Читать книгу "Роковухи - Дороти Кэннелл"

Любопытно. Версия Бена едва не доконала органистку.

— То есть… Как можно! За кого вы меня принимаете! Это… это ничтожество четверть часа тому назад вышвырнуло меня вон! Мои услуги церкви больше не требуются. Ну? Слыханное ли дело, дорогой мистер Хаскелл? Столько лет гнуть спину над рухлядью, которую громко именуют органом, — и что взамен? Пинком под зад, уж простите за вульгарность.

— О-о, мисс Шип… — выдохнула я. — Мне так жаль…

— Благодарю… Вы очень добры, — глухо донеслось из скомканного платочка. — Я была в церкви… Надеюсь, меня не назовут воровкой… Забрала свои ноты из кладовой. О, мистер Хаскелл! Дорогой мистер Хаскелл! Знали бы вы, как велико было искушение броситься вниз с колокольни и решить все свои проблемы! Увы, увы… Я боюсь высоты. Забраться на колокольню для меня смерти подобно.

Железная логика. Конец моим надеждам уйти в мир иной по собственной воле. Флакон таблеток проглотить страшно, — не дай бог, подавлюсь. Повеситься и того опасней — мыло в глаза попадет.

— Викарий объяснил, почему уволил вас? — Бен мучительно боролся с желанием взглянуть на часы, пока не додумался сунуть руки в карманы. Умница. От греха подальше.

Запотевшие стекляшки очков уставились на него.

— Кое-как. Якобы меня часто видели в… ну… вы понимаете…

— В "Темной лошадке"? — догадалась я.

— В забегаловке?! О нет! В методистской церкви. До чего дойти! Обвинить меня в ренегатстве. Да будет вам известно, дорогой мистер Хаскелл, что моя родная сестра, презрев семейные устои, перекинулась к методистам. Сестра, но не я! Папочка называл эту предательницу гедонисткой.

— Гедонисткой? — искренне удивился Бен. И немудрено. Трудно представить церковь, пусть даже и методистскую, источником наслаждений. — Вы уверены, что ваш отец не ошибся в термине?

— Разумеется, нет! — возмущенно выдохнула мисс Шип. — Папочка всегда был точен в определениях. Меня, например, он называл своим Шиповничком… Да, да… Шиповничком без шипов. Трогательно, правда?

— До слез.

— А брата дразнил "юбчонкой" за то, что тот обожал возиться на кухне.

Благодарствуем за комплимент. Даже я опешила, Бену же осталось только хлопать глазами.

Экскурс в страну воспоминаний окончательно подкосил мисс Шип, и она вновь навалилась на моего горемычного мужа. Любознательный месяц высунул нос из-за облаков. Дом викария проступил из темноты и тайком пополз к нам. Сделай он еще пару шагов, клянусь, я бы не удержалась от замечания. Ай-ай-ай, как нехорошо подслушивать.

— Мисс Шип, можем мы чем-нибудь помочь? — Я полезла в карман за платком и протянула органистке… подгузник.

— Как мило. Самый подходящий размер. — Она трубно высморкалась и героическим усилием приняла вертикальное положение. — Вы очень, очень добры, но свою вдребезги разбитую жизнь я должна склеить сама. Милосердный Господь не оставит меня. Буду кормить птичек и пополнять свою коллекцию телефонных справочников. Хвала Всевышнему, мне есть чем занять руки и… сердце. Симпатии одного джентльмена… — она скромно потупилась, — весьма достойного джентльмена… Вам, дорогой мистер Хаскелл, я могу открыть тайну. Его имя начинается на "У".

На "У"?! Я приклеилась взглядом к лицу органистки. Быть такого не может… А вдруг?.. Неужто анонимный воздыхатель мисс Шип и гробовых дел феномен, лишивший покоя миссис Мэллой, — одно и то же лицо? Уолтер Фишер и мисс Шип — вот это была бы пара!

* * *

Мисс Шип еще не успела раствориться во мраке дорожки, ведущей к автобусной остановке, а Бен уже управился с задачей-минимум: вина за наше десятиминутное опоздание была целиком и полностью возложена на мои плечи. Бен нажал на кнопку, и трель звонка прозвучала финальным аккордом в похоронном марше ссоры.

— Если бы мы выехали вовремя, Элли, то не столкнулись бы с этой особой. А если бы ты не лезла со своими утешениями…

— Я? — Местная живность долго будет помнить мое возмущенное уханье. — Имейте совесть, дорогой мистер Хаскелл. Бедняжка одного только вас и видела, только к вам и взывала.

Ш-ш-ш! Услышав шорох за дверью, мы молниеносно расправили морщины на лбу и нацепили жизнерадостные улыбки. И, как выяснилось через несколько секунд, поспешили. Вдоволь наулыбавшись закрытой двери, Бен еще раз ткнул в кнопку.

— Ревность — вот имя твоему недугу, женщина.

Еще чего! Чтобы я ревновала к мисс Шип?! Гомерический хохот застрял у меня в глотке, а внутренний голос принялся нашептывать несуразные вещи: "Погоди хохотать, еще успеешь. Может, Бен прав?"

И впрямь — может, он прав? Мне бы ужаснуться, ан нет — в душе проклюнулся робкий росток надежды. Что, если ревность — это первый успех моего авантюрного предприятия? Вдруг я уже начала собирать урожай в райском саду совершенства и готова влюбиться в собственного мужа? Но главное… Если чудо все-таки случится — не ждет ли меня неразделенная любовь?

Расправив плечи, я глянула на свое отражение в стеклянном окошке двери. Французская коса удалась на славу; вечерняя прохлада окрасила щеки нежным румянцем и придала глубины серым глазам. Неплохо, Элли. Вот только нос задирать не надо. На портретах все хороши, а ты попробуй выглядеть прилично на снимке в полный рост. Боже, боже! Ну что было не взять сумочку побольше? Этой фитюлькой даже пряжку ремня не прикроешь, не говоря уж о чем посущественнее.

— Черт! — Стиснув кулак, Бен нацелился на дверь, но в последний момент сдержался. — Знал бы, сколько придется на крыльце торчать, — газетку прихватил бы.

Волшебные слова. В окошке мелькнуло лицо; миг спустя дверь отворилась, а на меня тут же накатила волна стыда и раскаяния. Что скажет преподобный Фоксворт о моем бессовестном, непростительном отношении к его воскресным проповедям?

— Добрый вечер, миссис Вуд, — привычно сорвалось с языка. Вся в мыслях о предстоящей богословской дискуссии с отцом Фоксвортом, я не глядя приветствовала его бессменную экономку.

— Солнышко… — Бен мастерски вошел в роль любящего супруга, — кажется, мои очки остались дома, но…

Намек понят. Из-под неоновых век нас сверлила взглядом наша дорогая миссис Рокси Мэллой. Пурпурный кружевной фартучек очень нарядно смотрелся на черном бархатном платье с крысиными хвостиками по вороту.

— Ба! Мистер и миссис Хаскелл! Какая приятная неожиданность!

Это уж точно. Все равно что явиться на прием к зубному врачу и обнаружить его самого в стоматологическом кресле.

Вслед за Беном я ступила в знакомую прихожую. Винтовая лестница, обои цвета овсянки, шоколадные батареи — словом, обстановка все та же, если не считать Рокси.

— Я и не знала, миссис Мэллой, что вы служите у отца Фоксворта. Куда же подевалась миссис Вуд?

— Ой, только не говорите, будто ничего не слыхали! — негодующим басом отозвалась новоиспеченная прислуга викария и захлопнула дверь.