Читать книгу "Распутник - Сара Маклейн"

Минуту постояли молча, но затем она договорила голосом, приглушенным из-за того, что она уткнулась лицом в его грудь:

— Тебя могут ранить!

Она что, рехнулась?

Он схватил Пенелопу за плечи, не обращая внимания на то, что его вспыльчивость, которую он обычно крепко держал в узде, готова вырваться на свободу.

— Идиотка! Что я тебе сказал? — И подождал ответа. Не дождавшись, Борн понял, что больше сдерживаться не может. Еще раз тряхнув ее хорошенько, он повторил: — Что я сказал?

Он ее оскорбил, но все равно плевать.

— Оставайся. Черт бы тебя побрал. Тут.

Не обращая внимания на то, что она вздрогнула, Борн вернулся в комнату и медленно приблизился к окну.

Он только собрался рискнуть и выглянуть, чтобы понять, кто вознамерился его убить, как снизу послышалось:

— Ты сдаешься?

Сдаешься?

Может быть, Пенелопа была права? Может, в Суррее и в самом деле водятся пираты?

Но ему не хватило времени обдумать это как следует, потому что Пенелопа выкрикнула из коридора:

— О, ради всего святого! — влетела в комнату, сжимая на себе пальто, и направилась прямо к окну.

— Стой! — Борн метнулся, чтобы остановить ее, схватил за запястье и потащил назад. — Если подойдешь к этому окну, я тебя выпорю. Слышишь меня?

— Это мой отец!

Г олова закружилась, перед глазами поплыл туман.

Не может такого быть.

— Я пришел за своей дочерью, бандит! И уйду только с ней!

Раздался еще один выстрел, и Борн понял, что его терпение кончилось. Он быстро подошел к окну, уже не думая о том, что его могут застрелить.

— Черт тебя побери, Нидэм! Ты мог убить ее!

Маркиз Нидэм и Долби даже не поднял головы. Он старательно целился из ружья, а лакей рядом заряжал второе.

— А мог убить тебя. Вероятность достаточно велика!

Сзади подошла Пенелопа.

— Если тебя это утешит, я очень сомневаюсь, что он мог тебя убить. Он отвратительный стрелок.

Майкл смерил ее взглядом.

— Отойди от окна. Сейчас же.

Чудо из чудес — она послушалась.

— Мне следовало догадаться, что ты придешь за ней, бандит! Следовало догадаться, что ты непременно сделаешь что-нибудь, достойное своей грязной репутации.

Борн заставил себя принять хладнокровный вид.

— Успокойся, Нидэм. Разве так принято разговаривать со своим будущим зятем?

— Только через мой труп! — дрогнувшим голосом взревел тот.

— Это легко устроить! — крикнул в ответ Борн.

— Ты отправишь девушку вниз. Немедленно! Она за тебя не выйдет.

— После этой ночи вряд ли есть сомнения, что выйдет, Нидэм.

Внизу щелкнул затвор ружья, и Борн отскочил от окна, притиснув Пенелопу в дальний угол. Пуля, разбив еще одно стекло, пролетела мимо.

— Негодяй!

Ему хотелось наорать на ее отца за то, что тот ничуть не боится попасть в собственную дочь. Но вместо этого он повернулся к окну и тоном, лишенным всякого интереса, произнес:

— Я ее нашел, и она останется со мной.

Последовала долгая пауза. Настолько долгая, что Майкл не выдержал и слегка приподнял голову над подоконником, проверяя, не ушел ли маркиз.

Тот оставался на месте.

Пуля ударилась во внешнюю стену в нескольких дюймах от головы Майкла.

— Ты не получишь Фальконвелл, Борн. И дочь мою тоже!

— Ну, буду честен, Нидэм. Твою дочь я уже получил...

Рев Нидэма не дал ему договорить.

— Мерзавец!

Пенелопа ахнула. А Борн сделал долгий глубокий вдох, набираясь терпения.

— Пенелопа, мы оказались заперты внутри этого дома, а твой ненормальный отец разряжает одно ружье за другим в мою голову. Мне кажется, ты могла бы простить меня за то, что я делаю все возможное, лишь бы мы с тобой выжили.

— А наша репутация? Она тоже выживет?

— Моя репутация уже давно полетела ко всем чертям! — отрезал он, снова прижимая ее к стене.

— Зато моя нет! — вскричала Пенелопа. — Ты что, помутился рассудком? — Она помолчала. — И выражаешься ты просто чудовищно.

— Придется привыкать к моим выражениям, милая. Что до всего прочего, то когда мы поженимся, твоя репутация тоже будет погублена. Твоему отцу это прекрасно известно.

— Зачем ты это делаешь?

Существовала только одна причина — то единственное, что всегда руководило его поступками. То единственное, что превратило его в холодного, расчетливого человека.

— Неужели Фальконвелл так много для тебя значит?

На улице все смолкло, и что-то мрачное и неприятное возникло у него в животе — слишком знакомое чувство. В течение девяти лет он делал все возможное, чтобы вернуть свою землю. Восстановить историю. Обеспечить свое будущее. И не собирался останавливаться сейчас.

— Разумеется, — сказала Пенелопа с коротким презрительным смешком. — А я всего лишь средство для достижения цели.

— Иди сюда, — сказал он и в глубине души удивился, что она послушалась.

Пенелопа пересекла комнату, и Борна поглотили исходящие от нее звуки — шуршание юбки, легкие шаги, короткое, прерывистое дыхание, выдававшее ее нервозность и волнение.

Она в нерешительности остановилась у него за спиной. Борн мысленно прокручивал следующие несколько ходов своей шахматной партии и вдруг мимолетно подумал, не отпустить ли ее.

Нет.

Что сделано, то сделано.

— Выходи за меня замуж, Пенелопа.

— Ты не даешь мне возможности выбора.

Ему захотелось улыбнуться, так раздраженно это прозвучало, но он сдержался. Она посмотрела на него долгим, внимательным взглядом, и он, человек, сумевший сколотить состояние, читая правду на лицах окружающих, не мог сказать, о чем она думает. На какой-то миг ему вдруг показалось, что она откажет, и он уже приготовился к ее сопротивлению, перечисляя в уме всех церковников, кто задолжал ему и «Ангелу» сумму достаточно кругленькую, чтобы обвенчать их против воли невесты; приготовился исполнить все необходимое, чтобы получить ее руку.

Это будет всего лишь еще один грех в дополнение к бесконечному списку.

— А ты сдержишь слово, данное вчера ночью? Этот брак не должен затронуть моих сестер.

Даже сейчас, даже находясь перед угрозой прожить с ним всю жизнь, она думает о своих сестрах.

Она слишком, чересчур хороша для него.

Он отмахнулся от этой мысли.