Читать книгу "Падение сквозь ветер - Олег Никитин"

2 апреля. Целую неделю я дома провалялся, так что даже по школе успел соскучиться. Бузз ко мне несколько раз приходил, и Маккафа два раза, но сидела далеко от кровати, боялась заразиться. Ну и отоспался же я! Сегодня пришел в школу, а там ребята уже к экзаменам готовятся, в этом году у нас математика, столярное дело, работа по металлам и письмо. Учитель принес из библиотеки шесть учебников, мы по три человека расселись и читали. Я думаю, что с экзаменами хорошо справлюсь, хотя с февраля, как с Маккафой познакомился, стал меньше заниматься. Все больше мечтал и на ее портрет глядел.

9 апреля. С Маккафой почти не встречаемся, она взяла домой книгу и тоже занимается. Предметы у них какие-то странные – этикет, рукоделие и всякие тому подобные штуки. Нам, конечно, пару раз рассказывали, как следует вести себя в гостях, вилку держать и так далее, но разве наберется тут на целый год занятий? Да еще экзамен устроили!

20 апреля. Не хочу про экзамены рассказывать, ничего интересного не было. Разве что, когда с металлами возились, я себе палец обжег, хорошо что несильно. Холль разозлился и хотел меня выгнать, но потом передумал и даже хорошую отметку поставил. Но это вовсе не главное. Сегодня мы с Маккафой после школы у театра встретились, и она мне сказала, что через неделю уезжает на гастроли. У меня просто язык отнялся, стою как пень и сказать ничего не могу. «И надолго?» – спрашиваю. Она засмеялась и отвечает: «Как будто не знаешь, что до октября». Я, конечно, знал про гастроли, но почему-то думал, что она с дедушкой дома останется, а спросить не догадался. «Это точно?» – спрашиваю, хотя куда уж точнее. «Да что ты волнуешься, я же обратно приеду. Ты, кстати, уже решил, кем будешь? До выпускного всего год остался». – «А тебе два, – говорю, потому что пока не знаю, какую профессию себе выбрать. – Может, в Академию пойду, на агронома или зверовода. У меня по природе хорошие знания». Я на самом деле уже думал об этом, но как-то вскользь. «А ты, наверное, в цирке останешься?» – «Если бы это было так просто, – вздохнула она. – Надо в каком-нибудь номере участвовать, не все же время мне на клоуне ездить. Он и так меня с трудом поднимает, а скоро вообще не сможет». Тут она меня за шею обняла и говорит: «Как ты думаешь, не смог бы ты что-нибудь необычное выдумать? Тогда мы могли бы вместе на арене выступать». У меня снова язык отнялся, потому как я на самом деле довольно стеснительный, мне неуютно в большом коллективе. А перед толпой номера откалывать – это вообще, наверное, мне не под силу. Но я ничего не сказал и постарался сделать вид, что обдумываю ее предложение, хотя на самом деле ни одной мысли в моей голове не было. Наконец я промычал что-то не слишком внятно, вроде как попробую, но не уверен, что у меня получится. Она обрадовалась и поцеловала меня, но тут целая толпа народа из театра повалила, и мы поскорее во дворы ушли. Снег как сошел, здесь всюду кучи мусора, но скоро их уберут, конечно. А пока мы кое-как между ними проскочили и к Хеттике вышли, за моим домом. Маккафа мне говорит: «Тебе надо внимательность в себе развивать, это очень важно для циркового артиста». – «А разве я невнимательный?» – спрашиваю. «Ты по-своему, конечно, внимательный, но не так, как нужно. Вспомни все случаи, которые с тобой были – с коньками, лыжами, со льдиной. На арене такие промахи очень дорого стоят». Я слушал ее и думал, что все происходило вовсе не из-за того, что я ворон считал (разве что когда я на льду споткнулся, да и то потому что на нее смотрел). А с разломившейся льдины я упал, потому что на мне цеплялки не были надеты, которые я ей же и отдал. Хотел я все это ей сказать, но промолчал, такой у нее голос был наставительный, что мне не захотелось спорить. А потом я вспомнил, что она скоро уедет, и вовсе про все остальное забыл, и спрашиваю: «Куда отправляетесь?» – «Ой, далеко! – Она развеселилась, я помню, как она говорила мне, что любит путешествовать. – Поедем на север, вдоль восточного побережья. Дорога до Азианы займет примерно месяц, там в самой столице будем выступать, представляешь? А потом обратно, вдоль западного берега – это еще месяц, итого четыре». Мне так завидно стало, что слов нет! Считай, за одно лето всю Империю объедет. Все-таки, как ни крути, а в профессии циркового артиста есть положительные стороны. «Так ты, значит, опоздаешь к началу занятий?» – спрашиваю. Она засмеялась и ничего не ответила.

