Читать книгу "Древний странник - Крис Риддел"

Квинт скосил взгляд на полки, где сидели девочки, и попытался уловить взгляд Марис. Он всё ещё хотел знать, почему она его не разбудила. Просто забыла? Или была на него сердита? Знала она о том, что он был с её отцом в эту ночь? Неизвестно. Рядом с Квинтом мирно похрапывал Блад Оукрос, городской гном. Квеслинг Виникс отправлял записочку Лоду Квернмору и гадко улыбался. Амбрис Амбрикс выглядела заплаканной. Марис повернула голову и смотрела на него. Её лицо ничего не выражало. Квинт вернулся к профессору.

— …Штормовой дождь при трёх с половиной на половину, по дальности ветви. — Его палец ткнулся к правому уху, правый глаз многозначительно сощурился. Квинт подумал о портрете и улыбнулся.

— Открытое небо, — пробормотал он.

— Мастер Квинт? — Словоток смотрел прямо на него с гадким выражением лица. — Желаете с нами чем-то поделиться?

— Н-нет, профессор… — сказал Квинт, уставившись на свой письменный поднос и крутя перо.

— Нет? — Голос Словотока был выше и тоньше, чем прежде. — Ну-ну, мастер Квинт, такой достойный небесный пират, как вы… открытое небо, сказали вы.

— Да, сэр, — жалко признался Квинт.

— Я пытаюсь научить вас тонкостям облаковедения, а вы меня прерываете разговорами об открытом небе.

— Я… я… — Квинт заикался, подыскивая слова.

— Открытое небо! Мы здесь небоведы, мастер Квинт. Небоведы изучают небо со славных башен нашего прекрасного города. Мы изучаем высокое небо, мастер Квинт, тогда как менее — как бы это сказать… менее одарённые изучают Нижнее Небо или Среднее Небо. Но Открытое Небо, мастер Квинт, Открытое Небо! Отвага какая! Самонадеянность! Только в смерти обращаемся мы к Открытому Небу.

— Но… — начал Квинт, но его снова отмели небрежным жестом профессорской ладони.

Профессор уже обращался к аудитории.

— Мы не изучаем открытое небо, потому что оно там, в то время как мы здесь. Небо приходит к нам, дорогие студенты, никогда не забывайте этого. — Профессор трясся от возбуждения, кисточки на шапке болтались во все стороны. — Я боюсь, мастер Квинт, что вы пригодны лишь для изучения самого низкого нёба. Вы можете подыскать себе клетку Нижнего Неба прямо сейчас. Очевидно, мне нечему учить вас.

— Но, сэр! — сказал Квинт. — Я не…

— Убирайтесь! — завизжал Словоток высоким, почти истерическим голосом. — Убирайтесь!

— Профессор Словоток! — Все головы повернулись. Марис стояла, сверкая глазами на Словотока со своей высокой полки. — Профессор Словоток, вы забываетесь! — сказала она холодно. Позади неё слышались хихиканье и шиканье. — Мой отец говорит, что любая наука, высокая и низкая, небесная и земная. — Послышались возгласы изумления. — Небесная и земная, — повторила Марис, — приветствуется в Санктафраксе. Ваши высказывания опечалили бы его, профессор, если бы он. — Марис выдержала паузу для большего эффекта, — если бы он о них услышал.

Словоток потерял дар речи. Он с такой силой схватился за кафедру, что костяшки его пальцев побелели.

— По… по… почему он должен об этом услышать, дорогая моя юная студентка?

— Мастеру Квинту, конечно, можно доверять, профессор. — Марис улыбнулась Квинту. — Вам тоже?

— Конечно, конечно. Я поторопился, мастер Квинт. Когда я сказал «убирайтесь», я имел в виду… лекция закончена!

Радостно шумя, студенты ссыпались по стремянкам и рванулись к тяжёлым дверям. Только двое не торопились: Квинт и Марис. Они повернулись друг к другу, и их глаза встретились. Марис подняла бровь и показала глазами в сторону двери. Квинт кивнул. Они поднялись.

Снаружи раздавался смех из толпы у портрета профессора.

— Открытое Небо! — слышалось оттуда. — Открытое Небо!

— Спасибо, — просто сказал Квинт.

— За что? — с ледяным спокойствием спросила Марис.

— За то, что пришла на помощь, когда Словоток меня допекал.

— Ладно. Я делала это не для тебя. Я защищала честь моего отца.

— Я знаю. Но всё равно ты мне помогла.

— Да, конечно, — кивнула Марис. — Нам надо поговорить, Квинт.

— Поговорить? О чем?

— Я думаю, ты знаешь, — сказала Марис многозначительно. Голос её был резок.

Квинт поёжился:

— Ладно. Но не здесь…

Они стояли — вместе с некоторыми другими — под крышей Фонтанного Дома, выжидая, когда дождь утихнет. Птицерыбы плескались в бассейне у их ног, щебетали, выпрашивая пищу. Дождь всё лил и лил как из ведра.

— Ты хочешь идти в такой дождь? — спросила Марис.

— Если ты хочешь говорить о том, о чём ты хочешь говорить, то надо идти.

Он оглядел других присутствующих. Марис тоже огляделась.

— Ладно, пошли, — сказала она.

Они спустились по ступеням и перешли бассейн по одному из мостов. Постороннему наблюдателю они, бегущие вместе под дождём, показались бы близкими друзьями. Но Квинт был встревожен. Считает ли Марис его виноватым в теперешнем состоянии своего отца?

Когда они дошли до Плинта Патриота, Марис внезапно обернулась, более не в состоянии сдерживаться.

— Я ненавижу тебя! — кричала она, колотя его кулаками в грудь. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Квинт замер, не отвечая. Удары Марис становились слабее, потом её руки упали, кулаки разжались.

Слёзы в её глазах смешались с каплями дождя. Она подняла глаза на Квинта. Он смотрел на неё.

— Как ты мог это допустить? — спросила она дрожащим голосом.

Квинт отвернулся.

— Ты видела своего отца сегодня утром, — утвердительно произнёс он.

— Таким он ещё никогда не был, — сказала она. — Бледный. Седой. Дрожащий. Он едва мог говорить. А потом Твизл сказал мне, что ты был с ним. — Она шмыгнула носом и откинула мокрые волосы с лица. — Поэтому я не разбудила тебя, когда ты не появился к завтраку. Я хотела, чтобы у тебя были неприятности.

— Мне очень жаль, — сказал Квинт. — Это было одно из тех заданий.

Марис видела смущение в этих тёмно-синих глазах.

— Мне тоже очень жаль. Я люблю его. Я хочу за ним ухаживать. А вместо этого он выбирает какого-то ученика и доверяет ему, делит с ним свою работу, — Её глаза сверкали. — Ученика, который приводит его домой полумёртвым! Что случилось там, в Нижнем Небе? Не пытайся сказать, что тебя не было с ним в клетке.

Квинт покачал головой:

— Я не знаю, что с ним случилось.

— Не знаешь? — недоверчиво переспросила Марис.