Читать книгу "Темный Эдем. Начало - Патрик Карман"

— Ну давайте, подключайтесь, — шептал я, надевая наушники на голову. Они были такими старыми, что подушки из поролона потрескались и осыпа´лись. И такими большими, что мой капюшон на них не налезет, разве что его сильно растянуть. Не самая удобная пара наушников, но по-своему уникальная. Они были сделаны специально для мониторов бомбоубежища, и я это понял, когда штекеры идеально встали в разъёмы.

Итак, я узнал, как здесь слушать звук.

Оставалось надеяться на то, что система работает.

Я стоял перед стеной с мониторами и нажимал на четыре кнопки в разных сочетаниях, но ничего не происходило. Только небольшой постоянный шум, похожий на гудение высоковольтных проводов.

Я посмотрел на часы: 23:04. Если Мариса подавала мне знак, то я его не увидел. Положив наушники на кровать, я вышел в подвал, где отключил свет и поставил коробку для завтрака на место. Вернувшись, я выключил свет в бомбоубежище и нажал кнопку Д. Снова надев наушники на голову, я сел на шатающуюся кровать и принялся ждать.

Через десять минут я заснул.

* * *

У Кейт болит голова.

Она не пришла поговорить со мной. Как она там?

Превосходно. Сегодня легла рано, в пол-одиннадцатого. Устала, но изменения есть.

Изменения?

Она больше не боится.

А ты точно уверена?

Я знаю, как ведут себя девчонки. Она вылечилась.

Я открыл глаза и пошевелился, но не услышал скрипа кроватных пружин под собой. В ушах звучали голоса.

Это хорошие новости, Мариса. Ты волнуешься? Ждать уже недолго.

Наверное, волнуюсь. Всё это так загадочно. Кейт говорит, что не помнит, что с ней происходило. Она просто проснулась и поняла, что не боится.

Так же будет и с тобой.

Я встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и встал перед стеной с мониторами.

— Я слышу тебя, — сказал я, едва различая собственный голос через плотный слой поролона. — Я слышу, как ты говоришь.

— Ну ладно, я просто хотела сказать, что все спят. Вы же знаете, я всегда засыпаю последней.

Мариса поглядела на пол, потом снова на монитор, как будто смотрела не на доктора Стивенс, а на меня.

— Да, знаю, чуть позже. Держись, ладно?

— Ладно. Извините, что позвонила так поздно.

— Не проблема, Мариса. Звони в любое время.

Мариса встала со стула, и я услышал, как открылась и закрылась дверь.

— Быстрее, — приказал я себе, складывая в рюкзак вещи, которые разбросал по полу. Просто удивительно, как быстро я превратил бомбоубежище в подобие своего дома. Я не просто разбрасывал вещи, я наваливал их кучами. Запасная футболка, диктофон, mp3-плеер Кита, гора батончиков «Clif», бутылки с водой. Я вытаскивал их из рюкзака и забывал положить обратно. Собирая всё, как морской пехотинец под ураганным огнём собирает свои вещи, чтобы выбежать из окопа, я прислушивался к ровному шуму в наушниках, которые пока не снял. Потом в них снова неожиданно заговорили, и я повернулся к мониторам. В комнате никого не было видно, но доктор Стивенс говорила с кем-то, у кого был старый и мрачный голос. Рейнсфорд. Скорее всего, это он.

Она ещё не готова. Лучше сначала закончить с мальчиками.

Можно двоих сразу. Они этого хотят. Я прослежу за ними.

Мы ещё и до половины не дошли. Не переусердствуйте. И мы до сих пор не нашли Уилла Бестинга.

Его найдёт Дэвис. Я в этом не сомневаюсь.

Потом ровный шум, пауза, щелчок кнопки и снова голоса.

Не знаю, можно ли ей доверять.

Конечно, можно. Даже не сомневайтесь. Она сыграет свою роль, я прослежу.

Прекрасно.

Запись закончена в 00:21.

Я снял наушники и вытащил шнур из разъёма, привыкая к тишине.

Не знаю, можно ли ей доверять.

Я не знал, что это значит, но ясно одно: кто-то из нас — не тот, за кого себя выдаёт. Кто-то вёл двойную игру, и к тому же это была она. «Кейт Холландер или Эйвери Вароун, — повторял я себе. — Наверное, одна из них». Это они присматривают за остальными и следят, чтобы никто не выкинул какую-нибудь глупость. Одна из них — шпионка.

Я прошёл в подвал и положил наушники обратно в коробку для завтрака. Мне надоело ходить повсюду с рюкзаком, и потому, собрав свои вещи, я спрятал его на одной из полок. В одном кармане лежал диктофон, в другом — книга «Жемчужина». Всё, теперь я готов.

И всё же, пока я шёл по туннелю и открывал дверь в форт Эдем, в моей голове крутилась одна и та же мысль.

Лишь бы это не оказалась Мариса.

* * *

Она с самого начала села на диван поближе ко мне и вроде бы даже обрадовалась моему появлению. Я почти отогнал мысли о том, что она может оказаться предательницей, но старался не терять бдительности.

— Надеюсь, Рейнсфорд сюда не поднимется и нас не застукает. Или миссис Горинг. Это было бы плохо.

Она сказала, что нас не застукают, так что пусть я не волнуюсь, как будто это было совсем не важно. Я подумал, не подстава ли это. Они могут выйти все вместе, и тогда я попаду в ловушку.

— Не нервничай, Уилл, — сказала Мариса. — Никто нас не застукает.

Она уже знала обо мне кое-что и могла распознать волнение. Сердце вздрогнуло, когда девушка протянула руку и нежно дотронулась до меня.

— Ты никому не говорила, где я прячусь? — спросил я.

— Нет, не говорила, — ответила она с лёгкой обидой в голосе, убирая руку. — Вернёшься, когда будешь готов. Просто тебе нужно время.

— А что, если не вернусь?

— Ну, тогда не возвращайся. Но мне кажется, что лучше вернуться.

— Почему?

— Потому что, Уилл, это действует. Кейт вот тоже вылечили.

— Откуда тебе знать? Здесь не больница, и в лесу нет врачей.

Мариса нахмурила тёмные брови и склонила голову. Откуда мне знать, чего боится Кейт? Я чуть не выдал себя, но Мариса не обратила на это внимания.

— Ты знаешь, что такое страх, — продолжила она. — Ты знаешь, как это выглядит. Страх присутствует всегда, как бы на заднем плане. У Кейт и Бена это было, как есть у тебя или у меня. А теперь нет.

Она посмотрела прямо мне в глаза, и я почувствовал, как стена между нами рушится. Если бы она хотела рассказать остальным, где я прячусь, то давно бы это сделала.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Той ночью в форте Эдем мне хотелось рассказать ей о многом: о чувстве вины, об одиночестве, о страхе попасться и о страхе оказаться в мрачном подземелье. Но больше всего мне хотелось ещё раз подержать её за руку. После этого можно было спокойно умереть. Наверное, лучше всего было во всем признаться и выложить всё начистоту.