Читать книгу "Яд для живых - Николай Андреев"

Однако наибольшей проблемой оказался выход из убежища. Осознали это разведчики уже через несколько часов после начала урагана. Первым не выдержал Освальд.

– Все! – воскликнул немец, – я больше не могу. Терпеть дальше нет сил. Делать это здесь неэтично, да и, с точки зрения гигиены, нельзя.

Ридде обвязал себя прочным тросом, откинул полог и вылез наружу. Он отсутствовал не более пяти минут, но остальным это время показалось вечностью. В этот момент, когда Аято и Храбров уже хотели тянуть канат назад, Освальд вернулся. Зрелище было мрачным и комическим одновременно. Юноша пытался вытряхнуть из одежды песок, но удавалось это с трудом. Мало того, у него в ушах, носу, волосах его было ничуть не меньше. Наконец, сделав несколько глотков из фляги и прекратив борьбу за чистоту, Ридде громко произнес:

– Это настоящий кошмар. Я отошел от укрытия от силы метров на пять и тут же потерял его из виду. Ориентация теряется полностью. Вокруг только летящий песок. Такое впечатление, что стоит остановиться, и тебя тотчас занесет по шею. А уж сесть…

Постепенно люди привыкли и к этому неудобству. Хотя каждый оттягивал нужду до последнего. Хуже всего, понятно, приходилось девушкам. Во-первых, из-за физиологических различий, во-вторых, у них возникали чисто женские проблемы, ну, и в-третьих, по нравственным соображениям. Большую часть группы все же составляли мужчины. И если Салан особенно не церемонилась, то Олис стеснялась подобного положения.

Впрочем, по этому поводу, земляне подшучивали лишь над собой. Постепенно напряженность между аланцами и наемниками исчезла. Все прекрасно понимали, что от них теперь ничего не зависит. А потому не стоит тратить нервную энергию понапрасну.

Теперь, если споры и возникали, они не несли в себе враждебности и агрессии. В основном же и те, и другие предавались воспоминаниям.

Как оказалось, жизнь Виолы и Салан была не столь уж легкой. Неплохое воспитание и образование, хорошая семья, но оба не прошли контрольный тест на внушаемость. Именно поэтому их и отправили на внешнюю орбиту Алана. Затем обучение в специальных подразделениях, боевые операции на астероидах и дальних планетах. А теперь вот Таскона. И хотя они жили в отличных условиях на космических базах, оба понимали, что являются далеко не полноправными гражданами великой цивилизации.

И Виола, и Салан были такими же псами войны, как и земляне. Совсем по-другому сложилась жизнь у Кроул. Дочь Посвященного, великолепные перспективы, отличные рекомендации. Она сама напросилась в экспедицию. Что ее гнало сюда? Любопытство? Возможно.

Однако гораздо больше – тщеславие. Это был самый легкий способ перепрыгнуть через несколько ступеней карьеры. Ну, и конечно, огромная вера в величие Алана. Девушка считала своим долгом участвовать в покорении Тасконы.

Но все меняется. За прошедшие дни Олис уже не была так уверена в своих убеждениях. Частые разговоры с Линдой, общение с Виолой и Бартоном, и конечно, влияние землян, заставили ее посмотреть на жизнь другими глазами. Теперь цели экспедиции не казались столь простыми и благородными.

Заронили в ее душу сомнения и слова Храброва. Ведь Великий Координатор действительно существовал двести лет назад. А если он, правда, организовал катастрофу на Тасконе? Нет! Этого не может быть. В это она не поверит никогда!

И все же больше говорили земляне. А им было что рассказать. Люди выросшие в разных местах планеты, воспитанные в разных культурах, они делились своими впечатлениями.

На основе полученных от аланцев знаний, используя жизненный опыт многих поколений, воины уже по-другому оценивали свою родину. Наемники как бы со стороны увидели и себя, и свой народ. Трудно было не согласиться, что мир на

Земле дик, жесток и несправедлив. И тем не менее, он прекрасен. Какие леса, поля, озера, реки, горы! Все это восхитительно, одурманивающе красиво и, главное, неповторимо. Да и люди, в массе своей, не так уж злы, как кажется на первый взгляд. Они гостеприимны, радушны и готовы помочь ближнему. Недаром к этому призывают все религии планеты.

Губит землян их алчность, жажда власти. Но кому не свойственны эти пороки? Это тяжкий крест всех разумных существ. И неважно, на какой ступени развития находится цивилизация. Опасность самоуничтожения лишь возрастает, и пример Тасконы весьма нагляден. Но об этом не хотелось говорить. Храбров, Аято, Кайнц и Ридле рассказывали о другом. О городах, обычаях, одежде, женщинах. Порой их взгляды настолько различались, что даже не верилось, что они с одной планеты.

И больше всего это интересовало Олана. Мальчик не пропускал ни единого слова. Еще бы! Он столкнулся с выходцами с двух совершенно разных планет.

Для подростка с Оливии, где уже два века царило запустение – это было просто чудо. Впрочем, описания быта, этикета, обычаев очень понравились и аланцам. Их внешнее наблюдение за планетой не давало такой информации. Как живут простые земляне, можно было узнать только из личного общения, а это категорически запрещалось кодексом космической службы. И пожалуй, только теперь аланцы поняли – почему. Раньше они относились к жителям других планет, как к существам второго сорта. Дикари, варвары – вот самые распространенные эпитеты. Однако это оказалось вовсе не так. Уступая в уровне развития, земляне обладали самобытной и очень своеобразной культурой. Да, она значительно отличалась от аланской. но была весьма интересна и имела право на существование.

Десять суток – как мало это в жизни человека… однако для разведчиков они растянулись в вечность.

Казалось, что ураган не кончится никогда. За все это время лучи Сириуса ни разу не достигли поверхности пустыни, и ночью было по-настоящему холодно.

Впрочем, люди совершенно потеряли ориентацию. Когда ночь, когда день – не мог сказать никто. Вокруг был лишь крутящийся в воздухе песок. Прошедшие сутки считались по часам, и все ближе и ближе была цифра тридцать. Шансов на удачное окончание экспедиции становилось все меньше.

В какой-то момент разведчиков охватила апатия. Стихли разговоры, угасли споры. Люди больше спали и изредка ели. Впрочем, даже это делали скорее по необходимости, чем по желанию. Складывалось такое впечатление, что все смирились со своей судьбой. Но это было не так. Внутренне разведчики готовились к самому худшему. Понимая свою обреченность, они не собирались сдаваться. И постепенно в их умах зрело совершенно безумное решение. Высказал его на исходе десятых суток Аято.

– Вы как хотите, – вымолвил японец, – а я подыхать в этой норе не собираюсь. До космодрома около ста десяти километров. Три дня пути. Ураган, конечно, большая помеха, но зато и жары нет. Так что ровно за семьдесят пять часов до смерти я выдвигаюсь.

– Я тоже, – почти мгновенно отреагировал Ридле – Лучше умереть в борьбе, чем как загнанная в угол крыса.

Никто из аланцев не произнес ни слова. Виола и Салан обменялись взглядами, но решение принято не было. До критической отметки оставалось ровно пять суток. И все же судьба смиловалась над группой. Буквально спустя пару часов после этого разговора Олан вылез из укрытия и тотчас вернулся обратно. Его лицо буквально сияло от счастья.