Читать книгу "Инспектор и бабочка - Виктория Платова"

– Это относится к истории, о которой мы предпочитаем не говорить.

– Гибель ее матери?

– Да, – нехотя отвечает кошачья богиня. А кошка, до сих пор смирно сидевшая на ее руках, начинает проявлять признаки беспокойства. Неизвестно, что происходит со второй; той, что жалась к ногам. Ситуация прояснилась бы, если бы Субисаррета бросил на нее хотя бы взгляд, один-единственный, но… Лицо-папоротник (все же лучше назвать его капканом) не отпускает инспектора. Вот почему он не смог сосредоточиться на животных – все это время он глазел на женщину, оттого и кошки оказались в расфокусе.

Неожиданное открытие потрясает. Не то чтобы в жизни Икера не было девушек – они случались; некоторые из них были по-настоящему красивы, некоторые – эффектны, большинство же можно было назвать «симпатичными мордашками». На одной из них, Лусии, секретарше из риелторской фирмы, он даже собирался жениться, но в самый последний момент получил отказ. Лусию, девушку до невозможности хорошенькую и до невозможности же практичную, не устроили ни его работа, ни зарплата, ни жизненные перспективы.

– У тебя ненормированный рабочий день, Икер, – так и заявила она, прежде чем отказать.

– Такое бывает нечасто, – как мог, защищался Субисаррета.

– А если тебя убьют?

– Такое бывает еще реже.

– Но ты же полицейский!

– Не всякий полицейский – кандидат на дырку в голове, уж поверь.

– И у тебя не слишком выдающаяся зарплата. Как ты собираешься кормить семью?

– Как-нибудь прокормлю. У меня большие планы, дорогая моя. Когда-нибудь я стану начальником управления…

– Когда? – работа в риелторской фирме приучила Лусию к конкретике.

– Лет через пятнадцать, – соврал Икер, должность начальника управления не светила ему вовсе. – А там и до министра внутренних дел недалеко.

– Лет через двадцать пять? – немедленно уточнила Лусия.

– Примерно…

– Лет через двадцать пять – все равно что никогда. Вот если бы года через три… Пять – максимум… Я не говорю о министерстве, я – реалистка. Я говорю всего лишь об управлении.

– А через год? Это тебя бы устроило?

– Такое возможно?

– Нет, – вынужден был признать Икер. – Честно говоря, моя работа мне нравится. И я вовсе не тороплюсь просиживать штаны в кресле начальника… Или в министерстве. Если ты меня любишь, то поймешь.

Должно быть, Лусия не слишком любила Икера Субисаррету, поскольку после этого разговора их отношения стремительно покатились к закату. Поначалу она еще находила благовидные предлоги, чтобы отказаться от свиданий, а потом открытым текстом сообщила, что не видит смысла во встречах. Икер, конечно, замечательный парень, но ей нужен кто-то поспокойнее. Понадежнее, с более ясным представлением о будущем. И с самим будущим, если уж на то пошло. А планировать что-то с полицейским, даже не зная, вернется ли он целым и невредимым хотя бы ближайшим вечером, – удовольствие не для нее. Так что пусть Икер поищет себе другую – блаженную страстотерпицу. Мифическую Пенелопу, способную ждать годами, вот так!..

– Это какой-нибудь начальник? Тот, кто тебе нужен? – поинтересовался Икер. – Мелкий прыщ, который со временем обещает вырасти в фурункул?

От прямого ответа Лусия ушла, попросив Икера впредь не беспокоить ее звонками, а спустя полгода, инспектор узнал, что она вышла замуж за своего босса-риелтора, переехала в Валенсию и, кажется, ожидает ребенка.

Тогда Икер мысленно пожелал бывшей подружке счастья и поклялся себе никогда не жениться, а всех хорошеньких (неуловимо похожих на Лусию) девушек обходить стороной. Вторую часть клятвы выполнить не удалось, и время от времени в его жизни возникали красотки, милашки и цыпочки. Но требовали они того же, что и Лусия: гарантированного отсутствия неожиданностей, с которыми так или иначе связана его работа. И самой работе хорошо бы потесниться, пропустив на первое место семью. А таких гарантий честный Икер дать не мог, и все его романы терпели фиаско, один за другим.

…Кошачья богиня, стоящая сейчас напротив, вовсе не была красоткой. Субисаррета даже не знал ее имени, не знал, откуда она приехала и куда направится дальше со своими кошками, ангелом и саксофонистом, – так почему он не может отвести от нее взгляда?

Это все «Джаззальдия», это она превращает циников в романтиков и похитителей снов, почему он не сказал этой короткостриженой женщине, что он – поклонник джаза? Тогда у них возникло бы чуть больше точек соприкосновения, а общение не пришлось бы ограничивать желтыми полицейскими лентами… Мадре миа, и о чем он только думает?

– Забавные создания, – Икер в очередной раз попытался отделаться от лица кошачьей богини, хотя прилагательное «кошачья» можно было бы уже и опустить – за ненадобностью. – Они всегда мне нравились.

– Кошки?

– Да. Как их зовут?

– Никак.

То же самое сказал ему ангел. Но ангелу всего лишь восемь, и голова его забита невесть чем, а вот от тридцатилетней, вполне здравой женщины он мог бы ожидать и другого ответа.

– Странно, вы не находите?

– Нет, – женщина снова улыбается, на этот раз снисходительно. – Мы привыкли.

– Ну, хорошо. У кошек нет имени. А как зовут вас?

– Дарья, – просто говорит она. – Не знаю, как воспроизвести это на испанском…

– Дариа? – старательно повторяет Икер.

– Это русское имя. Я – русская.

Русская!.. За долгие годы работы Икер сталкивался с русскими всего лишь несколько раз, и это были не самые приятные знакомства: парочка мелких наркодилеров, с полдюжины проституток, один международный аферист, специализирующийся на торговле элитной недвижимостью (обладатель коллекции из пяти поддельных паспортов); один владелец автомастерской, где перелицовывали краденые автомобили. В поле зрения полиции русские попадали гораздо реже, чем цыгане, марокканцы или колумбийцы, но это не может служить оправданием тому, что знания Субисарреты о России весьма поверхностны. Вернее, их нет вовсе. Россия – в противовес Испании – холодная страна, там никому и в голову не придет улыбнуться незнакомому человеку. А легкое вино заменяет тяжелая водка, которую пьют, чтобы хоть немного согреться. Кажется, Россия – страна великой культуры, страна философов и поэтов, неплохо было бы вспомнить хотя бы одно сакральное для русских имя!.. Но ничего, кроме проклятой водки, международного афериста и Дианы Бирнбаум (так звали одну из потаскух), Субисаррете на ум не приходит.

Вряд ли Диана Бирнбаум была поэтом, а уж тем более философом, надо бы купить водки в ближайшем к дому супермаркете, чтобы проникнуться русским духом.

– Значит, вы приехали из России… – светский тон дается инспектору с большим трудом.

– Нет. Я давно не была в России.

– А девочка? Она тоже русская?