Читать книгу "Выскочка в Академии Кутха - Анастасия Декар"

зря мы не пообедали, – печально вздохнул Грон.

Вечерело. Комнатушка погружалась во мрак. Нам стало без разницы, кто сидел на этой скамье до нас. Прижавшись друг к другу, мы полулежа-полусидя ждали допроса.

– Совесть-то иметь надо, – возмутилась Карни и подошла к двери. – Я в туалет хочу, – сказала она громко.

Через минуту щелкнул замок.

– Следуйте за мной. Если кто еще хочет, я провожу, – сообщил все тот же мужчина с длинными усами.

Он по очереди сопроводил нас по тусклому коридору до туалета, подождал у двери и проводил обратно. Справив нужду, мы немного повеселели. Когда вернулась Люнея, она, краснея, робко поблагодарила сопровождающего за понимание и попросила осветительный камень в комнату:

– … Боязно сидеть в темноте, – добавила она.

– Принесу, – улыбнулся мужчина, отчего его правый ус взметнулся к глазу. Он выглянул в коридор, снял со стену подставку с камнем и зафиксировал ее у нас на входе. – Ректору сообщили. Он в дороге.

– Кормить не будут? – попытал удачу Грон.

– Не предусмотрено, – ответил мужчина и закрыл дверь.

– Эх, жаль, мы не пообедали! – грозно повторил Грон, а следом проурчал его живот. – Надеюсь, хоть в Академии покормят.

– Я хочу домой, – захныкала Люнея.

Грон тут же подошел к Люнее и приобнял ее:

– Зато будет, что вспомнить, – попытался утешить он.

– Такое себе воспоминание, – не согласилась я. – Давайте хоть песню споем?

– Танцевать тоже будем? – хохотнул Кром. – Шучу, – примирительно ответил он, поймав мой недовольный взгляд. – Ну давай. Какую?

– Надо, чтобы все знали, – задумалась я. Перед глазами возник образ дома и любимого берега, куда я любила уходить и предаваться мечтам. – Песня льется моя по волнам, – запела я тихую мелодию. – Вновь душа бороздит океан. – Постепенно ко мне присоединились и остальные.

– Ректор прибыл, – остановил наше пение мужчина. – Кто первый?

– Я, – поднялся Кром. – До встречи, – сказал он нам на прощание.

– Повторим, – предложила Люнея, – отвлекает.

Мы затянули песню по новой, затем еще и еще одну. Кром к нам так и не вернулся. Следом забрали Люнею, потом Грона, Клеру, Карни и наконец-то меня.

– Где ребята? – спросила я у мужчины с длинными усами, пока он вел меня по коридору. Мы минули туалет, поднялись на второй этаж и зашли в первый кабинет справа.

– Ректор велел сразу отправлять вас в Академию.

С одной стороны, это, конечно, хорошо, но с другой… Кром в Академии уже сладко сопит в кровати, а я еще ожидаю своего часа.

– Милгын, верно? – с порога полоснул вопросом противный горбун. Как оказалось – старший дознаватель Крен Рубен. – Послушаем вас.

Меня усадили в кресло в неприятной близости с Креном Рубеном. Я рассказала все в точности так, как мы оговарили с ребятами. Дознаватель несколько раз останавливал, возвращая к шагу назад, уточнял и просил продолжить. Он не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на записях в блокноте.

– Ясно, – констатировал Крен Рубен, мыслями пребывая далеко за пределами кабинета. – Вас что-то удивило или насторожило?

– Я не ожидала наткнуться на труп, – выпалила я.

– Мы это и так поняли, – вступился в разговор Рен Ренове. – Уважаемый Крен Рубен просит вас вспомнить детали, подробности происшествия.

– Детали, – повторила я. – Из-за спин я не видела тела. Оно лежало к нам головой. Женщина упала на спину, но об этом вам и так доложат, – размышляла я вслух, стараясь подавить непрошенный зевок. Не вышло, пришлось прикрыть рот рукой. – Не знаю, все было нормально, кроме мертвой женщины в переулке.

– Другие смерти вы тоже находите нормальными? – вкрадчиво спросил Крен Рубен, не переставая следить за мной.

Я стушевалась. Знаю ли я про другие смерти или не знаю? Например, знаю. Тогда вопрос, связываю ли я их между собой? Время шло. Крен Рубен поддался ко мне и обдал дыханием:

– Так что вы знаете, Милгын?

– Я знаю о хвори, – слишком быстро ответила я. – Есть болезнь, от которой гибнут. Дальше часть объявления была оторвана.

– Откуда взялась эта хворь? – наваливался он на меня.

– Я не знаю.

– Где вы нашли объявление?

– На остановке, – судорожно отвечала я.

– Ваши мысли на счет болезни?

– Я решила, это мошенники.

– Или хворь?

– Возможно… Я не знаю!

– Хворь или убийства?

– Хворь?

– Да или нет?

– Выраженные симптомы болезни отсутствуют, – процитировала я строчку из объявления.

– Как же насильственные следы?

Ректор кашлянул, привлекая внимание:

– Крен Рубен, – обратился он. – Ребята находятся на первом острове меньше недели. Если они что-то вспомнят, то мои двери всегда открыты. Я извещу вас сразу, при наличии новых подробностей или деталей.

Крен Рубен нехотя сделал еще несколько записей в блокнот и отпустил нас, на прощание потребовав у Рена Ренове разрешение навестить нас в Академии при появлении новых подробностей. Ректор дал добро, а я понадеялась, что противного Крена Рубена вижу в последний раз.

Когда мы вышли на улицу перевалило за полночь. Эх, накрылись планы встать пораньше и сделать поутру домашние задания.

– Как бы вы ответили на последний вопрос? – неожиданно спросил ректор, когда мы оказались внутри коляски. – Насильственные следы, они есть?

– Их нет, – честно призналась я.

– Откуда вам это известно?

– Слухи, – быстро сориентировалась я. – Я слышала, как в Академии обсуждали смерти одаренных, но не предавала этому значение. Пока…

– Пока… – повторил за мной Рен Ренове. – Пока в городе продолжают находить тела, студентам запрещено покидать стены Академии. На утреннем построении я оглашу новые правила.

– Утром будет построение? – с тоскою посмотрела я на ректора.

Рен Ренове не удосужился более на общение. Привратники Академии пропустили нас на территорию, уточнив, будут ли еще гости. Ректор велел закрыть ворота и никого не выпускать.

– Благодарю вас, спокойной ночи, – обратилась я к ректору, когда мы спустились с колес.

– Спокойной, – задумчиво бросил он и поспешил к преподавательским общежитиям. Я семенила следом.

Теонола встретила меня причитаниями. Усадив на диван, она выставила на стол поднос с большой кружкой дымящегося чая и ароматной похлебкой.

– Страху натерпелись, – качала она головой и внимательно следила, как я ем. – Ректор велел накормить вас, а в комнату, сама знаешь, нельзя, – сокрушалась она, словно эти правила были не ей же самой придуманы. – Совсем измучил вас дознаватель?

– Ждали долго, – ответила я, наслаждаясь желанным чувством тепла и сытости в животе. – Скажите, а пакеты никто наши не приносил?

– Приносили, – проворчала Теонола. – Явились эти из управы, скинули все в кучу и ушли.

– Я могу забрать?

– Так Карни тебе в комнату все отнесла, не переживай, – заверила она.

Доев пищу, я попрощалась с Теонолой и поспешила по ступенькам вверх – одеяло и подушка истосковались по мне. В комнате было темно. Разувшись, я на цыпочках прокралась до пастели. Пакеты стояли