Читать книгу "Отель с видом на смерть - Алексей Макеев"

– Константин Андреевич, вы к-куда?.. – Любаша подавилась печенюшкой.

– Я выйду, Люба… – Максимов взлетел на подоконник, хватаясь за железную ручку на раме.

Окно почти в рост. Контора на втором этаже, под окном – козырек забитого досками подъезда. Он спрыгнул, стараясь не отдаляться от стены. В ногах пронзительно отдалось – упал на шершавый бетон. Заработал коленями, виртуозно сполз по столбику и понесся, пригнувшись, в глубину двора, где кусты могли укрыть его от сглаза. Мат в спину, выстрелы. Пуля сбила ветку над головой. Женщина где-то закричала. Испугался не за себя – за женщину.

Вильнул к детской площадке. Через «лиану», песочницу… Кто-то бросился наперерез. А где форма, товарищ? Повезло, без табельного. Намерения у товарища серьезные: встал по-обезьяньи, готовясь перехватить беглеца, задержать до подхода главных сил. Максимов рыбкой полетел в песочницу, сгреб клешней мелкий песочек, швырнул в глаза. Тот отпрянул – знаю, мол, ваши фокусы. Оскалил зубы, засмеялся. Серьезный противник – родом из спортзала… Он метнул вторую горсть – когда не ждали, не заводя руку для броска. Удачный финт, для тупых. Оппонент схватился за глаза, завыл…

Максимов мчался кенгуриными прыжками. Пробился сквозь кустарник, взлетел на бетонный забор, подъем-переворот, свалился с гребня в кусты. Канава, гаражи, заброшенная бойлерная. Он чувствовал, что начинает задыхаться.

Шатание по задворкам показалось вечностью. Голова не работала. Четверть часа спустя он перелез, скрипя гравием, железнодорожное полотно, съехал с насыпи. Насквозь пробрел локомотивное депо с пыхтящими маневровыми и в районе угольных складов отыскал подобие лавочки. Выходной – работяг почти нет. Он присел и в три затяжки высмолил сигарету. Дотошно обшарил карманы: все на месте – деньги, паспорт, телефон. Жить можно. Правда, недолго. Пока не поймают.

Повертев мобильник, рискнул набрать номер Вернера.

– У апапарата, – несмело произнес тот.

– Это я. Ты говорить можешь?

– Извините, Анатолий Иванович, – елейно забормотал детектив, – я перезвоню, ладно? У нас тут люди собрались…

– Не звони, – отрезал Максимов. – На сотовый не надо. Со мной все в порядке. Завтра свяжусь. Все.

Кто-то вырвал у Вернера телефон. Но Максимов уже отключился. Торопливо, пока не заблокировали номер, он отзвонил Маринке с Машей, повергнув их своими свежими новостями в трепет.

– Папахен, ну ты и отчебучил… – испуганно прошептала Маринка. – Тебя, похоже, крепко долбанули мотыгой… Намекаешь, мы машину покупать не будем?

– Как – не будем? – возмутился Максимов. – Обязательно будем, Мариш. Но не сегодня, хорошо?

– Это здорово, пап. Представляешь, в «шевроле» и «блэйзере» не работают моторчики, запускающие «дворники». Отзывают почти два миллиона автомобилей, прикинь! Халтурщики, блин… Слушай, пап, мы тут с Ульянкой поспорили: вот на Камчатке есть общеобразовательные школы?

– Конечно, Мариша.

– А как в камчатских школах называют самую дальнюю парту в классе?

Интересный вопросец. Максимов засмеялся.

– Без понятия, Мариша. Может, «брянщина». Или «тамбовщина»… Не забивай себе голову, ладно? Пока.

– Слушай, пап, а в китайском языке есть нецензурные иероглифы?..

Молодец Маришка, не унывает. И ты не унывай, Максимов, приказал он себе, найди занятие.

