Читать книгу "Скуф. Маг на отдыхе 3 - Максим Злобин"

целой армии выходили, да только их рассказы получались настолько неправдоподобными, что их просто-напросто записывали в сумасшедшие.

И бунты мы гасили.

И перевороты.

И в междусобойчиках, ясен хрен, участвовали — жизнь-то длинная, разная, интересная.

Но раньше держать в секрете что это за Столп Империи такой, было куда проще. По носу дал в присутствии Величества, сказал не соваться куда не надо, вот человек и не суётся. А сам подмечает про себя, что со Столпом лучше не ссориться, и знание своё дальше в массы передаёт.

Да чего уж там?

Раньше вообще всё проще было! Летопись переписал, старые экземпляры на костёр отправил, подождал пару поколений и вот она, новая реальность.

Сейчас же куда сложнее стало.

На каждом углу камера, в каждом кармане камера, под каждым лобовым, — что? — правильно, тоже камера. Да и вся информация в цифре хранится, что на мой взгляд не очень надёжно. Взять вон хотя бы Тамерлана. Обычный парнишка с виду, а опасней любого танка.

Короче говоря, личному и сокровенному в мире становится всё меньше и меньше места. Для чуда так его вообще не осталось.

И то, что информация обо мне, — на минуточку, победителе Лича, — до сих пор не вскрылась, это чистой воды везение, которое не может длиться вечно. Однако я его продлю! Настолько, насколько вообще смогу!

Ведь в новом мире новые опасности — журналисты, сраные блогеры и не менее сраные инфлюэнсеры. Не хочу я, чтобы вся эта братия меня тревожила! Не хочу я, чтобы меня обсуждали! Не хочу, чтобы лезли со всяким! Я для Империи так-то дохрена сделал, вот и Империя пускай эту мою просьбу исполнит!

— Костя, иди ты в жопу, — повторил я в который раз.

— Рано или поздно придётся, ты же понимаешь?

— Ну так сделай так, чтобы «поздно»!

Тайник вздохнул, попытался вызвать у меня жалость фразой типа: «Будем готовиться. Вызову ребят с отпусков и выходных», — как будто мне не срать на чужие отпуска, и на том наш разговор закончился.

Спалось той ночью хорошо. Крепко. А снилось мне, как отряд из трёх сотен отважных индюков сдерживает узенькое ущелье от прорыва многотысячного войска бронированных голубей. Психодел, короче говоря. Должно быть, от переутомления…

* * *

Пускай календарная осень уже наступила, до настоящей, — с дождями, зонтами, жёлтыми листьями и навязчивым желанием выпить дешёвого портвейна, — было ещё далеко. Комары, к примеру, даже не думали засыпать и вовсю атаковали кадета Шаму и кадета Дольче, которые быстрым шагом шли прочь от засыпающей Удалёнки.

А вот лагерь геологов не спал!

Из палаток доносился молодецкий храп вымотавшихся студентов. Тех студентов, что настоящие. Ну а не настоящие, которые на поверку оказывались адептами Церкви Ада, работали не покладая рук. Будто муравьишки, они всё тащили и тащили к центральному шатру своей делянки камни.

И большие, и малые, и откровенные валуны.

Из шатра тем временем доносился стук молотков. Потому как для призыва демонов мало построить ведущие в никуда врата, надо бы ещё и соответствующие руны на стройматериалы нанести.

Впрочем, все эти странности альтушек нисколечко не беспокоили. Они пришли за другим.

— Эй! — крикнула Шестакова в яму на краю лагеря. — Слышь⁈ Ты тут, бедолага⁈

Из ямы донёсся звон пустых бутылок, а затем высунулась лысая башка с краснющими глазами растревоженного алкаша.

— М-м-м?

— Не в курсе, Нинель Аскольдовна у себя?

— У себя, — кивнул лысый и завалился обратно. — Проверял недавно, чтобы спалось покрепче. Нии-и-имешайте мне давайте! Идите куда шли!

С тем девушки двинулись вглубь лагеря, пробираясь между палаток. Не таясь и не скрываясь. Ещё и в шатёр психологини вошли без приглашения. Хотя… скорее уж ворвались.

— Кто вы⁈ — с порога крикнула Катя.

В руке у девушки тут же образовался увесистый файербол. Шестакова тоже перешла в режим боевой готовности — замерцала в темноте палатки, что новогодняя ёлка.

Нинель Аскольдовна, которая всё так же сидела за своим столом, невольно опешила. Не на такую встречу с Дочерью Демона рассчитывала психологиня, явно не на такую…

А поведение альтушек объясняется просто. Поговорить с подругой при всех Шестакова попросту не могла, а потому имела время чтобы погонять мысли и передумать их сотню-другую раз. По итогу здравый смысл возобладал и Шама преподнесла подруге историю такой, какая она и была на самом деле. Без утайки, прикрас и выполнения просьб Нинель Аскольдовны.

— Катя? — уточнила на всякий случай Белич. — Это ты?

— Да, это я, — судя по приподнятым бровям, Чертанова кидаться в объятия психологине не собиралась. — Если бы вы меня знали, то знали бы и то, как я выгляжу, не так ли⁈

— Тише, Катя, тише.

— Я спрашиваю «кто вы»⁈ Почему вы сразу же мне соврали⁈ Ни в какой школе я никогда не училась! У меня было домашнее обучение и куча репетиторов! Какой ещё, к чёрту, психолог⁈ В какой ещё, к чёрту, школе⁈

— Катя, я ещё раз прошу. Успокойся…

— Сперва ответьте кто вы! Иначе я вас убью! — без тени блефа в голосе заявила Чертанова, а Шама за её спиной лишь засветилась ярче. Татуированный заяц, поймав на себе взгляд Нинель Аскольдовны, угрожающе провёл лапой по шее.

— Девочки, хватит! — Белич наконец взяла себя в руки, вскочила и стукнула кулаком по хлипкому столу.

Самое время брать инициативу в свои руки. Тем более, что план манипуляций проще простого, даже и выдумывать ничего не надо.

— Катя, успокойся и послушай, — сказала Нинель Аскольдовна. — Да, ты права, я действительно никогда не знала тебя лично.

— Тогда зачем⁈

— Успокойся и дослушай.

Белич театрально вздохнула, а затем поиграла в гляделки. Сперва посмотрела на Чертанову, затем на Шестакову и обратно.

— Ты доверяешь своей подруге? — спросила она. — Я могу говорить при ней?

— У нас друг от друга секретов нет, — не раздумывая ляпнула Чертанова, но таки не преминула добавить: — Наверное.

— Ну хорошо, слушай, — Нинель Аскольдовна присела обратно и откинулась на спинку стула, дескать, вся из себя важная, взрослая и усталая. — Я действительно никогда в жизни тебя не видела. Но была вынуждена так сказать, чтобы встретиться с тобой. Дело в том, что я знала твоих родителей, — сказала она, выждала ещё одну паузу.

Чертанова и Шестакова переглянулись.

— Настоящих родителей, — улыбнулась Белич. — Хочешь услышать