Читать книгу "Твои нежные руки - Розмари Роджерс"

— Надеюсь, не случилось ничего серьезного и никакая дама не поклялась вам отомстить?

Не обращая внимания на шутливый тон, Кокрин подступил ближе и взволнованно прошептал:

— Меня хотят убить.

— Насколько я понял, вы не имеете в виду наполеоновские легионы, — заметил Холт, подняв брови, и уже серьезнее добавил:

— Это из-за ваших политических взглядов на реформы? Если так, члены парламента в мое отсутствие окончательно рассвирепели…

— Нет, дело не в этом. Я изобрел новое оружие для борьбы с Наполеоном, — пробормотал Кокрин и, опасливо оглядевшись, выпалил:

— На прошлой неделе в меня стреляли… пуля прошла в волоске от головы. Вчера я едва не погиб под колесами экипажа, запряженного четверкой коней. Кучер и не подумал остановиться. Поверьте, все это не случайно.

— С кем еще вы говорили об этом? И кто послал вас ко мне?

— Не имею права говорить. Поскольку принц и его военные советники не заинтересовались моим изобретением, им, вероятно, все равно, что будет со мной. Правда, они потребовали моего молчания.

Холт задумчиво вертел бокал, любуясь шелковистыми потеками янтарной жидкости по стеклу.

Кокрин рассеянно запустил пальцы в волосы и подступил еще на шаг.

— Три года назад вы были при Экс-Роудс и признали, что идея хороша.

— Ах да. Огненные корабли.

— Ничего подобного. Корабли-снаряды, вернее, корабли-вонючки. Я работал над изобретением… Вы, наверное, знаете, что мой отец — известный химик. Так вот, я до тонкостей разработал все детали. И знаю, как создать судно, нагруженное начиненными серой ядрами.

Стоит взорвать одно, как от детонации начнут разлетаться остальные и с гибельной точностью попадать во вражеские войска. Если все сделать точно, три корабля сумеют поразить шестьюстами снарядами с горящей серой площадь в половину квадратной мили. Этого достаточно, чтобы вывести из строя французские эскадроны.

От едкого запаха они побегут сломя голову. И тогда можно высаживать солдат и занимать освободившиеся территории. Да что там — хоть все побережье!

Холт отставил бокал и, хотя видел преимущества изобретения Кокрина, все же осторожно заметил:

— Припоминаю, как горячо вы…

Кокрин нетерпеливо отмахнулся.

— Все шло прекрасно, пока этот идиот, адмирал Гамбье, не попытался обвинить меня в некомпетентности.

Вы, разумеется, знаете эту историю.

— Да, как и то, что французы установили боновое заграждение, чтобы остановить ваши суда.

— Я усовершенствовал свое изобретение, и на этот раз никакие боны не спасут французов. Только представьте, Деверелл, это необратимо изменит ход войны в нашу пользу и уничтожит наполеоновские войска.

— Почему же принц остался безразличен?

Кокрин, пренебрежительно фыркнув, сверкнул блестящими синими глазами. В этот момент рыжий великан казался куда моложе своих тридцати шести лет.

— Проклятые советники… Вы знакомы с сэром Уильямом Конгривом, его сыном и герцогом Йоркским? Они считаются великими экспертами морского дела… Господи Боже мой, те еще эксперты! Единственными людьми, верно оценившими возможности и перспективы таких судов, были адмиралы лорд Кейт и лорд Эксмут. Они прямо объявили, что мой план имеет немало достоинств, хотя и признали, что такие смертоносные устройства, мягко говоря, не совсем обычны. Подумать только, они волновались о том, что если враг раздобудет документы, то может использовать изобретение против нас. Любому здравомыслящему человеку зарыдать хочется над их ограниченностью! Узколобые, жалкие кретины! Стоит им… — Он осекся, тяжело вздохнул и поморщился. — Но я пришел не за этим. Не волнуйтесь, от меня никто ничего не узнает. Честно говоря, я с ними согласен: опасность измены существует. И Наполеон в отличие от нашего принца сразу распознает все выгоды такого оружия.

— Но если французам ничего не известно, кто пытается расправиться с вами?

Кокрин развел руками. Лоб и раскрасневшиеся щеки блестели от пота, губы нервно дернулись.

— Вот я и прошу помочь мне узнать, кто это. Я почти никому не доверяю. Но вы — дело другое. Мы вместе сражались, были братьями по оружию, и вы вступились за меня, когда Гамбье привлек меня к трибуналу после катастрофы в Экс-Роудс.

— Я всего лишь сказал правду, — возразил Холт.

Мелодия вальса ворвалась в сознание и на секунду отвлекла его от суровой действительности. Неудачи сегодняшнего вечера отошли на второй план. Даже на сердце не так саднило от откровенного презрения мисс Кортленд. Сейчас главное — история с Кокрином. Весьма неприятно, если он окажется прав. Узнай французы о новом методе ведения боя — и мгновенно воспользуются возможностью отомстить англичанам.

— В Англии есть немало людей, которые предпочли бы видеть меня мертвым, чем позволить Бонапарту выведать тайну изобретения, — неожиданно громко высказался Кокрин. Бедняге столько пришлось пережить, что он уже ничему не удивлялся: голос казался совершенно бесстрастным. — Представляю, как обрадовались бы французы.

Холт согласно кивнул.

— Кто еще знает о вашей работе, если не считать принца и его окружения?

— Никто. Я ни с кем не откровенничаю., Что же, яснее и намекнуть невозможно.

— Не представляю, чем я мог бы помочь, но для начала постараюсь провести расследование, — решил наконец Холт.

В глазах Кокрина мелькнуло облегчение, но больше он ничем не выказал своей радости, только вежливо обронил:

— Я ценю вашу помощь, Деверелл.

— Думаю, будет лучше, если нас никто не застанет за разговором. Если выведаю что-нибудь, немедленно сообщу.

Они вышли из комнаты по отдельности. Первым удалился Кокрин. Холт налил еще бренди и уселся в кресло, пытаясь определить, насколько велика грозившая шотландцу опасность. Он знал Кокрина уже лет пятнадцать и сражался вместе с ним при Экс-Роудс, когда ослиное упрямство и тупость адмирала Гамбье привели англичан к полнейшему фиаско. За глупость одного человека Англия расплатилась целым флотом. Какие люди погибли!

Кокрин разделил позор с адмиралом, но в отличие от последнего не вышел сухим из воды. Пережитое унижение подорвало его позиции в парламенте как независимого члена и ярого реформатора, избранного жителями небольшого городка Хонитон. Кроме того, он успел приобрести немало политических недругов, всячески задерживавших его новое назначение. Поэтому можно с уверенностью заключить: кто угодно может покушаться на жизнь Кокрина.

Внимание Холта привлек раздавшийся у двери тихий шорох. Стиснув ножку бокала, он настороженно вскинул голову. На пороге показалась знакомая фигура.

— Вот ты где! Сбежал, как…

Леди Уинфорд бросила на него внимательный взгляд.