Читать книгу "Продавец слов - Андрей Кивинов"

– Я, вообще-то, чуть не сел из-за него.

– Ну, что с ним делать! Может, болячка какая с ним? Раньше ведь такого не было. Ну, выпьет, ну, побузит. А как-то приятель его в автоматы эти затащил, он и выиграл сразу. Много выиграл. И после этого, как чокнулся. Лишняя копейка есть – бежит кнопки жать. Сутки напролёт жмёт. Три дня как-то сидел без вылаза. Все проиграл. Сколько я не просила, остановись, остановись – без толку. А на цепь же не посадишь. Я уж и к участковому ходила и к врачу знакомому. Никто помочь не хочет.

Мать заплакала.

– Я отдам, как смогу… Ты уж прости нас, Антоша. Взорвать бы этот павильон к чёртовой матери.

Идти разбираться с Борькой в павильон особого желания не было. Во-первых, времени жалко, а во-вторых, не позволят там в глаза соседу как следует посмотреть. Сказав, что зайдёт утром, он попрощался с матерью и поднялся к себе.

«Странно, запах камеры никак не улетучивался. Или в квартире пахнет точно также? Нет, нет, просто я насквозь пропитался впечатлениями».

Антон стянул спортивный костюм, бросил его в грязное бельё, переоделся в чистый свитер и тренировочные брюки. Запах не исчезал… «Отвлечься»! Он взглянул на будильник. Семь вечера. Прошло всего четыре часа с момента его задержания. А ощущение, будто четыре года… Он позвонил матери, судя по всему, та ничего не знала о случившемся. Ну и слава Богу…

Так, теперь работать, навёрстывать упущенное. Придётся посидеть ночью, пока впечатления свежи и эмоции бурлят.

Антон сел за стол и включил компьютер.

* * *

Утром его вырвал из сна тревожный звонок в дверь. Именно тревожный, Антон почувствовал его оттенок. Накинув халат, он устремился в прихожую. На площадке стояла зарёванная Борькина мать.

– Беда, Антоша! Ох, беда!

Она захлёбывалась слезами и говорила с трудом. Вернее, кричала.

Антон лёг только в шесть утра, поэтому сейчас соображал с трудом.

– Что стряслось?

– Борька-то делов натворил! Людей настрелял! Ба-тю-шк-и-и…

– Как настрелял? Кого?

– В павильоне… Милиционера, кассира и парня молодого. Проигрался опять, скотина, прибежал ночью домой, схватил наган дедов и того… Выручку из кассы забрал. Парень-то выжил, рассказал все. Арестовали Борьку! Ой, Антоша, что ж будет! Его ж расстреляют, стервеца.

– Сейчас не расстреливают, – словно не своим голосом, ответил Антон.

Мать, продолжая рыдать, пошла вниз. «Почему она ко мне пришла?.. Выплеснуть эмоции? Да, наверно. Я ж сказал, что буду утром дома… Расстрелял. Троих. Все, как у меня. Чертовщина, бред…»

Он, словно пьяный, вернулся в комнату и сел к невыключенному компьютеру. Так устал накануне, что забыл вырубить. Нажал кнопку. Экран медленно засветился, открывая взору сочинённый несколько часов назад текст.

«…Шлямбур уже ничего не соображал. Он знал только одно – денег больше нет. И взять их негде. Лихорадка, охватившая его час назад, не проходила. В глазах по-прежнему неистово вращалось колесо рулетки, подбрасывая непослушный белый шарик.

Сейчас сознание Шлямбура напоминало зависнувший компьютер, в силу чего отчёта своим действиям он уже не отдавал. Азарт убил разум. Болезнь.

Шлямбур отодвинул диван, сковырнул несколько паркетин, достал из тайника завёрнутый в тряпку шестизарядный наган и горсть патронов. Наган остался от деда, того наградили им ещё в тридцатых за героическую борьбу с кулаками. После смерти деда, отец не стал сдавать его государству, оставив себе, как память о родителе.

Зарядив оружие, Шлямбур крутанул барабан, сунул наган за пояс и выскочил на ночную улицу. Колесо рулетки не исчезало. Шарик, словно дразнясь, прыгал по его секторам, постоянно приземляясь на красное. На красное…

Охранник казино, бывший милиционер, хорошо знал Шлямбура, но, заметив что-то странное в его поведении, решил проверить. «Рамку» в игровом заведении ещё не поставили, охрана пользовалась ручными металлоискателями.

– Момент…

Пуля попала охраннику в глаз, пройдя навылет.

Колесо вращалось, шарик прыгал…

Вторым выстрелом Шлямбур уложил выскочившего на шум крупье, ещё две пули получил сидящий у рулетки игрок, молодой парень в жилетке. Кассир, выскочив из своей будки, бросился к запасному выходу. Пуля просвистела рядом, не зацепив его. Ещё двое крупье, находящихся в зале, рухнули на пол, прикрыв головы руками.

Колесо вращалось, шарик прыгал…

Дверь будки захлопнулась на защёлку. Рукоятью нагана Шлямбур выбил стекло и, нырнув в окошко, принялся выгребать деньги из стола кассира. Забрав все, он выбрался из будки, довольно рассмеялся и устремился к выходу.

Он все-таки выиграл эту партию, он все-таки не зря поставил на красное…»

Перечитав текст, Антон закрыл файл, выключил компьютер и уставился в чёрное зеркало стеклянного экрана. Странно, но Антон не видел в нем отражения своего лица. У него не было лица!

«Похоже, я напрасно это написал…»

Глава 8

Через две недели половина пути была пройдена. Пять глав хранилось в памяти компьютера, ещё пять предстояло туда загнать. Чем закончится роман, и куда приведёт героя сюжет, Антон по-прежнему не знал. Творчеством в высоком понимании этого слова здесь, конечно, и не пахло. Попахивало хал-туркой и компиляцией, но автор оправдывал себя тем, что у него жёсткие сроки. К тому ж вспоминались слова Матвея Тараконова: Бекетова – звезда, какой бы чепухи она теперь не сочинила, народ скушает и попросит добавки.

На совпадения книжных событий с жизненными Антон старался не реагировать. Нет здесь никакой мистики и быть не может. Это действительно просто совпадения. Нечего и голову ломать, надо двигаться дальше.

Хотя совпадения продолжались. Причём, как заметил Антон, только те, что отражались на нем самом. Стоило ему сочинить обещанный Ульянову эпизод про взрыв и пожар, как на следующий день взорвалась и сгорела дотла их котельная, и его квартира осталась без тепла. Хорошо ещё, что книжный взрыв произошёл не в жилище Шершня… Враги, охотясь за героем, перепутали адрес и засадили из гранатомёта не в то окно.

Чтобы не замёрзнуть, Антону пришлось покупать масляный радиатор.

Едва Шершень лишился бумажника, как в супермаркете у Антона тоже украли кошелёк. Либо потерял. Причём, даже сумма приблизительно совпала.

Чтобы нарастить объём и заодно лишний раз «очеловечить» героя, Антон уложил Шершня в кровать с простудой, и на следующий день слёг сам. Пришлось вызывать мать, которая народными средствами смогла довольно быстро поднять сына на ноги.

А по имевшейся задумке, Шершень ещё минимум дважды будет подвергаться смертельному риску. На этом была построена интрига, без этого никак не обойтись. Антон, не то, чтобы опасался, но чувствовал себя как-то неуютно. Но, в конце концов, отмахнулся от неудобных мыслей. Герой останется в живых, а это главное.