Читать книгу "Стервятники - Николай Леонов"

Появление в ее жизни человека из иной галактики – явление уникальное.

Поначалу она не восприняла Гурова всерьез, ну, интересный мужик и с характером, такое проходили. Постепенно она начала чувствовать зависимость от другого человека. И ей такое положение категорически не нравилось. Он никогда не говорил лишнего, не проявлял своей силы, так матерому хищнику и не требуется ее проявлять, он обладает мощным биополем, разумный человек прекрасно знает, тигр только похож на кошку, но за хвост его дергать не рекомендуется. Гуров, безусловно, мощный защитник, но и груз одновременно неподъемный. А она тяжесть таскать не желает. Достаточно того, что она смирилась, детей у нее не будет. Папы, мамы нет, родить и подбросить некому – ребенок не вписывается в темп и ритм ее жизни. Огромная потеря, терпи.

Она так радовалась, что съемки прервались, можно вернуться домой, спрятаться в окопе. Вернулась, хотела спрятаться, выяснилось: по окопу ведется интенсивный огонь. Гуров старается улыбнуться, приласкать, актер он никакой и лучше бы не старался. Ему сейчас тяжко. Когда Мария увидела кровавые тела, ей чуть не стало плохо, а это его повседневная жизнь. И как бы тихо Мария ни вела себя, она чувствовала, ее внезапное появление добавило любимому человеку нагрузки.

Мария поднялась, достала из шкафа большую сумку, покидала туда самое необходимое, вернулась к телефону, набрала номер.

– Катюша, добрый вечер, Маша беспокоит, – сказала она и подумала, что и по телефону стала разговаривать на манер Гурова. – Я к тебе подъеду на несколько дней? Мы никогда не ругаемся, семья не базар и не кухня. Хорошо, беру машину и еду.

Она написала теплую и лживую записку, заперла дверь и вышла из дома.

Нестеренко принес бутылку водки, горячие чебуреки и шоколад. Котов привез троих свидетелей-пенсионеров, двух женщин и хитроватого мужичка. Они не стали отказываться, махнули по стопке водки, съели еще теплые чебуреки, их пригласили в дежурную часть и увезли. Гуров проводил, вернулся в кабинет, отпустил Нестеренко и Котова отдыхать, остался со Станиславом.

Гуров вновь перечитал рапорты Крячко и Нестеренко, спросил:

– Имеете свои предложения или ждете, что решат без вас?

– Извини, Лев Иванович, все работали, все устали, – сказал Станислав. – Ты слезь с пьедестала, встань на землю. Мы не волшебники, предложения наши простые. Сейчас разъехались по домам, если не выспаться, то хотя бы вздремнуть, времени уже два. Часиков с семи пройти по московским адресам, если невод окажется пустым, послезавтра, часиков в пять утра, выехать в деревню.

Нужен «Додж» или джип с цепями, сейчас от шоссе до деревни около двадцати километров, для обычной машины полная непроходимость.

– Вы в районе засветились. – Гуров поднял руки. – Не обвиняю, ходить по домам и квартирам и не засветиться невозможно. Если убийцы в городе, то мы завтра…

– Сегодня, – поправил Станислав.

– Сегодня, – согласился Гуров, – сегодня мы еще успеем. Если они в деревне, то можем опоздать.

– Ты же сам утверждал, молодежная группировка не жесткая структура, – заметил Крячко. – Ликвидация приятелей маловероятна.

– Станислав, я обычный живой человек, сомнения мне не чужды, – ответил Гуров. – Вчера я утверждал одно, сегодня опасаюсь другого. Понимаешь, если мы захватим убийц, имея свидетелей, мы преступников арестуем, поднажмем на психику и развалим группировку Агеева, приструним Капитана.

Один район мало, но телеграф у них работает, когда мы появимся в соседнем районе, люди заговорят иными голосами. Если мы промахнемся, обнаглеют и одни и другие. Сейчас важно угадать, сначала городские адреса, завтра деревня или наоборот?

– Человек ищет на столе, затем уже под столом, – ответил Станислав. – Почему бы тебе поручить городские адреса Петровке? Мы бы отправились в деревню.

– Теоретически ты абсолютно прав.

– А практически?

– Опер получает чужое незнакомое дело – работает по шаблону, опасности не понимает. Сколько ему ни говори, он полагает, пацаны они и есть пацаны.

Кого-нибудь из оперов прирежут, погибнет молодой парень, его труп будет висеть на моей шее. Главное, оперативка, как ты знаешь, начинается около десяти. Пока нам выделят людей, инструктаж, то да се, мы в деревню выедем лишь во второй половине дня, приедем, уже темнеет. Ты в заброшенной деревне давно был? Представляешь, как в темноте в нежилых домах кого-то искать? Они, если они там, нас услышат за час-два до того, как мы выйдем на след. Можно схватить пулю, если у них «калашников», так и не одну, и никого не задержать, лишь потерять. На ночь глядя ехать нельзя, нужно появиться на рассвете, значит, по времени ничего не выиграем. Все необходимое делать самим, следует отгадать последовательность. Отгадать, ведь ничего не просчитывается, мало информации.

– Тогда разумнее начинать с города. Мы поутру втроем идем по адресам, ты достаешь нужную для бездорожья машину, цепи и прочее. А сейчас по домам, идет? – Станислав смотрел вопросительно.

– Идет, – согласился Гуров. Хотя интуиция ему подсказывала, следует начинать с деревни.

Сыщик вошел в свою квартиру около трех, сразу увидел лежавшую на столе записку.

«Парень, извини, но в кино семь пятниц на неделе. Меня затребовали на съемки, буду звонить. Целую. Маша».

«Умная девка, да врать не умеет», – подумал Гуров, однако вздохнул облегченно, разделся и направился в душ.

В семь утра Крячко, Нестеренко и Котов уже звонили в квартиру где проживала постоянная «любовь» одного из убийц.

Много неприятных моментов в работе мента. Приходить ночью или утром и будить плохих и хороших людей – не самое тяжелое, но дело нелюбимое.

Заспанный, иногда похмельный, неодетый человек смотрит испуганно, злобно, порой непонимающе. Никакого ордера у тебя обычно нет, на каждый визит и проверку ордеров не напасешься. В подавляющем случае дверь открывает или не открывает пожилая женщина.

Она тебя активно не любит. Ты задаешь никчемные вопросы, лезешь в квартиру, можно схлопотать по голове бутылкой или сковородкой. Ты даже порой желаешь, чтобы тебя ударили, тогда ты получаешь моральный перевес. Представителя власти бить не положено, человек, выпустив пар, начинает оправдываться, ты чувствуешь себя в своем праве. Ордера нет, я только спросить хотел, а вы напали. Можно дать потрогать несуществующую шишку. Только сосунок-первогодок позволит себя ударить в подобной ситуации.

Испытав «нападение», ты законно входишь в квартиру, осматриваешь (не путать с обыском), что тебе нужно, имеешь право на чашку чая и доверительный разговор.

Нестеренко остался у подъезда, Котов страховал на площадке, Станислав нажал на звонок, вскоре за дверью послышались шаги, женский голос спросил:

– Вам кого?

– Анюту Серову, – ответил Станислав.

– Ну? Чего надо? Кто такой?