Читать книгу "Мастер - Георгий Садовников"

У Леонида на миг появилось ощущение, что он выглядит как жулик с этими бутербродами за столом его жены. Но летчик был славный парень и повел себя так, точно он и Леонид были старые холостяки-союзники, которых судьбой занесло в компанию женщин. Он стал шутливо пикироваться с женой и тещей и втянул Леонида в эту перестрелку. И все же, когда подошло время взяться за дело, Леонид едва не начал издалека, стараясь не оставить у летчика никаких сомнений насчет своих отношений с его женой. Но стоило ему открыть рот, как актриса сама тут же выставила всех за дверь.

Леонид достал из внутреннего кармана пиджака черный пакет и разложил перед хозяйкой с полдюжины фотографий. Это был парад бравых ребят. Все как на подбор – мужество и сила. Перебитые носы и вроде бы глубоко сидящие глаза выдавали их общую привязанность к боксу.

– Он здесь? – спросил Леонид.

Актриса как-то по-новому взглянула на него и перевела взгляд на фотографии. Постепенно лицо ее сделалось растерянным.

– Они все такие одинаковые, – беспомощно произнесла она.

– В общем, да. Так оно и должно быть. Они даже в одном весе. В первом среднем, как и ваш знакомый. Поэтому я их и свел в одну команду. Но это касается того, что их роднит. А если по частностям? По тому, что их отличает? Присмотритесь внимательно, – сказал Леонид.

Она поколдовала и подняла одну из фотографий.

– Кажется, он, – сказала она и испуганно добавила: – Но я не ручаюсь.

Леонид бережно взял у нее фотографию. Это был Веселов.

Вот уж неутешительное совпадение! Не очень-то повезло, надо сказать. Не так уж приятно иметь дело с таким бессовестным парнем. Попробуй тут наладь контакт. Поговори задушевно. Леонид озадаченно поскреб переносицу. Но главное – он нашелся, этот единственный человек, более или менее близкий Семену, – и на том спасибо.

– Но все же он походит более? – спросил Леонид.

– Да... А может, и не он. Они почти на одно лицо.

– Спасибо, – сказал Леонид и собрал фотографии.

Вновь появился летчик и вместе с женой проводил его до дверей.

– Заходи. Позванивай, – сказал летчик, переходя на «ты».

– Правда, правда, – добавила актриса.

– Только непременно звони. Звони и заходи, – сказал горячо ее муж.

И, как всегда бывает в таких случаях, долго шел бестолковый обмен телефонами.

Приехав в управление, Леонид запросил справку о Веселове. Но справка пришла короткая. Сообщалось, что Михаил Петрович Веселов занимается боксом с малых лет. Высшее его достижение – первый разряд, и дальше этого он так и не пошел. До сих пор все еще боксирует в небольших соревнованиях. Родители имеют дачу в Кратове.

Леонид хорошо знал такую категорию людей. Спортивные залы становились их клубом, где они и околачивались до окончания дней своих.

Леонид положил перед собой листок бумаги и взял авторучку. За дверью гремели сапоги подполковника Маркова. Только двое носили форму в будние дни – сам начальник управления и Марков. И вот теперь Марков стучал сапогами, носясь по коридору. Он замещал Михеева.

В Ленинграде проходило какое-то совещание. Михеев сидел там уже не первый день. И вот тут-то Марков развернулся. Он решил показать, что такое настоящая работа, вырвавшись на руководящий простор. Его энергичный голос отдавался в металлических частях мебели. Когда он раздавал указания, звенели люстры и шел гул от батарей отопительной системы.

Леонид написал: «Маргасов». Затем провел в сторону стрелу и вывел медленно: «Во-ло-дин».

Кого он, собственно, ищет теперь? Сообщника Маргасова? Но верно ли, что Маргасов и тот убийца-грабитель – одно и то же лицо? Во всяком случае, этот пьяница, от которого сбежала семья, мало похож на преуспевающего преступника.

«Допустим...» – сказал себе Леонид и зачеркнул слово «Маргасов».

Володин остался в одиночестве. А интересен ли Семен в таком вот единственном числе? Разумеется. Все же он был рядом в машине с Ниной Крыловой, когда та сказала про деньги. И потом, эти часы...

Леонид обвел фамилию Семена пожирней. И Володин не так уж и одинок. Даже на этом листке бумаги. От фамилии Семена в сторону побежала новая стрела, и на ее конце появилось буква за буквой слово «Веселов». Леонид обвел его четким овалом, особо выделив на белом поле.

Овал с Веселовым оброс, как ежик, иглами. Еж был еще молод, игл, надо прямо сказать, оказалось не густо. И каждая из них послала в сторону свой импульс. Один назывался «приятели», другой – «работа», потом – «старик в коридоре», «дача в Кратове». Но их набралось не так уж много, этих сведений. Ровно по количеству игл-щетинок.

И пока в этих щетинках не таилось ничего такого предосудительного. Может, Веселов честнейший малый. Ну, тут он немного перегнул: честный парень не пойдет на подлую шутку с беспомощным человеком. А уж как Веселов обошелся с тем простодушным гигантом, вспомнить больно. Поэтому лучше считать так: Веселов – единственная ниточка, которая ведет к Семену; и этим надо воспользоваться непременно. Легонько потрогать ее. Из какого она материала?

«Посему вернемся к щетинкам, – сказал себе Леонид. – Итак, спортивная секция? Пожалуй, отпадает. Вряд ли Веселов и Семен сошлись на почве бокса. Впрочем, можно узнать у Василия о том, ходит ли кто к Веселову прямо в зал, кроме того подмигивающего старикана.

Может, знакомство через родителей? Попробуем вообразить. Нет, не подходит возраст. Но может быть, родство? Посмотрим.

А третье – дача. Пустая дача осенью – укромное место. И уж если что-нибудь обделать, скажем, деликатное, лучше места не найдешь. Лучше, чем эта дача. И если мне начинать, так именно с этой дачи, которая в Кратове».

Леонид убрал набросок в нижний ящик стола. Посидел еще немного, собираясь с мыслями, благо, он был один. Из открытого окна в лицо тянуло сырым осенним воздухом.

Рама тихо скрипнула, будто пропуская кого-то, в комнату неожиданно дунуло. Тугой порыв прошелся по столу неаккуратного Храпченко и точно ладонью смел бумаги. Леонид чертыхнулся и начал собирать ползающие по полу листки, как слепых котят. Он сложил их в стопу и подошел к столу Храпченко.

Поверхность этого стола отражала легкую натуру своего хозяина – его дерматиновое поле было выжжено сигаретами. От пятен чернил и клея рябило в глазах. Наиболее свежее из них, величиной с блюдце, по замыслу творца должно было остаться незамеченным для постороннего глаза. Для этого он растянул посреди стола управленческую газету «На страже», но та теперь съехала на край, и половина ее висела, точно перебитое крыло.

Леонид поправил газету и вернулся на свое место. Но что-то мешало ему сосредоточиться. Застряло в подсознании, как заноза.

– Часы «Омега» в золотом корпусе, – сказал он себе под нос.

Он поднялся и перенес газету на свой стол. Это было где-то в третьем столбце. Его палец пробежал по развороту и нашел нужную строчку. Затем он уселся поудобней и прочитал заметку целиком. «Благородный поступок» – так называлась она.