Читать книгу "Я - сталкер. Новый выбор оружия - Андрей Левицкий"

– Но ведь они не враги, – неуверенно возразила Энджи.

– Да? Они знали, что у тебя карта. Мы убили их командира. И ты уверена, что это – мирные психи, «дети Зоны»?

Мне слова Вика показались отрезвляющими и убедительными. Слишком уж много совпадений.

– Ты прав, – кивнул Никита. – Я бы их тоже завалил. Но ты быстрее.

– Служба. И знание истории, – скромно потупился Вик. – Можете считать меня бездушным убийцей, но уверен: эти парни – вовсе не невинные овечки, и сидели они здесь по наши души.

Мы обыскали трупы. Энджи переваривала случившееся в сторонке и в обыске участия не принимала. В карманах у Отца и его «сыновей» нашлось несколько очень неприятных артефактов, так сказать, «массового поражения». Оружие тоже нашлось – похуже нашего, но не самое дрянное. Стандартные «калаши» и «пээмы». А вот ни паспортов, ни жетонов, ни других знаков отличия мы не обнаружили. И ПДА были странные, перепрошитые: ни личных сообщений в памяти, ни информации.

Последнее, вроде бы, даже Энджи убедило в правоте Вика.

Ситуация окончательно перестала мне нравиться: кто бы ни пытался нас поймать, действовал он по наводке. А значит, один из группы сливал информацию.

Знать бы еще, кто.

В молчании, подавленные, промокшие и злые, мы продолжили путь.

И уже к вечеру вышли к легендарной Перевалочной базе.

* * *

В идеале нам следовало бы заночевать в отдельно стоящем небольшом доме – о палатках и речи не идет, мало ли кто ночью в гости пожалует, потому-то мы и держали путь на Перевалочную базу.

Мы уперлись в приоткрытые железные ворота. Лет пять назад их выкрасили серым, но краска к тому времени повисла струпьями, оголяя ржавчину.

– Стремное место, – высказался Патриот и поудобнее перехватил «калаш».

– Выбора нет, – вздохнул я и толкнул ворота, косясь на Пригоршню.

Из увальня он превратился в опытного бойца и с М-4 наготове потрусил меня прикрывать, я и сам приготовился к сюрпризам – в покинутых поселках раньше самые злобные мутанты прятались, а сейчас, да после выброса, и подавно.

Боевой настрой передался остальным членам команды, даже Энджи выхватила пистолет-пулемет. Надо отдать ей должное, целилась она в землю, а не водила стволом из стороны в сторону. Все-таки элементарным боевым навыкам Зона ее научила, и если выскочит какая-нибудь тварь, она от неожиданности не нажмет спусковой крючок и не продырявит кого-то из нас.

Ворота не поддались. Пришлось упираться в них боком. Когда привалился Пригоршня, они со ржавым скрипом отворились, открывая взору асфальтовую дорогу, относительно целую, уходящую в заросли сирени, и КПП сбоку, сделанный из КУНГа. Над кустами угадывались крыши трех– или четырехэтажных домов. Территория базы была обнесена свежей, еще не до конца сгнившей колючей проволокой.

У кого-то заверещат счетчик Гейгера. Выругался Шнобель:

– Хрен мы тут переночуем – радиоактивно!

– Не обязательно, – сказал Вик. – Сразу после выброса такое бывает. Ворота фонят, но это не значит, что заражена вся база.

Пригоршня заглянул в КУНГ, ругнулся и отступил. Что он там увидел, я смотреть не стал, зашагал вперед.

Вдоль забора, сделанного из покрышек, листов жести, бревен, переплетенных колючкой, я двинулся по дороге к домам. Пригоршня сопел рядом. Снова появилось предчувствие опасности. Или нервы совсем ни к черту, или скоро будет жарко. Хорошо, хоть радиация тут была в норме.

В носу защекотало от запаха сирени. Красота и идиллия. Днем наверняка были пчелы и бабочки, сейчас дело близилось к сумеркам.

Какие заросли нехорошие! Пригоршня понял без слов и, когда я раздвигал ветви сирени, топал позади с винтовкой наготове.

– Вы пока постойте, подождите, мы разведаем. Шнобель – с нами.

Сразу за кустами была довольно широкая однополоска, по левую и правую сторону тянулись дома – кирпичные трехэтажки без балконов, в каждой по три подъезда. Деревянные двери валялись грудой трухи возле полусгнивших лавочек, стекла выпали, усеяв асфальт осколками. В целых окнах отражался малиновый закат, отчего картина выглядела еще более зловещей. С востока наползала пузатая туча, предвещая скорый дождь.

– Вроде, чисто, но не теряйте бдительность, – распорядился я, и остальные высыпали на дорогу.

Все невольно старались держаться вместе, потому что здесь, среди мертвого города, где непонятно что случилось, казалось, что мы под прицелами сотен внимательных глаз.

– А все-таки, – прохрипела Энджи, но Пригоршня приложил палец к губам и она смолкла.

Мы шли молча. Царила такая тишина, что слышалось сбивчивое дыхание того, кто рядом. Эхо шагов мячами отскакивало от стен, носилось в пустых утробах домов.

Если тут есть мутанты, они давно бы уже напали. Или они полуразумные, и понимают, что не одолеют нас? Или сюда так редко забредают, что им тут нечем поживиться?

Взгляд зацепился за относительно свежий окурок, сгоревший до самого фильтра.

Вообще в таком зловещем месте должны валяться обглоданные трупы, на худой конец – скелеты, тут же – стерильная чистота, ни скалящегося черепа тебе, ни оторванных конечностей. Кстати, действительно, где мутанты?

Эту мысль озвучил Вик, эхо его голоса загромыхало в пустых коридорах.

– Ага, – поддакнул Патриот, озираясь. – Ваще никого!

– Не знаю, почему, но мне это не нравится, – проговорил Шнобель. – Похоже на затишье перед бурей.

– Не нагнетайте, – посоветовал я, хотя сам склонялся к тому, что все, как они говорят, иначе у этого места не было бы дурной славы. К тому же я знал человека, который сюда отправился и не вернулся.

Шнобель бросил перед собой гайку – она звякнула и покатилась вперед, волоча белый матерчатый хвост, а потом словно растворилась.

Затрещало, последовала вспышка, в стороны разлетелся сноп искр. Аномалию обошли по широкой дуге, все так же проверяя путь гайками. Идти приходилось под окнами одного из домов, напряженные, мы ждали, что оттуда выскочит что-то враждебное.

Остановились возле ржавого ЗиЛа со спущенными колесами, загораживающего дорогу. Дорога упиралась в массивный магазин советского образца с колоссальными витринами, где сохранились поблекшие надписи: «мясо», «овощи». От руки какой-то шутник вывел: «Абыр валг». Справа вдоль дороги тянулись такие же дома-казармы, слева начинался частный сектор, утопающий в зелени. За далеким забором возвышались красно-белые трубы завода, который обслуживали жители поселка.

Сталкеры, как я понял, обнесли забором удобную на их взгляд территорию, и окопались. Только где они обитали? Многоквартирные дома давно заброшены, остался частный сектор.

– Нам налево, – сказал я.

– Налево – к сестрам, направо – к братьям, – прокомментировал Патриот и зашагал впереди, то и дело останавливаясь, чтобы кинуть гайку.