– Костя, ты меня пугаешь, – лепетала Маша. – Почему ты постоянно влипаешь в идиотские ситуации? Ведь я ужасно переживаю за тебя, Костя…

– Я знаю, – перебил Максимов. – Такая уж у меня работа – влипать в идиотские ситуации. Придет милиция – скажешь пронзительную правду: да, звонил, да, скрываюсь, а вот где – не знаешь. Ты и правда не знаешь, Маша. Все, до встречи, постараюсь что-нибудь придумать. Не звони – телефон заблокируют…

Он шел к железнодорожным складам – мимо лающих собак, заброшенных мастерских, вдоль бескрайнего бетонного забора. Абонента могут вычислить с погрешностью до ста метров – а определенное влияние у Корнеева есть, он не сомневался. Четвертый звонок Максимов сделал Юрке Шевелеву в ГУВД. Шевелев уже ушел – слава богу, он застал его дома, в кругу жены, детей и домашней живности.

– Ба, Максимов! Как дела?

– Бедственно, – лаконично обрисовал ситуацию.

– Ни хрена себе конфетка, – присвистнул Шевелев. – Ты зарвался, Максимов, видит бог, ты зарвался… Дать леща двоим сержантам и целому капитану при исполнении, да еще какому-то штатскому, исполняющему должностную инструкцию, – ну ты гигант. Хочешь, открою тебе маленький секрет? Не видать тебе пощады, понял?

– Перестань…

– Не перестану. Поймают – и правильно сделают. А я в жизнь не подтвержу, что ты мне звонил. Угадай почему? А потому что дружба дружбой, но совесть надо иметь. У меня, между прочим, шесть питомцев на шее, не считая жены…

– Не гони порожняк, Юрка, – горячился Максимов. – Хрен с побитыми. Крепче будут. У тебя есть связи с отделом собственной безопасности, я знаю. Пойми, положение Корнеева шаткое. Арестуй он меня, и ему бы ничто не угрожало. Посадил бы за решетку, а наутро – целая тьма улик, способных задавить Максимова как миленького. Но дело в том, что я на свободе – и прекрасно знаю, кто такой Корнеев. И он знает, что я знаю. А потому он вид сейчас имеет очень бледный и прохладный, из кожи лезет, чтобы меня поймать…

– Да ты объяснишь, в конце концов, что происходит? – вспыхнул Шевелев.

– Вспомни сентябрьское дело, партия «паленого» героина, доктор Латышевский, майор Голубин… Я на этом деле потерял жену, ты должен помнить, Юрка… Голубин крышевал героинщиков, его вина доказана, а сам майор уехал за сто первый километр. Туда и дорога. Он потянул за собой еще двоих. Фамилий не помню, но один – это зам, а второй трудился опером в еще не поменявшем вывеску областном ОБНОНе. Но остались и те, чье соучастие в преступной группе доказать не смогли. Приезжала комиссия, копала, но ребята надежно ушли на дно, никого не вытянули, да и не успели бы – подмаслили комиссию щедро. Выходили на каких-то деятелей из уголовного розыска – у банды в угро были подвязки. Корнеев проходил свидетелем – я еще вчера пытался вспомнить, откуда мне знакома эта фамилия… Он замаран в наркотиках, зуб даю. А кто начал разваливать этот доходный бизнес, как не Максимов? И вот приходит час расквитаться. Корнееву до фени, кто мочит девиц. Если можно подставить Максимова – почему не подставить? Святое дело. Банальная месть, Юрка, на которой легко попадаются, потому что мозгов нет! У меня действительно были ключи от квартиры Кулагиной – сама же и дала. Корнеев поил меня чаем, коньяком, остались пальчики – он просто подбросил посуду в квартиры убиенных! Хрустальная рюмка, приличный фарфоровый бокал. Для начальника криминальной милиции разве трудно туда попасть? Посуда стандартная, кто упомнит, что в кабинете у Корнеева такая же? Он давно ее сменил! А назавтра появятся очередные улики. Удавка с моими пальчиками на ручках. Ворсинки с моего трико на дне шкафа. Свидетель, видевший, как я безлунной ночью выходил из подъезда… Ты умеешь работать мозгами, Юрка. Поработай, сдуй с них пыль. Максимов не убийца – это аксиома, а за разгром окопавшихся оборотней получишь повышение…