1 июня. Вот Маккафа и уехала, я смотрел, как их фургоны вереницей выезжают на Помидорную улицу. От цирка остался один каркас: каменное основание и деревянная коническая крыша. Даже клоун уехал, хоть он мне и не понравился. Но Маккафа, конечно, в любом случае отправилась бы с родителями, тут клоун не при чем».

Валлент перевернул очередной лист и внезапно понял, что читать стало намного сложнее, чем в самом начале. За окном уже сгущались сумерки, к тому же почерк юного Мегаллина все больше утрачивал округлость и становился отрывистым и резким.

Первая тетрадь была освоена примерно наполовину и, в общем, пока не дала магистру никаких значимых сведений. Да и нелепо было бы ожидать от мальчишеского дневника откровений, проливающих свет на события, отстоящие от описываемых Мегаллином на восемнадцать с половиной лет. Две фигуры из упоминавшихся в тетради будущего мага – Маккафа и безымянный брат одноклассника Клуппера – заслуживали того, чтобы интересоваться их дальнейшей судьбой. Магистр надеялся, что они еще появятся на страницах дневника.

Глава 8. Версия

На среду Валлент наметил, в общем, только один разговор. Для этого нужно было отправиться в «Эврану», и будет лучше, если при этом его увидят там как можно меньше людей. Более подходящего времени, чем девять-десять часов утра, невозможно было придумать.

Магистр вынул из ящика две серебряных монетки, десяток которых вручил ему вчера Бессет, – попросив при этом расписаться в расходной ведомости, – выпил кружку холодного чая и вышел во двор, чтобы оседлать Скути. Тисса кормила десятка полтора полных цыплят и куриц, толпившихся вокруг ее ног, и приветствовала отца бодрыми словами. Похоже, сегодня у нее было хорошее настроение.

– Дай и мне тоже, – вдруг сказал Валлент и отсыпал из мешочка пшеничных зерен. – К обеду не жди, я задержусь сегодня на службе

Магистр хотел взглянуть на театр, цирк, суд, обыкновенные жилые дома глазами мальчишки начала века. Он хорошо помнил те времена, лишенные обреченности, пронизавшей все общество сверху донизу. И еще вчера ему казалось, что он уже избавился от бесплодной тоски по ним.

Однако привычки следователя подчинять второстепенное главному заставили его направить лошадь короткой дорогой, через Сермяжную площадь. Полупустые улицы позволяли ему устроить по ним скачку, но Валлент не был уверен в здоровье Скути и не хотел привлекать к себе внимания, так что прошло не меньше четверти часа, прежде чем вывеска с вычурно написанным словом «Эврана» не возникла перед его глазами. Когда-то почти весь фасад здания представлял собой полупрозрачные стеклянные панели, изрисованные аппетитными блюдами, картами, игральными костями, танцующими девицами и прочими атрибутами богемной жизни. Но во время народных волнений, случившихся в окрестностях торговой миссии Азианы, проголодавшаяся толпа заодно выставила стекла на первом этаже ресторана. Подкрепившись, народ продолжил разграбление миссии. С тех пор что-либо бьющееся напрочь исчезло из внешнего оформления «Эвраны».