Читать книгу "Смарагдовое ожерелье - Джанет Глисон"

Но когда Сабина заговорила, маска безразличия исчезла с ее лица, и Джошуа стало ясно, что она раздражена.

— Признаюсь, мистер Поуп, я несколько удивлена, что мне пришлось ждать вас почти три четверти часа. К этому времени наш сеанс должен быть фактически завершен, а вы еще даже не открыли коробку с красками.

— Сударыня, — Джошуа сконфуженно опустил глаза, демонстрируя полнейшее раскаяние, — примите мои глубочайшие извинения. Я попал под дождь, и мисс Маннинг вызвалась подвезти меня. Я и представить не мог, что поездка к ней и обратно займет так много времени.

Говоря это, он расстегнул свой мокрый плащ и перекинул его через спинку стула. С подола тотчас же стали стекать ручейки воды, образуя на полу лужу. Джошуа засучил рукава, надел заляпанный краской халат и быстро подошел к рабочему столу. Отработанным движением он взял коробку с набором красок, вытащил затычки из пузырей и принялся наносить на палитру маленькие капли. На место, обозначенное большим пальцем, выложил немного свинцовых белил, потом по широкой дуге разложил сурьмяный желтый пигмент, аурипигмент, вермильон, красную охру, жженую умбру, черную жженую кость, смальту и берлинскую лазурь. Разноцветные капли были похожи на драгоценные камни, которые будто только и ждали, чтобы их соединили в одну цепочку. После Джошуа поместил небольшое количество каждой краски в середину палитры и стал смешивать разные цвета, по необходимости разбавляя смесь льняным маслом.

Он сознавал, что Сабина Мерсье внимательно следит за его действиями из-за мольберта. Она принюхалась — воздух пропитался запахами льняного масла, краски и спирта — и покачала головой:

— Полагаю, вы не знали, что сразу же после этого сеанса я намерена отправиться в Лондон. Так что давайте начнем без промедления, иначе я опоздаю на встречу.

Без лишней суеты Сабина приняла нужную позу — откинулась в кресле, чуть отвернув от него голову, так что он видел нижнюю часть ее подбородка. Она была не в том наряде, в каком он собирался изобразить ее на портрете. Пышное платье — с жестким корсажем, из шелковой тафты цвета слоновой кости, расшитой пурпурными и алыми цветами, — сейчас было надето на деревянный манекен, стоявший в углу комнаты. Зато на Сабине было ее драгоценное смарагдовое ожерелье, которое то и дело сверкало сердитыми зелеными бликами, едва на него падал свет. Джошуа также заметил, что футляр, в котором хранилось это украшение, лежит открытым на его пристенном столике. Очевидно, Сабина решила взять ожерелье с собой в Лондон. Он подправил ее позу: поднял ее руку; расстегнул на ней кружевной рукав, обнажая плоть; чуть повернул ее голову — осторожно, будто поправлял цветок в вазе. Потом наполовину задернул шторы.

Джошуа вернулся к мольберту и с важным видом взялся за кисть. Первый этап работы уже был завершен, и он перешел ко второму, выстраивая композицию, нанося тонкие слои красок, чтобы изобразить светотени на ее лице, изгибе руки и груди. Работал он молча. Это была вынужденная мера: разговоры не позволяли сосредоточиться. В любом случае было ясно, что Сабина Мерсье и так уже достаточно раздражена, и, обращаясь к ней, он рисковал вызвать еще большее недовольство.

Однако через несколько минут она сама нарушила молчание.

— Вы сказали, что ходили на прогулку, мистер Поуп? — осведомилась она, неподвижно держа голову.

Он едва слышал ее, ибо к этому времени был уже полностью поглощен работой. Сабина кашлянула, напоминая ему, чтобы он не забывал про свои манеры, и Джошуа пришлось ответить.

— Я ходил в Ричмонд, сударыня, — сказал он, накладывая тонкий слой голубовато-серой краски на основу устричного цвета.

— С какой целью?

— Да просто так, сударыня. Хотел полюбоваться местными красотами.

— И что вы делали в Ричмонде?

— Там есть одна гостиница, довольно известная, — «Звезда и подвязка». Ее сад пользуется успехом, и мне он тоже понравился. Я зашел в гостиницу подкрепиться.

Поскольку его все равно отвлекли, Джошуа поднял голову, желая видеть реакцию Сабины на название гостиницы. Она по-прежнему держала голову неподвижно, в ее лице не отражалось ничего, кроме сдержанного любопытства.

— В самом деле? Никогда там не была, — сказала Сабина. — Хотя, пожалуй, стоит сходить, если сад так чудесен.

— С садом Астли он не сравнится, мэм, но смею предположить, что вам понравится. Там я разговорился с хозяином гостиницы, мистером Данстаблом. Приятный человек. Он случайно упомянул, что в его гостинице останавливался мужчина, которого вы обнаружили мертвым в своей ананасной теплице.

Ни выражение лица Сабины, ни ее поза не изменились. И все же Джошуа почувствовал перемену. Она чуть напряглась, в ее глазах появился блеск, голос приобрел новое звучание.

— Занятная тема для случайного разговора. И что же Данстабл сказал? Как он узнал, что этот его постоялец и человек, скончавшийся в оранжерее, одно и то же лицо? Или, может, вы ему показали портрет умершего?

Ее мягкий голос полнился иронией, и в нем безошибочно слышалась настойчивость.

Джошуа на мгновение оторвался от своего занятия и посмотрел на Сабину. В полумраке ее профиль отбрасывал на стену тень. И, увидев силуэт получеловека-полухищника: выдающийся вперед лоб, вместо носа уродливый клюв, подбородок, слившийся с шеей в единый столб, — Джошуа невольно поежился.

— Имя умершего я узнал от Гранджера, поскольку вы просили меня поговорить с ним. Оно было указано на письме, найденном в кармане несчастного. Джон Кобб.

Сабина молчала, осмысливая услышанное. Потом повернулась к Джошуа.

— Вы сказали Джон Кобб? Вы уверены, что его звали так? — спросила она без всякого выражения в голосе, словно впервые слышала это имя.

— Да, мэм, сомневаться не приходится.

— Что еще вы выяснили?

Она приняла прежнюю позу. Теперь тон у нее стал безразличным, словно она задавала вопросы лишь в угоду Джошуа.

— Только то, что он несколько недель жил в этой гостинице и в ночь перед своим исчезновением, перед тем самым днем, когда вы обнаружили его тело, уехал, сказав, что скоро вернется. Но так и не вернулся.

— И это все? К нему кто-нибудь приходил? Он упоминал, зачем приехал сюда?

Она задавала вопросы с некоей равнодушной настойчивостью в голосе, и это Джошуа насторожило. А может, его смутила та зловещая тень на стене. Или в нем говорила его природная осторожность. Как бы то ни было, он решил, что пока не стоит раскрывать карты. Лучше не упоминать про визит Герберта. Это во всех отношениях было бы благоразумнее.

— Данстабл не помнил, чтобы Кобба кто-то навещал. Это и понятно, ведь в гостинице каждый день бывает много разных людей. И если только кто-то из них не отличается чем-то особенно примечательным, для него они все на одно лицо; он путает, кто что из них сказал. Может, мистер Кобб и говорил ему, зачем приехал сюда, но Данстабл человек не большого ума, и память у него не очень хорошая, запоминает он не лучше, чем кружево греет. Если он что и знал, то давно уже позабыл.