Читать книгу "Вернуть себе клыки - Владимир Михальчук"

Передо мной раскрывается ярко освещенный прямоугольник двери. Я ослеплен, глаза наполняются слезами.

В это время над улицей разносится оглушающий рев, усиленный громкоговорителями.

– Глубокоуважаемые дамы, – сообщает металлический (но совершенно точно мужской!) голос, – вы находитесь на территории таверны "Шовинист". Согласно законам Валибура наше заведение находится вне юрисдикции властей города-государства. Кроме того мы совершенно не соблюдаем религиозных и государственных праздников. А еще в нашу таверну не допускаются лица женского пола!

– Несправедливо! – кричат бабенки, остановившиеся в развалинах ворот. – Хотя бы отдайте беглеца!

Наступает молчание.

– Снимай штаны, – приказывают мне из ярко освещенной комнаты.

Глаза еще не привыкли к золотистому свету, потому не различаю говорившего. Но он хотя бы мужчина!

– Не сниму! – взвизгиваю в ответ. Страшные мысли приходят ко мне в голову. – Я лучше к бабам вернусь, чем буду сидеть с проклятыми пед…

– Мы нормальной ориентации, – смешок.

– Снимай, – миролюбивый мягкий бас. – Иначе посчитаем тебя женщиной и вернем обратно на улицу.

Дверь еще не закрылась. Я поворачиваю голову и вижу в ночной темноте множество разгоряченных женских лиц. Содрогаюсь и понимаю, что возвращаться не стоит.

Дрожащими пальцами нащупываю завязку штанов. Приспускаю одежду так, чтобы все увидели причинное место.

Женщины радостно визжат, раздаются аплодисменты.

– Не густо, – насмешливо говорит кто-то. – Но ты явно из наших рядов.

– Отдайте его! – требуют преследовательницы.

– Мужчина находится на нашей территории, милые дамы, – успокаивающе сообщает репродуктор. – Потому он под нашей защитой. Рекомендуем убраться из площадки перед заведением. Иначе…

Дамочки угрожающе придвигаются поближе. Вздымаются морщинистые груди под расстегнувшимися на бегу рубашками и блузками.

– Внимание! – командует громкоговоритель. – Активировать защитный комплекс "Осада".

Я замечаю, что у двери стоит два здоровенных мужика, отлитые из железа. Да это же магические големы! Женщинам не пройти мимо них.

Впрочем, любвеобильные гражданочки не желают сдаваться. Они бросаются в атаку.

– Зря стараетесь, – хмыкает голос из динамика. – У големов нет даже намека на половые признаки.

Блестящие фигуры механических существ исчезают под грудой нападавших.

– Отдайте! – вопят девицы.

– Внимание! Отодвинуть врага обратно в зону обстрела!

Големы начинают двигаться. Они медленно, противостоя натиску визжащей толпы, отходят от дверей.

Магасфальт у порога раскрывается, словно лепестки диковинного цветка. Из-под земли выезжают широкие раструбы орудийных башен. Крупнокалиберные магические пулеметы разворачиваются, выплевывают предохранительные пломбы. Датчики на турелях мерцают готовностью. Многочисленные стволы жужжат, нацеливаются на врагов.

– Открыть огонь? – интересуется одна из орудийных башен.

– Первый залп – под ноги.

Пулеметы изрыгают пламя и тяжелые магиталлические диски. Земля перед дамами вспенивается, летит распыленная каменная крошка.

Женщины спасаются бегством.

– Ну все, братва, – облегченно говорит высокий тип в красном модельном костюме и красных же ботинках. – Третий раз уже отбились.

– Трудновато сегодня, – бормочет толстенький карлик, облаченный в широкую рясу боевого монаха.

– Куда там трудно? – хмыкает четырехрукий демон в зеленых шортах и белой майке. На белоснежной груди у него написано "Скотский шовинизм – наше всё". Точечки над буквой "ё" исполнены в виде сосков. – Два года назад не то, что ворота сломали, даже стену повредили и выбили дверь.

– Да уж, пришлось тогда объяснять Управлению, откуда у нас два десятка женских трупов перед входом, – хихикает бармен.

Это здоровяк-вороноборотень в оранжевом фраке. На согнутом локте у бармена покоится тяжелый черный пулемет системы "Гауклинга". Из-за спины выглядывает внушительный топор. На голове у вороноборотня возвышается настоящая треуголка, словно у капитана дальнего плавания. Мой дед служил во флоте, бороздил по океанам вокруг Бей-Буяна, потому мне без труда удается распознать этот атрибут морского дела.

Я нахожусь в просторном, ярко освещенном помещении. В отличии от большинства валибурских кабаков, здесь довольно чисто, пол практически не заплеван. На кремовых стенах висят красочные картины с изображением батальных сцен и просто с пейзажами других миров. Между высоких колонн, которые упираются в куполообразный золотистый потолок, расставлены маленькие круглые столики. На каждом покоится изумрудная скатерть, пепельница, маленький вазон с полевыми цветами. Вдоль западной стены, прямо от входа в таверну, тянется обширная стойка. Она уставлена многочисленными бочонками, сосудами, бутылками и графинами со спиртными напитками. Все это благолепие слегка отдалено от края стойки. Со стороны зала рядом с широкой столешницей стоят высокие деревянные стулья. Можно счастливо усесться за стойку и радостно взирать на близость алкоголя. Ну и вкушать, конечно же.

Последи бутылок и бочонков виднеется небольшое свободное место. Там и восседает владелец таверны. Он близоруко щурится, то и дело поправляет двумя пальцами свою треуголку. Словно проверяет, на месте ли она. Зовут вороноборотня Бьёрни Каркович Обзоррин, он владеет здешним клубом без малого четыреста лет. Именно об этом он сейчас и рассказывает.

– Веришь, Андрюха, – говорит он, обращаясь ко мне. – Мы тут уже не первое столетие обороняемся от свирепых баб. Они довольно часто называют нас "мужскими шовинистами". Отсюда и название таверны.

– Понятно, – хватаю предложенный "за счет заведения" стакан и вливаю в себя живительную порцию амброзиума. Крепкий напиток приятно будоражит, невидимыми пальцами массирует мозги, согревает позвоночник.

Разглядываю посетителей. Встретившие меня парни – постоянные клиенты и вышибалы заодно. Они радушно принимают меня в свою компанию и предлагают сыграть в "Колдочко" на интерес. Отказываюсь, потому что знаю свою азартную натуру. Если со временем игра перейдет из "интереса" в "на деньги", я рискую лишиться одежды, даже тюремные тапочки снимут.

К моему удивлению больше в таверне народа не наблюдается. Интересуюсь этим вопросом.

– Ряды мужиков-шовинистов редеют, – тяжело вздыхает Бьёрни. – Кто-то женился, кто-то пал в неравном бою при обороне таверны.

– Это как?

– Видишь ли, мой кабак штурмовали еще с вечера. Большинство клиентов посчитало, что война такого не стоит. И все они разошлись по домам – делать приятное женам. А мы, холостяки, остались до последнего.

– Понятно, – киваю и опорожняю второй стакан "от заведения". – Веришь, глубокоуважаемый Бьёрни, записывай меня в ваши ряды. Мне тут невероятно понравилось!