Читать книгу "Тоннель желаний - Анна Яковлева"

– Нет? – Возбуждение и румянец облезли с Ленки, как сусальное золото.

– Нет. Я не хочу продавать свою долю. – От волнения Таисия дала петуха.

– Подожди, не торопись с ответом, – Ленка совладала с лицом, – давай ты подумаешь.

– Хорошо, – быстро пообещала Тася, зная наперед, что решение не изменит, и, увлекая за собой Ленку, вернулась в палату.

– Как у Славика дела?

Поглощенная Таськиным отказом, Ленка не сразу отозвалась:

– У Славика? Рассказывает какие-то ужасы: там, говорит, серой воняло, как в преисподней. И земля дрожала, и гул стоял, как в камнедробилке. Они думали, землетрясение началось. Но в общем он молодец. Через недели три можно будет забрать домой, если не случится осложнений. Врач говорит, что это чудо. Ой, прости. – Она бросила виноватый взгляд на Егора.

– Ничего, – опустила голову Тася, – я скоро привыкну. Надеюсь, что привыкну.

– Не нужно к этому привыкать. Нужно бороться, – раздался спокойный голос Бабушкина за ее спиной.

Хирург появился в сопровождении врачей и медсестер, которые тут же начали шикать на посетительниц, отчего обе почувствовали себя злостными нарушительницами режима.

– Пойдем отсюда, – шепнула Ленка, и они прошмыгнули мимо свиты в длинный коридор, в конце которого пустовал сестринский пост.

* * *

Когда-то, в другой жизни, Таська читала в глянцевом журнале, что если через кожу просвечивает синева, то у такой кожи холодный оттенок. Если просвечивает зелень – цвет кожи теплый.

В зелени, устроившейся вокруг запавших Славкиных глаз, на висках и над верхней губой, не было ровно никакой теплоты. Она – зелень – меняла Славку до неузнаваемости. Это вообще был другой человек.

Бросив взгляд на желто-зеленого Морозана, Таисия испытала мгновенное чувство удовлетворения. «Не так-то все и хорошо у вас, – злорадно подумала она и сама себе ужаснулась: – Какая же ты тварь, подруга. Такая же подлая, завистливая, ничтожная, как большинство людишек. А еще приписывала себе разные достоинства, гордилась собой. Фу».

Славкину физиономию тронуло подобие улыбки, и Тасе стало совсем не по себе.

– Привет, – в ответ жалко улыбнулась она.

– Привет, – потрескавшимися, черными губами произнес он. Запавший голос был чужим, как и лицо. Глаза смотрели насквозь.

Тасе стало неудобно под этим взглядом – взглядом из вечности.

Ко всему выглядела она ужасно, а сегодня, пытаясь перед зеркалом ликвидировать последствия вчерашних возлияний, обнаружила первую седину.

При воспоминании об этом в горле запершило.

Стараясь скрыть слезы, Таська стремительно наклонилась и мазнула губами заросшую щеку.

Несколько мгновений она висела над Морозаном, борясь с собой, справилась и выдала лучшую, из прошлой жизни, улыбку:

– Ты герой, Славик.

– Спасибо, – шепотом отозвался он.

Мысли в Таськиной многострадальной голове сделали крутой поворот. «Может, и отлично, что ты такая же, как все?» – вдруг подумалось ей. Может, это к лучшему? Может, если у тебя обнаружатся бойцовские рефлексы и здоровые амбиции, это тебе поможет выжить?

– Как Егор? – Разговор стоил Славику усилий, сухой язык еле ворочался во рту.

– Никак.

– Что говорят?

– Разводят руками, – с отвращением повторила дежурную фразу Тася, – говорят, надо надеяться.

Как-то внезапно, будто что-то вспомнив, Славик напрягся и забеспокоился, на лбу проступила испарина, по виску поползла капля пота.

– Тася, послушай, я должен тебе кое-что рассказать.

Ленка сдернула со спинки кровати полотенце, концом промокнула Славе лицо, мягко приговаривая:

– Тише, тише, Вячек, не беспокойся ни о чем. У тебя еще будет время, ты все успеешь рассказать. Тася придет завтра, и вы поговорите. Тась, ты же придешь?

– Конечно. – Таисия не могла поверить, что это воркует над Славкой не новообращенная послушница женского монастыря, не сестра-миссионерка, а «женщина с веслом».

Поддавшись уговорам, Слава обессиленно прикрыл веки.

Таська все еще размышляла о чудесном превращении прожженной торгашки в мать Терезу, когда Ленка потянула ее за полу халата:

– Пойдем, Вячеку поспать нужно.

В подозрительно пустом офисе Таисию встречал бухгалтер Алексей.

Был он без пиджака, в клетчатой рубашке – близкой родственнице ковбойки, и выглядел так, будто заскочил на минуточку.

На вопрос «А где все?» Алексей в полном замешательстве отвел глаза:

– Уволились.

– Уволились? – тупо переспросила Таська.

– Да, уволились. Вот, – он сунул Тасе в руки какие-то бланки, – в банке денег нет. Наши клиенты, те, кто покупает у нас продукцию, говорят, что сейчас плохо идут продажи, не то что перед праздниками.

«Банковские выписки», – слушая вполуха, прочитала Таисия.

– Да, Таисия Романовна, тут еще груз пришел, кто будет его встречать? – продолжал Алексей.

Таисия подняла безумные глаза от выписок:

– Какой груз? Куда пришел?

– В Домодедово.

– А кто обычно его встречал? – В ней явно был заживо похоронен аналитик.

– Обычно Егор Александрович, – с тоскующим видом сообщил Алексей, – и на станцию он ездил за контейнерами.

– Хорошо, допустим, встретил, – она сглотнула, пытаясь избавиться от твердого комка в горле, – а дальше что?

– Отвозил на склад. За склад отвечал Морозан. Еще Морозан выбивал деньги у клиентов.

– Выбивал деньги?

– Ну конечно. – Алексей смотрел с сочувствием, и Таську охватил запоздалый стыд.

Почему-то Егор никогда с ней о делах не говорил. Или нет, не так: она не интересовалась его делами. Почему, черт возьми? По-че-му?

В памяти возникли какие-то обрывки разговоров Егора по телефону, реплики Морозана… Скука смертная.

Да, в обществе принято считать, что хорошая жена обычно бывает в курсе дел мужа.

Наверное, она должна была с умным видом задавать вопросы (ради имиджа хорошей жены), только, слыша эти разговоры, Тася впадала в анабиоз.

Не скучно было болтать по телефону с девчонками, не скучно было принимать ароматические ванны. Что еще? Отдыхать, устраивать пикники и застолья, ходить с Егором по магазинам и заниматься любовью…

Гадство! Не скучно было все, кроме дела, которым жил Егор… и которое… кормило семью…

Значит… Комок в горле не проглатывался.

Значит, она была плохой женой?

– Таисия Романовна, – позвал Таську Алексей, – я хотел сдать вам дела.