Читать книгу "Чужая земля - Олег Верещагин"

— Далеко пойдете, — одобрительно заметил Дзюба. — Сейчас… Игорь Вячеславович.

Пришлось ждать — и не полминуты на этот раз. Судя по всему, в Озерном Довженко-Змай отсутствовала вызов настиг его на его латифундии — там царила глубокая ночь. Генерал-губернатор не спал, но вызов ему хорошего настроения не прибавил.

— Я слушаю, — сказал он. Игорь молча показал ему комбрасом происходящее вокруг, и Сергей отпустил древнее матерное ругательство.

— Что за история? — поинтересовался Игорь.

— Читай вчерашний номер столичной "Земля и воля". А через какое-то время — центральную прессу, как у меня в колонии русские убивают немцев. Ненавижу корреспондентов!!! — с неожиданным остервенением выдохнул Довженко-Змай.

— И все-таки? — настаивал Игорь.

— Моему начальнику латифундистской службы безопасности один из агентов-вабиска подкинул дезу, что в… одном месте остановился отряд во главе с Уигши-Уого… Ты распечатки Дзюбы читал?

— Нет еще, — признался Игорь.

— Почитай скорее, там о нем…Мои ребята напали на это место. А там оказались ни черта не вабиска, а люди херцога. Спали, не поставив часового — у них были отрегулированные на вабиска сканеры… Сейчас разбираемся с тем агентом — его, похоже, тоже обвели вокруг пальца.

— Что собираешься делать?

— Уточним… — процедил генерал-губернатор. — Извини, времени нет, — и отключился.

Игорь пошел к киоску и купил "Землю и волю".

* * *

Статья оказалась прямо на первой полосе. Шапка, набранная алым, претенциозно гласила: "Возвращение Серого Призрака!"[9]Произошедшее подавалось так, словно С.К. Довженко-Змай, малолетний садист и палач, облеченный огромной властью лишь благодаря общей глупости системы, все время своего правления положил на разжигание розни между одержимыми комплексами русскими и забитыми германцами, которых и заманил-то на Сумерлу исключительно с коварной целью потешить свою палаческую душу зрелищем их поголовного истребления. По мнению Игоря статья если и могла кого-то заинтересовать, так это суд и еще — представителя полувымершей профессии психиатра. Едва ли даже родственники погибших хоть на миг подумали о злом умысле. Статья была просто плевком — неумным, но смачным — в сторону генерал-губернатора, и Игорь невольно вспомнил когда-то читанную кавказскую притчу о злой старухе, жившей около моря. Однажды ее увидели идущей к морю с факелом и спросили, куда ее несет. "Иду море поджечь," — ответила старуха. "Опомнись, не будет оно гореть!" — начали убеждать ее люди. "Ничего знать не хочу! — сказала старуха. — Я свое злое дело сделаю — море подожгу. А будет оно гореть или нет — мне все равно. Сам Игорь никакой особенной неприязни к журналистам не испытывал и сейчас подумал лишь о самом факте ловко подброшенной дезинформации, приведшей к гибели германцев, — статья же его скорей рассмешила.

Скомкав газету, Игорь через всю комнату запустил ее в утилизатор, потянулся и встал. Пол в зале был устлан вабискианским ворсистым ковром похожим на мох, по которому было приятно ходить босиком. Игорь вывел на окно пейзаж скандинавского приморского леса и, скрестив ноги, бухнулся на диван, положив на колени толстую пачку распечатки…

…Как и все выпускники лицеев, Игорь владел умением мгновенного считывания информации — со стороны могло показаться, что он просто не очень быстро перекладывает листы. Занятия мнемоникой тоже даром не прошли — информация раскладывалась по невидимым полочкам в мозгу ровно и аккуратно. Примерно через полтора часа — около часа ночи — мальчишка поднялся с дивана, потер виски, снова потянулся и, подойдя к утилизатору, разом запихал в него и диск и листы.

Уигши-Уого был одновременно священником и главой Крылатого Совета коллегиального органа управления Иррузаем. Начинал с простого офицера пограничных войск. Занял место… ну, скажем, главы спецслужб Теократии. Его предшественник был казнен за то, что допустил победу прорусского восстания в Иппе, столице Ваббама, ранее считавшегося союзником Иррузая. Год назад как раз и стал главой Совета, сохранив и прежнюю должность.

Туземные агенты Отдела Колониальной Безопасности дважды пытались ликвидировать его, но безрезультатно. Люди Уигши-Уого, в свою очередь, виновны в гибели практически всех землян и инопланетян вообще, занимавшихся исследованиями севера материка. Фанатик, следующий предписаниям религии даже в мелочах. Генерал-губернатор посылал запрос о задействовании для его ликвидации человека из Черной Сотни, но ему отказали, посчитав, что это будет слишком большой честью для туземного правителя с окраинной планетки.

Похоже, что зря отказали.

Игорь налил себе холодной воды и выпил залпом. Странным образом этот стакан переключил его мысли на почти забытую статую в доме Утесовых… и что-то, связанное с этой статуей. Какую-то странность…

Мальчишка подошел к окну и уселся на подоконник, созерцая небо, усыпанное яркими, крупными звездами. Что-то такое… какая-то неувязка… несообразность… нет, не то, просто…

Игорь ударил себя по колену кулаком, злясь, что не может понять, в чем дело. Так, стоп, спокойно. Думаем.

Статуя. Ну и что? Ста-ту-я… Что-то, связанное с… с Пределами Применения… Да, с Пределами Применения.[10]Протокол Оттава, самый конец Серых Войн…

Проект «Петр» академика Левашова… Он передал технологию Ван Чжоу «Мяснику», главе «армии» «триады», пытавшейся взять под контроль Дальний Восток… Ван Чжоу убили «витязи» РА. А Левашова схватили и повесили, но… но его технология…

Игорь похолодел.

Не может быть…

— Не может быть, — вслух повторил Игорь. Это подал голос человеческий атавизм, шараханье от непонятных чудес. Между тем, Галактика, успешно осваиваемая человеком, спокойно утверждала: то, что на Земле считалось «чудом», на другой планете вполне может оказаться обыденным явлением… да и вообще — нет чудес, а есть только непознанные — пока! — области знания.

Игорь в зародыше задушил атавистический визг. Нашел в справочнике визитера номер Утесовых и вызвал Борьку. Тот возник на приемной пластине — зевающий во весь рот и приглаживающий волосы.

— Ну?.. Игорь, ты, что ли?