Читать книгу "Каникулы с невидимкой - Валерий Гусев"

И он прямо и скромно ответил:

– Я придумал, как нам удрать. Ни на машине, ни пешком они нас не догонят.

– А как? - нетерпеливо спросил Майский.

Алешка хмыкнул и пообещал:

– В свое время узнаете.

– Это когда?

– Когда пора придет!

Все, больше он ничего по этому поводу не скажет, я-то его знаю. Пока все не обдумает и не подготовит.

И я опять взял власть в свои руки.

– В этой дырке, - я показал на то место, где начинался короб, - будем дежурить по очереди и подслушивать все их разговоры. И когда что-нибудь узнаем…

– То что-нибудь такое натворим! - пообещал Алешка, блестя глазами и грозя хохолком.

За это я отправил его подслушивать первым.

Он с радостью согласился. Только потребовал у Майского его пальто:

– А то там холодновато, подстелю и буду слушать.

Он забрал фонарик, втащил за собой пальто, повозился и затих.

Мы с Майским собрали посуду на поднос и постучали в дверь.

Тотчас затопал по лестнице Карпухин, сквозь зубы ругая свои шнурки.

– Спасибо, - вежливо сказали мы, отдавая ему поднос. - Все было очень вкусно. Особенно «мармалад».

И постарались не пускать его дальше дверей, чтобы он не заметил Лешкиного отсутствия.

– Раскладушечку нам, пожалуйста, еще одну предоставьте, - еще вежливее попросили мы. - А лучше две.

– Обойдетесь, - тоже очень вежливо ответил Карпухин и застучал ботинками по лестнице.

– Передай шефу, - крикнул я ему в спину, - что мы осознали свою вину и раскаиваемся в своем поведении.

– И больше так не будем, - добавил и Майский.

На всякий случай мы изобразили на раскладушке Майского спящего человека, с головой укрытого одеялом. Голову изображала мохнатая шапка Майского.

– Я все-таки думаю, - сказал я, - как нам одурачить Карлсона с этой волшебной установкой?

– Не понял…

– Я еще сам толком не осознал, - сказал я. - Ну, что-то вроде того: убедить его, что он стал невидимым. Пускай идет в банк, хватает деньги, а охрана схватит его на месте. Тогда уж не отвертится.

– Нет, - подумав, не согласился Майский. - Не получится.

– Почему?

– Потому что невозможно.

– Это не ответ, - вспомнил я любимый довод младшего брата.

– Дима, вы почти взрослый человек… Ну, представьте: выходит из машины Карлсон, уверенный в своей невидимости, нахально шагает в банк, пытается его ограбить… Но ведь люди кругом его видят. А вдруг кто-нибудь посторонится, пропуская его в дверях, или что-нибудь у него спросит? А? Он же сразу догадается об обмане. Чепуха все это! Я уверен!

– А я - нет! Можно все обдумать и…

В это время на лестнице опять застучали ботинки Карпухина и задребезжала по ступеням раскладушка.

– Держите, - сказал он. - Даже одеяло вам шеф выделил.

– Ему это зачтется, - пробормотал я.

– А где малец? - вдруг встревожился Карпухин.

– Не ори, разбудишь! Он уже спит давно, - и я показал ему, как крепко спит Алешка, укрывшись с головой. Почти. Потому что из-под края одеяла торчало немного шапкиного меха.

– Чегой-то он? - удивился Карпухин.

– Устал!

– Я не про то, - он нахмурился. - Был вроде все время блондин, а теперь «брунет» стал.

Внутри меня все ахнуло. Точно, мы не сообразили - Алешка-то у нас светловолосый, а шапка у Майского из черной собаки.

– С вами не только почернеешь, - сварливо заметил Майский, - поседеешь до времени. Довели ребенка?

– Ладно, ладно, поговори мне, - отстал, наконец, Карпухин и, выйдя за дверь, запер замок. - Сиди и помалкивай.

Мы перевели дух. Засунули на всякий случай шапку подальше под одеяло. И вспомнили, что пора сменять нашего первого «слухача».

Я заглянул в короб - там было темно и тихо - и шепотом позвал Алешку.

Он не ответил.

Майский опустился рядом со мной на колени и тихонько постучал по железу гаечным ключом.

Никакой реакции.

И мы немного испугались.

– Может быть, он где-нибудь там на волю выбрался? - прошептал Майский.

– Или где-нибудь застрял, - прошептал я. - У вас еще фонарик есть?

– Нет, только один.

– Все равно, я пополз, - я не мог больше оставаться в неизвестности.

И нырнул в кошачий лаз.

Прислушался - тихо, только где-то наверху неразборчиво бубнят голоса. Осторожно пополз вперед и вскоре наткнулся на что-то мягкое. Пальто - догадался я. Протянул руку вперед и нащупал на этот раз что-то твердое. Алешкин сапог. Тут же - второй. И обе ноги в них.

Я подергал его за ногу. Нога вырвалась из моей руки и подтянулась куда-то вперед…

И тут я догадался, в чем дело!

И стал пятиться обратно в лабораторию, крепко ухватив край пальто.

Я вытащил безмятежно спящего Алешку из этой норы. От яркого света он проснулся, заморгал и сел.

– Что случилось? - спросил он, зевая. - Вставать пора?

Майский рассмеялся:

– Скорее наоборот.

Лешка ни капли не смутился от того, что уснул на посту.

– Они там ничего интересного не говорили. Баба Яга их ругала, а они огрызались. Вот и все. Теперь, Дим, твоя очередь.

– А фонарик где?

– В кармане пальто, - Алешка еще резвее зевнул, даже зубами щелкнул, и бухнулся на раскладушку.

Я сменил его на посту. И, надо признаться, история повторилась. Ничего интересного я не услышал, лежать в темноте было скучно. Но уютно. И я проснулся от того, что за ногу меня дергал очередной сменщик - Майский.

Но он уснуть в коробе не успел. Потому что обитатели теремка разошлись по своим комнатам спать, и подслушивать больше было некого.

В тот вечер мы так ничего интересного и не узнали.

А вот на следующий день мне повезло.

Едва я расправил под собой пальто и погасил фонарик, как послышался возбужденный голос Карлсона. Как я понял, он только что получил очень важное сообщение по телефону. И начал торопливо объяснять Карпухину.

Вот что я слышал:

«Карлсон: Сегодня вечером большой прием в Посольстве. Съедутся дипломаты на прекрасных машинах. Одна из них - белый „Линкольн“.

Карпухин: Класс! К ней запчасти дороже стоят, чем сама машина!

Карлсон: Сможешь угнать?