Читать книгу "Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса - Джек Олсен"

день в больнице я попросила отца передать Арту, что не держу на него зла. Как можно было ненавидеть такого измученного человека? Я решила, что он избил меня из-за плохого настроения и потому что выпил.

Мой отец пришел к нам домой и нашел мужа на полу. Арт перерезал себе вены в двух местах. Пришлось отвезти его в больницу, чтобы наложить швы.

Женщина из соцслужбы спросила, хочу ли я, чтобы Арта арестовали, и я ответила, что просто хочу развестись. Я слышала, что он просил разрешения навестить меня, но отец прогнал его.

Я пробыла в больнице две недели, а когда вернулась домой, Арт отказался покидать наш коттедж. Мы с папой подождали, пока он уйдет на работу, и собрали его вещи. Мы положили их на ступеньки перед коттеджем и заперли дом.

Через несколько дней он позвонил. Я сказала, что боюсь его, не хочу его видеть и не хочу иметь с ним ничего общего. Я также сказала, что хочу развестись.

Он сказал, что против развода и что хочет все исправить.

Я ответила ему, что ничего уже исправить нельзя. Мне было невыносимо слышать, как он плачет, поэтому я повесила трубку.

Он переехал к другу в Лафарджвилл, примерно в десяти километрах к юго-востоку от Клейтона, и покатился по наклонной. Он помог паре парней проникнуть на заправку Хаммонда в Клейтоне и украсть 407 долларов. Он сжег сарай в Делафардж-Корнерс, затем поджег молокозавод Кроули. Когда его допрашивали, он признался в поджоге фабрики Ноултонов. Сказал копам, что был расстроен после потери меня и не отдавал себе отчета в том, что делает. Он сказал, что в ночь пожара в сарае долго гулял в грозу, потом сошел с дороги и сел возле сарая. Какой-то внутренний голос велел ему поджечь сарай. Там сгорело три тысячи тюков сена. Остается только гадать, что творилось у него в голове.

Я подала на развод, и в середине октября его привезли из тюрьмы округа Джефферсон на Коффин-стрит в центре города, где проходило слушание. Перед началом рассмотрения дела меня спросили, хочу ли я поговорить с ним. Я знала, что ему не придется даже особенно стараться, чтобы вернуть меня обратно. Он умел уговаривать, а у меня еще оставались к нему чувства. Поэтому я сказала: «Нет, я не хочу его видеть. Я боюсь его».

Его ввели в зал суда в тюремной одежде. Первым делом он сказал судье, что оспаривает развод. Сказал, что сожалеет о том, что бил меня и мы потеряли нашего ребенка и хочет все исправить. Было видно, что он старается не заплакать.

Судья повернулся ко мне и сказал:

– Миссис Шоукросс, я дам вам двоим немного времени побыть наедине.

Я сразу же отказалась:

– Нет! Я не хочу с ним разговаривать. Я хочу развестись.

После слушания его увели в наручниках. Выходя за дверь, он крикнул:

– Не делай этого! Линда, не оставляй меня! Я люблю тебя!

Я слышала, как он кричит то же самое в коридоре. Это был единственный раз, когда он сказал, что любит меня.

5.

Теперь, два с половиной года спустя, Линда смотрела на заголовок: «Поиски мальчика продолжаются».

В октябре 1971 года, через два года после вынесения того приговора, Линда услышала, что Арт вернулся к своим родителям на перекресток Шоукросс-Корнерс. Потом он женился на Пенни Шербино и переехал в «Кловердейл апартментс». В том же районе пропал мальчик, которого звали Джек Блейк. Для Линды связь между этими событиями была очевидна.

Она задавалась вопросом, известно ли полиции Уотертауна, что ее бывшему мужу уже доводилось убить ребенка во Вьетнаме. Она решила выложить детективу всю историю целиком – о рассказах Арта про Вьетнам, о беседах с психиатром в Форт-Силле, о ночных вылазках, убийстве собаки и всех его иррациональных поступках. Но что-то удерживало ее. Линда не сомневалась, что пропавший мальчик мертв и что она уже никак не поможет вернуть его. А как отреагирует Арт, если она обратится в полицию? Она все еще помнила, как он бил ее в живот, когда она была беременна.

Несколько раз она собиралась позвонить в полицию, но так и не нашла в себе сил поднять трубку.

Часть третья

«Не убивал я никакую девочку»

Моя жизнь – это крошечная цивилизация. Крошечная и очень хрупкая.

Паскаль Киньяр, «Салон в Вюртемберге»1.

Теплой летней ночью Мэри Блейк узнала, что потеря одного ребенка никак не готовит мать к потере другого. На календаре было 15 июля 1972 года, со дня исчезновения Джека прошло уже семьдесят дней. Ее дочь Рози лежала в психиатрической больнице в Огденсберге. Муж Мэри, Большой Пит, пил тогда больше, чем когда-либо. От Боба, ее бывшего любовника и настоящего отца Джека, ничего не было слышно, и Мэри о нем уже не вспоминала. Но от своего пропавшего сына она не отказалась и верила, что Джек жив. Он был слишком хорошим мальчиком, чтобы умереть в десять лет. Господь просто не мог допустить такой несправедливости. И вот теперь ее восьмилетний «малыш Пит» отправился на рыбалку и не вернулся домой.

В их доме он был ближе всех к Джеку. Пит боготворил старшего брата, скучал по нему, но не мог выразить это словами. Первые несколько недель после исчезновения малыш Пит бродил как в тумане, поднимал подушку Джека, заглядывал под кусты на склоне за домом, в пещеры и под камни на берегу реки. Большие карие глаза младшего брата, казалось, не высыхали от слез. Мэри видела, как он часами сидит у окна и смотрит на пустую улицу. Иногда она становилась рядом, клала руки ему на плечи, и они смотрели на улицу вместе.

Долгое время малыш Пит отказывался делать что-либо, что напоминало ему о Джеке, – рыбачить, кататься на велосипеде, изучать незнакомые места. Он больше не гулял допоздна и избегал их общих друзей. Но в последнее время Мэри с облегчением заметила, что ее младший снова рыбачит. Она предупреждала его, чтобы тот не ходил к реке один, но Пит никогда не был таким послушным, как Джек, и она не слишком встревожилась, когда, вернувшись домой в субботу днем, узнала от других детей, что он насобирал червей, схватил удочку и умчался на своем красном велосипеде. Мэри была уверена, что сын вернется домой к ужину – через час, в крайнем случае через полтора.

К семи часам ужин закончился, а малыш Пит так и не пришел. Еще недавно, каких-то три месяца назад, она бы не беспокоилась. Ее дети всегда возвращались домой… до исчезновения Джека.

Мэри не могла больше ждать. Она не доверяла полиции Уотертауна, поэтому обратилась в офис шерифа округа Джефферсон. Офис располагался в старом доме с пристройкой для арестованных. Шериф Ирвинг Энджел