Читать книгу "Темная стража - Клайв Касслер"

— Прошли пятьдесят футов, — сообщил оператор, не отрывая взгляда от экрана, показывающего картинку, передаваемую с камеры зонда. На нем пока была лишь чернота. Пальцы оператора охватывали пару джойстиков, управляющих аппаратом. — Шестьдесят футов.

— Вон там! — указал Кабрильо.

Во мраке смутно обрисовался силуэт — поначалу темный и неясный, но по мере приближения прорисовывавшийся все четче. Зонд заходил на подлодку с кормы. Ее бронзовый винт сверкал в свете прожекторов. Затем показалось перо руля. Такого Хуан не видел ни у одной подлодки.

— Поднимитесь-ка на пять футов и вперед еще на десять.

Оператор выполнил приказ, и винт, скользнув под камеру, скрылся из виду. Стали видны стальные плиты корпуса, ничуть не напоминающие сигарообразную форму типовой субмарины. Линда сказала, что судно странное, когда прошлась по нему активным сонаром, чтобы определить его тип.

И вдруг они увидели слово ГЕМ, выписанное белой краской по черному корпусу.

— Сдайте-ка назад, — попросил Кабрильо.

Маленький подводный робот включил реверс, и на экране появилась какая-то абракадабра. УТГЕМПТО.

— «Утгемпто»? — спросил один из водолазов. — Это что за фигня?

— Не что, — ответил Хуан, — а откуда. Саутгемптон, Англия.

И пока он говорил, на экране появилось полное название порта приписки судна, а вместе с ним и название: «Авалон». И оказалось оно вовсе не подлодкой.

— Пo-вашему, это корабль, откуда пираты умыкнули беженцев?

— Сомневаюсь. — Кабрильо вглядывался в экран. Зонд миновал гакаборт корабля и двигался вдоль ахтердека. Среди путаницы тросов и оборудования плавало несколько рыб. — Но уверен, что это одна из их жертв. Держу пари, оно было атаковано как раз перед тем, как мы вошли в радиус действия радара. — Он вызвал мостик, чтобы Марк Мерфи получил сведения по судну, ходившему под британским флагом.

— А мы разве не услышали бы SOS? — поинтересовался оператор.

— Нет, если пираты заглушили их или взяли на абордаж с помощью какой-нибудь уловки, чтобы захватить радиостанцию до того, как они передадут предупреждение.

— Председатель, это Мерф. «Авалон» принадлежит Королевскому географическому обществу. Спущен на воду в 1982 году, сто тридцать футов длиной, водоизмещение…

— Когда он последний раз давал о себе знать? — перебил его Кабрильо.

— Согласно пресс-релизу КГО, всякая связь была потеряна четыре дня назад. Американская поисково-спасательная служба из Окинавы ничего не нашла.

— Бессмыслица какая-то… — Хуан сказал это скорее самому себе, чем окружающим. Он просто рассуждал вслух. — Если его взяли на абордаж и пираты оборвали связь, спасатели мигом бы его нашли.

— Нет, если они его затопили с ходу, — возразил оператор зонда.

— Они никак не могли затопить его всего на семьдесят пять футов за четыре дня. — Кабрильо помолчал. — Если только… если только кто-то не сумел перекрыть поступление воды.

— Он продолжает погружаться, — заметил оператор. — Если он потерял плавучесть настолько, что погрузился досюда, то затонул бы и дальше.

Кабрильо посмотрел на оператора внимательно:

— Дельное замечание, если только он не попал в галоклин — слой очень соленой воды. Соленая вода плотнее пресной, так что равный объем вытесняет больший вес. Океан напоминает слоеный пирог из пластов воды разной солености и температуры. Возможно, «Авалон» погрузился в слой сверхплотной воды, которая некоторое время удерживает его в равновесии. — Он понимал, что судно продолжает набирать воду, так что со временем провалится сквозь этот пласт воды и пойдет на дно, как камень.

Все молча смотрели, как зонд скользит вдоль затонувшего судна. Никаких внешних признаков борьбы, ни одного пулевого отверстия или следа взрыва — будто оно просто ушло под волны без малейшего сопротивления. Когда зонд дошел до носа «Авалона», Кабрильо попросил оператора пройти вдоль надстройки — проверить, не видно ли что-нибудь за окнами.

— Думаете, там остался кто-то живой? — внезапно выпалил водолаз.

Хуан уже рассмотрел и отверг эту идею. Он собственными глазами видел, насколько беспощадны были пираты, и понимал, что они не оставили бы позади ни одного свидетеля, даже на тонущем корабле. Доказательством тому служило и безмолвие судна. Застрявшие на затонувшем корабле люди непременно пытались бы как-нибудь привлечь внимание, пусть даже тщетно. Он сам бы колотил по корпусу гаечным ключом до тех пор, пока руки не откажутся повиноваться. А затем кричал бы, пока в легких остается воздух. Нет, на борту «Авалона» определенно ни одной живой души.

Дистанционный аппарат прошел вдоль палубы «Авалона», направляясь к мостику. В узком конусе света было видно, что все большие окна разбиты — либо пиратами, либо когда исследовательское судно начало погружаться. Оператор ввел зонд в один из пустых проемов, помня, что бронированный кабель может легко запутаться. Потолок выглядел как мерцающая стена жидкой ртути. Здесь образовался воздушный карман, подпитываемый цепочкой пузырьков, утекающих из дырочки в полу.

Улик нападения на мостик хватало с лихвой. Помещение пересекали строчки пулевых отверстий, палубу усеивали латунные гильзы. Груда в углу, на первый взгляд выглядевшая то ли ветошью, то ли брезентом, оказалась трупом. Мелкая рыбешка вилась вокруг тянущихся усиками сгустков крови, все еще сочившейся из многочисленных ран. Оператор попытался подвести зонд так, чтобы увидеть лицо, а может, бэйджик на груди погибшего, но маленький аппарат не смог перевернуть крупное тело.

— Посмотрите, нельзя ли найти путь к остальным помещениям надстройки, — распорядился Кабрильо.

Оператор попытался, но дверь в глубине мостика оказалась заблокирована ломом, просунутым сквозь ручку двери.

— Ничего. Сдайте назад и проверьте иллюминаторы. Может, удастся увидеть что-нибудь внутри.

Зонд прошел сначала по левому борту «Авалона», останавливаясь у каждого иллюминатора, но внутри царил мрак, черный, как воды Стикса. Оператор провел аппарат через корму и дальше вдоль правого борта. Прожектор отбрасывал на черный корпус идеальный круг света, и каждое круглое окошко сверкало, как бриллиант. Но едва луч света упал в одну из кают, как изнутри донесся резкий лязг металла о металл — лихорадочная дробь стаккато. Смотревшие на экран невольно отшатнулись, когда за стеклом внезапно показалось бледное женское лицо. Глаза были широко распахнуты от страха, а губы шевелились, словно она испускала неслышный вопль.

— Боже милосердный! Она жива!

Кабрильо уже бросился к скамейке и возился, подгоняя лямки спаренных баллонов акваланга. Дальше последовал компенсатор плавучести, надетый на шею. С усилием поднявшись на ноги, он затянул пояс с грузом на талии. Двое других аквалангистов быстро последовали его примеру. Хуан подхватил пару ласт и мощный фонарь.

— Предупредите Хаксли, — бросил он, тяжело шагая к шахте, обремененный шестьюдесятью фунтами снаряжения. Поправил маску, проверил подачу воздуха и плюхнулся спиной в воду.