Читать книгу "Убийца наваждений - Антон Орлов"

Еще и смотри в оба, чтобы тебе не всучили иллюзорные деньги. Правда, для того есть специальные артефакты, распознающие подделку, – штуковина величиной с пресс-папье, в кармане такую таскать не будешь, поэтому власти рекомендуют гражданам и гостям Венги ничего не покупать у случайных людей на улице, тем более что это деяние запрещено законом и виновникам грозит штраф. Должно быть, те два ушнырка подкатились тогда к Луджерефу со своими рубинами-изумрудами, потому что угадали в нем приезжего. На будущее наука.

В венгоском языке он за минувшие дни поднаторел благодаря лингвистическому амулету и собственной расторопности. С утра до вечера толокся среди людей, присматривался, прислушивался, чесал языком, а то еще, выбрав кого-нибудь, начинал во всем ему подражать, словно предстояло дельце, когда ради поживы надо разыграть целый спектакль. На этом поприще он определенно делал успехи: пару раз случайные собеседники в закусочных принимали его за приезжего из Южной Анвы. Чтобы здесь затеряться, надо натянуть на себя здешнюю кожу – и чтобы она сидела как своя собственная, нигде не провисала и не топорщилась складками.

Хоть и подмывало его рвануть прочь из этого города, не дожидаясь прибытия «Раллаба», он раздумал делать такую глупость. Он ведь еще не настолько освоился, чтобы не вызывать подозрений и не бросаться в глаза. Выследят. Полицейский аппарат здесь почище имперского, потому что налажен в том числе для ловли иностранных шпионов, а преследователи наверняка будут наделены всеми полномочиями и обратятся за содействием к официальным структурам.

Нет уж, прятаться нужно по-другому: забиться в самую глубь городского лабиринта и впитывать новый опыт, пока не станешь неотличим от анвайцев. Он больше не Шулнар Мегорчи. Он невесть кто, и пойти ему некуда, кроме как на самое дно. Не ахти какой вариант, но приличный путешественник Шулнар Мегорчи отыграл свое и должен исчезнуть.

Казалось, что щербатые кромки уходящих вниз ступеней заштопаны паутиной. Если смотреть сквозь маску убийцы наваждений, эта паутина тускло мерцала, да и вся ямина, загроможденная обветшалыми сараями, была затоплена зыбким водянистым сиянием: морок заполонил ее доверху, как туман. Для невооруженного глаза он и был всего лишь сероватым туманом, сквозь который просвечивали залатанные чем попало крыши поналепленных внизу развалюх.

Собравшаяся толпа тревожно роптала, к краю никто не подходил. Почернелые кирпичные трущобы, теснившиеся вокруг, выглядели так, словно сюда каждую ночь приходят неведомые звери и грызут их углы, колупают когтями стены, обкусывают карнизы. Окна обшарпанных домов смотрели мутно и по-старушечьи печально: мало нам других бед, так теперь еще и морок под боком завелся.

– Что там за постройки? – поинтересовался Темре у полицейского, хранившего безучастно-значительный вид.

– Что у вас там? – повторил вопрос представитель власти, повернув голову к толпе.

Несколько голосов сообщило:

– Сарайки всякие…

– Имущество разное, то да сё…

– У каждого свой сарай на замок запирается…

– И была там еще мастерская деда Гайто, мастерил свои штуковины, пока не помер…

– И парни наши там пить собираются, девки к ним бегают…

– Понятно, – махнув толстой рукой, остановил поток объяснений полицейский. – Еще какие подробности нужны?

– Люди там сейчас есть?

Это важно. Если предстоит кого-то спасать, лучше знать об этом заранее, чтобы ненароком не опоздать, отвлекшись на обманные уловки, которые наваждение тебе подсовывает, пока разделывается с пойманной жертвой. Зеваки могут и не знать наверняка, был ли в яме на момент возникновения морока кто-нибудь живой, но вдруг все-таки сообщат полезную информацию? В этом компактном ветхом лабиринте враз не разберешься, есть в паре бутов от тебя, за покосившейся стенкой, нуждающийся в помощи человек или нет.

– Дочка моя там! – Заполошный возглас плотной круглолицей женщины в цветастой холле заставил всех обернуться. – Вайни моя! Люди говорят, видели, как она в этот туман ушла…

– С чего ты взяла, что она там, с какой такой дури она туда полезет, с какого краба ошпаренного в туман-то в этот заморочный? – рассудительно проскрипела другая здешняя обитательница, кудлатая, вся в темном, под стать окружающему ландшафту.

– Так она за Харбо туда пошла, – возразил из людской гущи ломкий простуженный фальцет. – Ну, как обычно, идет за ним и повторяет: «Худой-хромой, не ходи домой», – и кидает орешками чернушника, чтоб за шкварник ему попасть, а он, как обычно, ежится и бегом от нее хромает, так и спустились, не поглядевши, какой туман нехороший, я-то им вслед крикнул, а они не отозвались, вот такие дела…

– Эта девица скорбна разумом? – улучив момент, когда словоохотливый очевидец заткнулся, уточнил Темре.

– Да какое там скорбна, сам ты… – возмутилась цветастая тетка, но благоразумно осеклась – не стоит грубить убийце наваждений, которому предстоит спуститься в эту серую муть, чтобы вызволить Вайни. – Поумнее многих будет, бойкая она просто. Ну что ж вы стоите-то, идите за ней, вам же за это деньги плотют!

– Вайни, как увидит у кого какой изъян, не дает спуску, и Харбо от нее совсем никакого проходу, вот такая она бойкая, бедный мужик от нее прячется, как от последнего душегуба, – обстоятельно пояснил черноусый дядька с выпяченным брюхом, слегка навеселе, и было не понять, осуждает он бойкую Вайни или, наоборот, одобряет. – Однажды в петлю сунулся, да передумал, сеструха у него младшая, пропадет без него.

– Ясно, – бросил Темре.

Ему было противно. Венгосы-трущобники ничуть не лучше гронси, «понаехавших» в Лонвар с островов, а кое в чем и похуже, но вслух он об этом никогда не говорил, чтобы не создавать себе ненужную репутацию. Разве что соглашался, если об этом заводил речь кто-нибудь из венгосов. А сейчас надо поскорее погасить и свое отвращение к обрисованной ситуации, и все прочие эмоции, потому что его ждет морок, для которого недобрые людские переживания что дрожжи для теста.

В этом мерзком туманном студне находятся по меньшей мере два человека, мужчина и девушка. Будем надеяться, что они еще живы.

Темре уже шагнул к лестнице, когда сзади раздался возглас:

– Так вот же он, Харбо, сюда идет! Чего ты, малек, наплел, что он в яму двинул?

– Да я сам видел, как он туда двинул, он же кособочится, ни с кем не спутаешь, а за ним туда Вайни навострилась, и она куражилась над ним вовсю, как всегда, аж говорила на разные голоса, всяко рассусоливала: то пискляво, то с выражением, – возразил уже знакомый фальцет. – И назад они не поднимались, лестница-то как есть одна… Как так может быть, что Харбо здесь?

– Вот он прихромал, гляделки свои разуй!

– Значит, она туда пошла за морочаном! Слышь, убийца, морочан девку за собой увел, возьми на заметку!

Это Темре уже и без них понял. Дело обстоит хуже, чем он предполагал вначале: наваждение, которое способно заманивать, как правило, держит в запасе еще и другие сюрпризы.