящение мальчишек.

– Вот и возьми меня, Нгулу и Таргу! Только они ссорятся все время, но если…

– Да что же ты такое говоришь?! – захлебнулся от возмущения Семен. – Как тебе такое в голову могло прийти?!

– Вот так и могло! Ты мне скальп обещал, а сам… А сам… У-а-а-а!

– Не реветь! – окончательно растерялся Семен: «А еще говорят, что женской логики не бывает!» – При чем тут скальп? Я что, тебя обманул? Когда? В чем?! Сама не захотела!

– Да-а-а! Хью хоро-о-оший!.. А я с тобой хочу-у-у… На войну-у-у!..

– Ну, зачем?! Почему, скажи на милость?!

– А-а-а!.. Ты уйдешь, а я жда-а-ать!.. Опя-а-ать! С тобой хочу-у-у!

Семен открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но передумал, закрыл его и начал торопливо одеваться. Он влез в меховую рубаху, подтянул штаны и, под всхлипывания женщины, выбрался из полога. В холодной части жилища грозный воин, шипя и ругаясь на весь свет, стал натягивать торбаза: «Ничего не понимает и понимать не хочет! Доводы разума тут бессильны! И ребенок ей не помеха… Впрочем, блин, у лоуринов дети считаются как бы общими… Ч-черт, на мою голову! Опять сам виноват – эту бабскую вольницу на корню надо было давить!» Никаких планов насчет того, куда идти и что делать, у Семена не было – лишь бы не слышать причитания и всхлипывания. Для начала он решил просто выйти наружу и справить малую нужду. Справил и, зябко передергивая плечами, пошел обратно, так ничего и не придумав. Недалеко от входа проявился светло-серый контур сидящего волка.

– «Ты, что ли? – поинтересовался Семен, опускаясь на корточки и пряча в рукава замерзшие руки. – Давно не виделись».

– «Давно».

– «Варя где? Как она?»

– «Там (смутный образ заросшего кустами распадка и пасущейся мамонтихи)».

– «Далеко забралась… – вздохнул Семен. – А саблезубы?»

– «Приходили. Ушли. Голодают».

– «Ясное дело – им много надо… Что сказал вожак упряжки?»

– «Чужие двуногие убили (победили) двух "на-ших-твоих"».

– «Никак ты не поймешь, что переставший жить не значит "побежденный". Наверное, чужаков было много?»

– «Много. Они сражались».

– «Что случилось с "нашими-твоими" (с погибшими волками)?»

– «Трое перестали жить».

– «Ты понял, как это случилось?»

– «Нет».

– «Они взяли еду, которую добыли не сами. Которую им дали не "свои"».

– «Это не важно. Чужие двуногие виновны. Мы будем сражаться».

«И этот туда же, – совсем расстроился Семен. – Ведь он не разрешения спрашивает, а как бы ставит меня в известность. Но если волки будут атаковать людей – это уже ни в какие рамки! Стоит только начать…»