Читать книгу "Хворый пес - Карл Хайасен"

– Заставлю его поверить, – ответил Твилли.

8

Дезирата Брок родилась в Мемфисе, а выросла в Атланте. Мать была педиатром, отец работал механиком в авиакомпании «Дельта». Дези собиралась стать учительницей и занималась в университете штата Джорджия, но на последнем курсе все спутала ее помолвка с профессиональным баскетболистом по имени Горбак Дидовлич. Росту него был чуть за семь футов, и он совсем не говорил по-английски.

В НБА его называли Дидо, он был новым дублером центрового в команде «Ястребы Атланты». Дидо углядел Дези на теннисном корте и попросил тренера взять у нее номер телефона. Ему хватило сообразительности привести с собой на первые два свидания переводчика с сербско-хорватского, но на третье он явился в квартиру Дези один. Они поужинали в ресторане, потом отправились в клуб. Дидо оказался на удивление говорливым, и хотя Дези не понимала ни слова, но угадывала в непостижимых монологах с обилием согласных милое простодушие чужестранца. И то был не последний случай, когда она неверно поняла мужчину.

В начале второго ночи Дези постучала пальцем по циферблату наручных часов в знак того, что пора уходить. Дидо проводил ее домой до дверей и нежно поцеловал в маковку – единственное место, до которого мог дотронуться губами, не опускаясь на колено. Потом он положил ей на плечи огромные красивые руки и заговорил, негромко и страстно. Усталая Дези кивала, улыбалась ласково и бормотала расхожие фразы: «Очень мило. Я вас понимаю». Но оказалось, она не уловила нити рассуждений Дидо, ибо на следующее утро ей доставили обручальное кольцо с большим бриллиантом. Его сопровождала записка; точнее, две записки: одна собственноручно нацарапанная Дидо карандашом на листке с логотипом «Рибок», и другая – со старательно выполненным переводом: «Я так очень счастливый, что вы стать моя жена. Наша жизнь вместе будет полной многих веселий и радостей. Спасибо много раз, что сказали «да». С верной любовью, Горбак».

Дези ошеломило известие о предложении выйти замуж, но еще больше поразило, что она, оказывается, его приняла. Дидо уверял, что все так и было, и она поверила ему на слово. Получилось невероятно забавно, как в комедии положений, но романтично. Дези бросила учебу, полагая, что теперь станет сопровождать новоиспеченного жениха в поездках команды. Она представляла, как это будет здорово: путешествовать с Дидо по стране, увидеть самые крупные города; особенно ей не терпелось побывать в Нью-Йорке, Бостоне и Чикаго. Но Дидо объяснил через сербского переводчика («Ястребы» оплачивали услуги толмача на полный рабочий день), что женам и подругам не разрешается ездить с баскетболистами. Однако он станет «очень сильно счастливый», если она будет приходить на все домашние матчи в Атланте. «Так лучше, – добавил переводчик. – К тому же вы сможете продолжить учебу и принарядиться». Дези была не до конца уверена, что Дидо так сказал, но передала через переводчика: она подумает.

Первая игра, на которую пришла Дези, получилась классной. Кажется, в январе 1988 года. Некоторое время Дези хранила корешок билета в старинной шкатулке для шитья. «Ястребы» победили «Чикагских быков» – 107:103. Дидо играл большую часть третьей четверти и блокировал четыре броска. Дези получила место в секторе возле площадки, где сидели жены и подруги других игроков. Почти все, как она, молодые и весьма привлекательные. В перерывах женщины хохотали и сплетничали. Дези не следила за профессиональным баскетболом и не знала, насколько выгодным стал этот спорт. Одна ястребиная жена показала на преждевременно облысевшего игрока чикагской команды, отрабатывавшего броски, и сообщила, что в год он получает более 5 миллионов долларов, не считая премиальных. Дези изумилась. Она вслух подумала, сколько же зарабатывает Дидо, и другая ястребиная жена, помнившая ставки всех игроков, с удовольствием ей поведала. Сумма была потрясающей – и для двадцатидвухлетнего парня, и для кого угодно. Дези произвела в голове подсчет: выходило, что за игру Дидо зарабатывает 10 500 долларов.

– Вот на такое колечко, – сказала ястребиная жена, подняв левую руку Дези, – ему нужно поработать один вечер. И то если брать в розничной продаже.

Дези на учебу не вернулась. Дидо снял ей квартиру попросторнее в районе Бакхед, купил «понтиак-файрбёрд» с откидным верхом (два вечера трудов, по меньшей мере) и организовал частные уроки тенниса в близлежащем загородном клубе. Обувь бесплатно поставляла фирма «Рибок».

Помолвка продлилась три месяца без одного дня. Все закончилось, когда Дези вдруг вздумалось слетать к Дидо на игру в Детройт и сделать ему сюрприз на день рождения. Она постучала в дверь его номера в отеле «Риц-Карлтон», и ей открыла жгучая брюнетка, на которой из одежды были только хромированные серьги-обручи и обтягивающие шорты. На левой груди женщины был вытатуирован ухмыляющийся череп в ковбойской шляпе.

Гологрудая оказалась исполнительницей экзотических танцев, которая вдобавок к английскому бегло говорила на сербско-хорватском. Кто-то из игроков «Пистонов» познакомил ее с Дидо на холостяцкой вечеринке. Дожидаясь возвращения жениха с игры, Дези поддерживала с девушкой вежливую беседу. К сожалению, Дидо отпустил переводчика домой пораньше, рассудив, что в нем нет необходимости, когда имеется двуязычная стриптизерша, и потому не смог уразуметь возбужденного выступления Дези. Собственно, ее настроение перевода не требовало: Дидо сообразил, что Дези гневается, еще до того, как она спустила в унитаз обручальное кольцо с бриллиантом.

По возвращении в Атланту Дидо пытался помириться, но Дези отказывалась с ним встречаться. Она оставила квартиру в Бакхеде и переехала к родителям. Как-то раз Дидо появился около их дома, и Дези облила его из садового шланга. Отставка повергла Дидо в хандру, которая заметно отразилась на его и без того уже слабых выступлениях на баскетбольной площадке. В один злосчастный вечер, когда Дидо заменял свалившегося в гриппе Мозеса Малона, он набрал лишь три очка, сделал один подбор у кольца, пять передач и был удален в середине третьей четверти. На следующий день его перепродали команде «Воители Золотого Штата». Дези больше никогда его не видела, даже по телевизору.

«Да найдешь ты себе кого-нибудь, – утешала мать. – Первый блин комом».

Но испечь хороший блин все не получалось. Дези перевалило за двадцать пять, она еще трижды была помолвлена, но замуж так и не вышла. Два раза Дези по-мирному возвращала кольца, а третье оставила. Его преподнес жених по имени Эндрю Бек, в которого она чуть не влюбилась. Он снимал рекламные ролики для кандидатов в политических кампаниях, но в душе был художником. Долгие годы он серьезно занимался живописью и ваянием, почти голодал. Затем попал на телевидение и обрел достаток, как и все Дезины женихи. Она говорила себе, что это просто совпадение, но понимала – дело в другом. Так или иначе, она сильно привязалась к Эндрю – мечтательной, творческой и отстраненной натуре. Его легкая таинственность пленила Дези, чего не бывало прежде. Эндрю терпеть не мог политиков, ненавидел вообще всех сенаторов и конгрессменов, которые не жалели денег за его умение создать им образ. Дези восхищалась Эндрю за его ненависть к своей работе – только высокопринципиальный человек мог вот так прямо заявить, что растрачивает богом данный талант на мелкое жульничество, создавая тридцатисекундный ролик политической рекламы.