Читать книгу "Золотой плен - Хизер Грэм"

« Бог одурачил нас всех!» — зло подумал он. И в порыве злости он ругал своих воинов, забыв о том, какого труда ему стоило сплотить их. Они росли во времена постоянной угрозы нападения со стороны викингов, они привыкли к сражениям. Сегодня они встретились с норвежцами и, хотя называли себя порядочными христианами, все же оказались кровожадными убийцами. Интересно, как скоро короли снова начнут воевать между собой после отражения викингов?

« Может, мы стоим друг друга, — прошептал он громко. — И, возможно, нам никогда не удастся освободиться от викингов, — думал он, упав духом. — Олаф так ловко провел нас «.

Белый Олаф. Аэд видел его снова сегодня, впереди своего войска, с высоко поднятым тяжелым мечом, на великолепном черном жеребце. Он издавал страшный боевой клич, такой жуткий, какого Аэд никогда не слышал, и, восседая на коне, представлял такое потрясающее зрелище, как ни один викинг до него.

Он был не такой, как все. Это подтвердили вчерашние события. Да, Олаф был другой-молодой, сильный, крепкий, как могучий дуб, и такой же высокий и властный. Одного появления над холмом его золотистой головы было достаточно, чтобы вселить ужас в сердца многих смельчаков. Он сражался только с воинами и не трогал женщин и детей. Он был воином, страшным в битве, но не палачом.

Небо потихоньку теряло малиновую окраску, но это не делало картину дня менее мрачной. Костры разгорались под порывами ночного ветра, и, казалось, огонь о чем-то предупреждал.

Раздраженно Аэд отбросил шлем в сторону и пытался освободиться от сковывающей его кольчуги. Многие ирландские воины сражались в одних лишь кожаных рубахах и пали, сраженные сталью.

Он сел на бревно и внезапно почувствовал себя очень старым, слишком старым, чтобы жить. Его седеющие волосы и борода были лишь внешним признаком старости: старость вкралась в его кости и в его сознание.

Ирландцы хотят, чтобы он попытался взять город. Возможно, он и сделает это. Почему он не должен этого делать? Да потому что не сможет победить. Он понимал, что Олаф ждет этой атаки и наблюдает за действиями Аэда с любопытством. И еще потому, что если была хоть какая-то надежда на сохранение жизней и мира — оправдается она или нет, зависело только от Волка. Он был другой. Дикий варвар с севера, да. Но какой-то цивилизованный. В противоположность Фриггиду Кривоногому, Олаф был более утонченным человеком. Ходили слухи, что он перенял многие ирландские обычаи, включая ежедневное мытье. Он был созидатель и мечтатель. Он уже возвел себе каменный замок внутри стен, и Аэд слышал, что в Дублине вода подавалась прямо в дома по трубам.

Ужасный крик смертельно раненого воина чуть не разорвал барабанные перепонки Аэда, подобно сильно брошенному копью. Он стиснул зубы и зажал уши кулаками, чтобы не слышать пронзительных воплей умирающего. И тут Аэд Финнлайт, Верховный король Тары, человек, который собрал все силы страны для борьбы с общим врагом, зарыдал. Слезы не касались его обветрившегося лица уже сорок лет, и теперь они омывали его бронзовые щетинистые щеки. На мгновение у него защемило сердце. Он оплакивал прекрасных сыновей земли, превратившихся в груду искалеченных тел.

Аэд пошатнулся. Он не притронулся ни к своей кольчуге, ни к мечу с запекшейся кровью. Зашагал, ступая старыми, но все еще сильными ногами к костру, где предводители и короли ожидали его в надежде, что он прикажет им атаковать Дублин утром.

Мужчины с любопытством посмотрели на Аэда, их глаза блестели, жаждая власти и победы.» Глупцы, — подумал Аэд, — вы смотрите на меня, сплотившего вас, и верите, что этот день был ваш «. Аэд поморщился при виде их лиц. Они были христианами, но смотрели как плотоядные и кровожадные звери.» О Боже, — вопрошал Аэд, — неужели мы, люди, верящие в тебя, не лучше этих тварей, пришедших с севера?» Короли, которые вынесли недели сражений и сегодняшний кошмар, не будучи ранеными, продолжали похваляться у огня своими подвигами. Аэд погрел свои грубые пальцы над огнем, не говоря ни слова. Он ждал, пока они замолчат. Потом сурово поднял глаза, покрытые дымкой.

— Все кончено, — просто сказал он. — Утром мы пошлем к Олафу своих гонцов, чтобы предложить переговоры.

Потрескивание костра было единственным ответом на неожиданные слова Аэда. Выражение лиц мужчин, собравшихся вокруг огня, было различным; на одних заметно облегчение, другие недовольны. Наконец заговорил Феннен Мак-Кормак, прерывая тягостное молчание:

— Посмотри сюда, Аэд, — сказал он, — ты собрал нас вместе. Ты потребовал окончательного разгрома викингов. Теперь ты предлагаешь отступать, когда мы близки к победе.

Аэд терпеливо смотрел на Феннена, потом спокойно заговорил:

— Правда, что я собрал вас. Олаф угрожал всей Ирландии. Но, честно говоря, я понял, что мы никогда не ложем от него отделаться. Он сражается по-своему, он не простой враг-не такой, как другие викинги — датчане, норвежцы, шведы. Он хитрит даже сам с собой. И, как мы успели заметить, Олаф — не тот противник, к которому мы привыкли. Подумайте над этим. Казалось бы, мы выиграли сегодня. Норвежцы скрылись в убежище за стенами. Но можем ли мы верить в эту победу? Возможно, нас собрали здесь нарочно. Мы можем напасть завтра утром и обнаружить, что тысячи воинов Олафа поджидают нас.

Или мы можем начать переговоры. Он сильнее других» викингов. Люди повинуются ему безрассудно. Союз с ним поможет нам в борьбе против разбойничьих нападений на береговой линии, медленно разрушающих Ирландию. Он доказал, что благороднее любого датчанина. Мы видели его в бою, мы видели его благородство. Он разрешил нам забирать раненых. Он не совершал бессмысленных убийств в деревнях, которые завоевывал.

Это, лорды, мое мнение. Обдумайте это, и на рассвете мы примем решение. Но я уверен, что Олаф хитростью заманил нас сюда. Ему не надо ничего, кроме Дублина, но он хочет от нас признания, что город его. Я думаю, нам следует отдать ему город; он всегда был норвежским. В противном случае ирландские короли будут разгромлены. Над этим стоит подумать. Мы отвоевали землю сегодня, но мы не победили Олафа. И если мы не разгромим его, он поднимет свой меч снова и снова и, возможно, в конце концов истребит ирландские королевства.

Вокруг огня воцарилось молчание. Аэд смотрел на королей, но он не ожидал ответа. «Пусть немного подумают», — решил он, оставляя их. Он очень устал, он хотел оказаться дома, услышать приятный смех Маэве, жаждал ее успокаивающего прикосновения. «Возможно, я стар, — думал он, — и пыл, и страсти молодых во мне уже не возродятся, но я по-прежнему люблю свою жену, и она мой лучший друг».

Он не успел дойти до своей палатки, как его задержал Ниалл.

— Отец!

Поднятые брови Аэда говорили о его изнеможении.

Ниалл быстро заговорил:

— Я думаю, короли встанут на твою сторону. Некоторые все еще бредят победой. — Ниалл переминался с ноги на ногу. — Но многие считают, что на стороне Олафа Боги, поэтому его нельзя побороть. Их беспокоит только одно — как закрепить мир, как получить уверенность, что он не пойдет на нас снова.